Старая добрая война - Александр Тамоников Страница 2

Они познакомились в школе, куда курсантов отправляли для проведения встреч с учениками, внедрять в молодые мозги идеи о том, что нет ничего благородней, как, не жалея здоровья и жизни, защищать свою Родину. В отличие от других, Алина слушала выступающего Середина внимательно. А потом, на танцевальном вечере, сама пригласила Романа на «белый» танец. Они познакомились. Он проводил ее домой. В выходные встретились, гуляли по городу, она рассказывала о себе, он о себе, хотя ему и рассказывать было нечего, родители умерли рано, сначала отец, за ним мать, у обоих рак. Загремел бы в детский дом, но дед оформил опеку. Школу окончил в Луганске и сразу по окончании поступил в училище. Ему нравилось, что девушка слушает внимательно, а не делает вид, что ей интересно…

И теперь остался всего лишь год, Алине исполнится восемнадцать, он закончит обучение, и после выпуска они уедут в Луганск, где и поженятся. И вдруг этот странный звонок — может ли он прийти к ней ночью? Конечно, может, но что повлияло на Алину, раз она решилась на такой отчаянный поступок? А если узнает отец? Что-то не так. Но что?

После отбоя Середин лег в свою койку. Спортивный костюм он еще вечером забрал из каптерки, с заступившими в наряд по роте ребятами договорился, что уйдет в «самоход», и надо только дождаться нужного времени. Оно же, как назло, тянулось очень медленно. Казалось, прошло не меньше получаса, а посмотришь на часы, стрелки сдвинулись всего на пять минут. Хоть и медленно, но время все-таки подошло. В 1.3 °Cередин поднялся, надел спортивный костюм, и вдруг в роту с проверкой явился дежурный по части. Заступил преподаватель кафедры тактики, отличавшийся своим рвением по службе. Если он проверял подразделения, то делал это тщательно.

Пришлось одетым снова прыгнуть в постель. Дежурный по роте включил в кубрике дежурное освещение, полковник не поленился, прошел рядами между кроватями, проверяя каждого курсанта. И не просто проверяя, если кто-то накрылся простыней с головой, отбрасывал ее, желая убедиться, что все на месте. Обход дежурного отнял двадцать минут. С одной стороны, теперь надо было торопиться, а с другой, дежурный больше не придет в казарму. Не попасться бы ему на территории. Полковник иногда устраивал «ловушки». Встанет где-нибудь в темноте за деревом между казармами и стоит. Самовольщики, не видя угрозы, выходят из казармы и сразу попадают в руки дежурного, который отправляет всех без разбора в караулку на гауптвахту. Но кто не рискует… тот в «самоход» не ходит. Середин не являлся «самоходчиком», однако сегодня была другая ситуация, он должен был уйти. И он пошел. Через окно в кусты, от кустов к общежитию, оттуда к уличному туалету, мимо лаборатории к полосе препятствий. От нее до четвертого поста метров сто…

Середин сразу увидел Шрамко.

Тот тоже смотрел в его сторону, но видеть товарища не мог. На полосе препятствий темно, на посту же светят два прожектора. Середин достал из кармана маленький, но довольно мощный фонарь, направил его на Шрамко и трижды моргнул. Три короткие вспышки — запрос, может ли часовой ответить. Увидел в ответ две короткие, длинную, с задержкой, и вновь короткие вспышки. Сигнал — да. То есть он на посту один, можно подойти.

Роман аккуратно приподнял кусок колючей проволоки, проскользнул под ней и, оказавшись на посту, подбежал к Шрамко.

— Двадцать минут третьего. Чего задержался? Уснул? — показывая на часы, недовольно проговорил тот.

— Какой там! Хотел уже свалить, как дежурный по училищу явился.

— Борода? Серьезный мужик. Ничего не заметил?

— Если бы заметил, разве я проскочил бы?

— Не проскочил бы. Ладно, давай двигай быстрее, Дуб предупредил через третий пост, что Борода пошел проверять парк боевых машин, оттуда точно сюда придет.

Дуб — разводящий, командир отделения Шрамко сержант Валерий Дубинин. Нормальный парень, отличник, между прочим, а Дубом прозвали из-за фамилии. У каждого имелось свое прозвище. Шрамко иногда называли Шрамом, Середина — Середой, взводного, что сейчас исполнял обязанности начальника караула, старшего лейтенанта Чубатова — Чубом, ротного капитана Черненко — Черенком или Генсеком, по фамилии одного из бывших руководителей Советского Союза, и так далее, от рядового до начальника училища. Традиция.

— Понял, Дим, понял!

— На «железке» поаккуратней!

— Само собой.

— Ремень взял?

— Взял.

— Это правильно, с ним ночью спокойней как-то в городе.

У многих курсантов имелся в запасе ремень с бляхой, на котором была выдавлена звезда. Бляху затачивали, и она, на мягком кожаном ремне, наматываемом на руку одним движением захлеста, была грозным оружием. Особенно против придурков, вооруженных ножом, битой или «травматом». Штатские в большинстве своем знали об этом и, перед тем как наехать на курсанта, высматривали, есть ли у него ремень.

— Ты, если что, предупреди сменщика обо мне, а то вдруг опоздаю, и жди твоей следующей смены четыре часа. Чистое «попадалово».

— Ладно, но ты постарайся не опоздать.

— Постараюсь.

— Удачи, и привет Алине!

— Передам.

Середин подбежал к бетонному забору, легко, как на полосе препятствий, перемахнул через него, перебежал дорогу и спустился к железной дороге. По ней до коттеджного поселка дольше, но безопасней, по крайней мере, гарнизонные патрули не шатались. Набрав полные легкие свежего воздуха и резко выдохнув, Роман побежал по ровной части насыпи. Вскоре мимо прошел грузовой состав, взвизгнув сиреной, пролетела в попутном направлении электричка. Пять с лишним километров Середин преодолел за двадцать пять минут и в 2.50 двинулся в рощу, что примыкала к тыловым заборам коттеджного поселка, и, выйдя прямо к усадьбе Ухватовых, остановился, переводя дыхание, и взглянул на часы — ровно три часа. Алина просила подойти именно к трем, он на месте, а ее нет. Но это еще ничего не значит, ей гораздо сложнее выйти из дома и пройти садом до тыловой калитки, чем ему пробежать пятикилометровый кросс по железной дороге. 3.15. Ситуация та же. Роман и до этого волновался, сейчас же он начал нервничать. В голове вертелся один и тот же вопрос: что случилось?

Внезапно слева из-за поворота выехала черная «Хонда», осветив фарами дорогу и часть рощи, и остановилась прямо между ним и забором усадьбы Ухватовых.

Середин сразу почувствовал опасность, и рука его легла на ремень, скрытый курткой.

Из автомобиля вышли четверо. Трое парней и девушка, впрочем, раскрашенное чучело девушкой можно было назвать условно. Все четверо были одеты одинаково: черные туфли, у девицы с каблуками, черные кожаные брюки в обтяжку, черные майки с белыми двойными молниями, знаком принадлежности к какой-то радикальной организации. Знак сильно напоминал тот, который носили гестаповцы в фашистской Германии. Парень, что был за водителя, встал у дверки, не отходя от машины, второй зашел слева, третий парень и девица справа.

Середин оценил угрозу. Пацаны посещают спортивный зал, но лишь для того, чтобы качаться, возможно, они еще и в бассейне плавают, держат вес, но вот о рукопашном бое понятия не имеют, не так расставились, как надо.