Доказательство чести - Кирилл Казанцев Страница 2

Потом свет погас, а когда включился, Штука обнаружил себя абсолютно обнаженным в постели с какой-то девицей. Он с трудом узнал в ней танцовщицу, плюнул и стал одеваться на выход, находясь в совершенно невменяемом состоянии. Раз пять или шесть Виталька смотрел на наручный «Ролекс», однако определить время так и не смог.

«Мерседес» стоял там, где браток и предполагал, — около крыльца заведения. Бросать машину он мог где угодно, ибо все жители города очень хорошо знали, кому она принадлежит. В Екатеринбурге до сих пор не нашлось ни одного идиота, который решился бы выдавить у «мерса» форточку и выдернуть магнитолу. Не говоря уже о том, чтобы угнать саму машину.

Виталька уселся на сиденье, безумно поглядел по сторонам. Пятиминутная привязка к местности не дала совершенно никаких результатов. Точно так же, как и процесс проникновения в глубину собственной памяти. На данный момент перед его глазами стояли занавески в серебряную клеточку, троящийся экран телевизора и тощие груди танцовщицы, дергающиеся над ним. Это означало, что секс все-таки был.

Кусков плюнул на асфальт, занес ноги в машину и включил зажигание. Он решил, что надо выехать на большую дорогу. А там уж можно будет сообразить, где он находится и как с этого места добраться до дома.

Виталька медленно выехал со двора, стараясь совместить в одно целое все одинаковые объекты, множащиеся перед глазами. Наибольшую трудность представлял проезд между шестью колоннами, преградившими машине путь на улицу. Проклиная сталинский социалистический ампир, Виталька разделил шесть на два и аккуратно протиснулся между третьей и четвертой колоннами. Иначе говоря, между двумя имеющимися в наличии.

Район он не узнавал. У него возникло такое чувство, будто эта тощая шлюха из свердловского кабака увезла его куда-то, как минимум в Казань, там изнасиловала и бросила.

Он вырулил на середину проспекта, который по-прежнему не узнавал, и тут в двухстах метрах от него, впереди по курсу, засветились фары встречной машины. Виталька собрался, проявил чудеса концентрации и подумал снова. На этот раз его мысль сводилась к тому, что было бы очень хорошо, если бы встречное авто принадлежало не райотделу полиции или ГИБДД, что гораздо хуже.

От районников можно откупиться, сунуть двести долларов и при этом даже не помнить, как тебя зовут. А эти фраера со светоотражающими надписями на спине обязательно поведут к машине и начнут составлять протокол. Потом опять придется валить к заместителю начальника городского ГИБДД и отстегивать ему штуку баксов, чтобы он похерил протокол. Пьяным Виталька ездил часто, попадался тоже едва ли не каждый день, за что и платил. Так погоняло Штука и приклеилось к нему навеки.

Вглядевшись, Виталька понял, что тревога излишня. Фары приближающегося автомобиля были мощны и походили на мерседесовские. Екатеринбургские копы еще не обнаглели до такой степени, чтобы выезжать на службу на «меринах», а раз так, то путь свободен.

Однако смутное сомнение, отступившее в первый момент, снова стало возвращаться. Этот ублюдок на иномарке ехал навстречу Штуке по одной с ним полосе.

— Подлец! Пьяный он, что ли? — Как только Кусков открыл рот, салон мгновенно заполнился непереносимой концентрацией водочного перегара.

На всякий случай Виталька посмотрел на дорогу из бокового окна. Вполне вероятно, что по встречной ехал именно он. Однако проверка показала, что это не так. Виталька-то как раз являлся добросовестным участником дорожного движения, а нарушителем был тот, встречный.

Браток на всякий случай сбросил скорость и пару раз перевел ближний свет фар на дальний. Если водила напротив зазевался, то это лучший способ вернуть его с небес на дорогу.

Поразительное хамство! Встречный урод на иномарке не придумал ничего лучшего, как ответить Витальке тем же.

— Не в Японию ли эта шалашовка меня завезла? — прошипел Штука.

Подчиняясь какому-то импульсу, понятному одному ему, он добавил газу, вывернул руль влево и перестроился на полосу встречного движения. Владелец мощной, стремительно приближающейся иномарки, вероятно, понял, что происходит что-то не то. Он опомнился и вернул машину на свою полосу, то есть опять на встречную для Витальки.

— Ну, не сука ли, а?! — Кусков вскипел, прижал педаль подачи топлива к полику и вывернул на правую полосу, как оно и положено на дорогах России.

Он почти протрезвел. В тот момент, когда до столкновения оставалось чуть более двадцати метров, владелец встречной иномарки, разогнавшейся до сумасшедшей скорости, понял, что аварии не избежать, если снова не вернуться на встречную. На этой полосе они с Виталькой оказались практически одновременно.

— Ну, падла! — успел рявкнуть Кусков. — Жив останусь — в клочья порву!

Он отчаянно рванул в сторону от уже приблизившейся машины.

Удар! Хлопок мгновенно раздувшейся подушки безопасности!

Тишина.

Свист за окном.

Еще удар!

Звон стекол, лязг ломающихся металлических частей машин!

Его «Мерседес» пару секунд катился по какой-то идеально ровной поверхности, потом остановился.

После свиста, раздавшегося за окном, Виталька Кусков был уже без сознания от динамического удара.

В его мозгу, почти насмерть отравленном алкоголем, мелькнула последняя мысль:

«Если перелетел, значит, все хорошо».

Когда Виталька открыл глаза, он совершенно не понимал, где находится и что с ним произошло. Браток выбрался из-под подушки, с трудом открыл дверь и сразу уткнулся во что-то мягкое, пахнущее новью. Еще воздух благоухал бензином, но это не в счет. Привыкнув к темноте, Кусков пощупал лобовое стекло своей тачки и понял, что на нем нет даже трещины.

«Странно».

Он растолкал плечами какие-то предметы, напоминающие парадный строй солдат, сделанных из ваты, пробрался к капоту и так же, на ощупь, изучил и его. Если не считать треснувших фар и ободранной краски, машина была такой же, какой ее пригнали из Бреста.

Штука повернулся кругом и принялся ощупывать солдат, плотным кольцом окруживших машину и его самого.

— Что за лабуда? Кругом какие-то тряпки! Я что, в раздевалке? Это барак на зоне?..

Только для раздевалки в бараке это чересчур круто. Никаких крючков! Вешалки, на которых висела одежда, были даже на ощупь лакированными и ухоженными.

— Да где я, мать твою?! — заорал взбешенный Штука. — Куда делось это мурло помойное на иномарке?! Эй, люди, где я?

— На первом этаже, — сообщил ему спокойный голос. — В отделе женской верхней одежды, если тебе нужно знать абсолютно точно. Ну-ка, вылезай оттуда, Шумахер! Веди сюда всех, кто там еще с тобой приодеться решил. Будем разговоры разговаривать!

Виталька в полной темноте нахмурился, заскрежетал зубами и осведомился:

— Это что за лох там болтает?! — Расталкивая непонятные толстые тряпки, он сантиметр за сантиметром стал продвигаться в сторону голоса.