Обратный отсчет для Пальмиры - Сергей Зверев Страница 2

– Всем внимание, я – Барс! – сказал Котов в коммуникатор. – Всем команда… «Плюс»!

И тут же два ручных пулемета спецназовцев хлестнули по относительно открытой с этой стороны позиции боевиков. Двое из возившихся с противотанковой системой тут же повалились на камни. Плечистый молодой пулеметчик присел, схватил свое мощное оружие, явно намереваясь переместиться в задний сектор, но тут пуля старшины Алейникова, лучшего снайпера группы, разбила ему череп, забрызгав каменную стену кровью. Еще один боевик схватился за плечо и сполз на землю, другой ткнулся головой в камни и затих. Котов наблюдал за действиями своей группы и покусывал по привычке нижнюю губу. Два ручных пулемета и снайперская винтовка прикрывали атаку второй части группы. Сейчас пулеметы уже не били длинными очередями, высекая искры и разбивая пулями камни в мелкое крошево, сейчас спецназовцы стреляли короткими экономичными очередями, не давая оставшимся боевикам высунуться и стрелять прицельно по атакующим.

У них в барабанных магазинах закончатся патроны, привычно определил Котов по темпу стрельбы своих пулеметчиков. И точно, один пулемет замолчал, несмотря на то что в барабане у него еще оставалось патронов на пару очередей. Нужно дать возможность второму пулеметчику выполнять задачу, прижимать огнем боевиков. Нельзя, чтобы оба пулемета замолчали, пусть и не надолго, но одновременно. И вот снова заработал первый, теперь второй, выстрелив все «до железки», спокойно сможет тоже сменить барабан.

Ну вот, заметили, мысленно усмехнулся капитан, увидев, что боевики пытаются стрелять в направлении приближавшихся к ним спецназовцев. Они явно ошарашены тем, что к ним приближаются с двух сторон всего по два бойца, да еще так умело применяясь к местности и ведя точный огонь из любого положения. Поняли, упыри, что это не сирийцы! А вот и критический момент, когда из укрытия могут полететь гранаты. Важный момент, кто опередит… И тут же между седыми от пыли остатками стенной кладки старых домов одна за другой взорвались две гранаты. Почти одновременно с взрывами четыре фигуры в камуфляже и без знаков различия поднялись в полный рост и мгновенно оказались на камнях. Несколько коротких очередей вниз, и все было кончено.

Появилась голова старшего лейтенанта Белова. Офицер посмотрел в сторону позиции командира и постучал по микрофону пальцем.

– Барс, я – Седой, – послышался в коммуникаторе его спокойный голос. – Минус четырнадцать. Чисто.

– Понял, Седой. Заканчивайте, – ответил Котов и повернулся к лежавшему рядом Зимину: – Вот и все. Как говорится, чтоб дело мастера боялось, он знает много страшных слов. Пошли!

Одним движением капитан поднял свое тренированное, гибкое, как у дикого зверя, тело и бросил его вперед. Пригибаясь, сливаясь с развалинами, лавируя между камнями, он в несколько перебежек преодолел расстояние до захваченной позиции боевиков. Зимин догнал его через двадцать секунд, виновато повесив голову. Переводчик не мог еще тягаться в таких делах с профессионалами. Спецназовцы мельком глянули на командира и продолжили торопливо обыскивать трупы в поисках документов, личных вещей, которые помогли бы идентифицировать личности убитых или другим образом оказаться полезными военной разведке. Отдельно осматривалось и складывалось оружие боевиков. Вся работа проводилась быстро и тщательно. Чувствовалось, что каждый делал это не в первый раз и хорошо знал, что важно, а что не представляет ценности.

Двое спецназовцев снимали с треноги трубу противотанкового комплекса. Алейников морщился, стараясь не прикасаться к тому месту кожуха, который был забрызган кровью и мозговым веществом. Язвительный и несдержанный на язык Володя Лысаков, получивший за свои личностные качества прозвище, а потом и позывной «Лишай», только посмеивался и шептал, что глаза снайперу даны не для того, чтобы в дырочку глядеть, надо еще уметь и трофейное имущество не портить и всякой гадостью не пачкать. А вдруг она заразная?

Двое спецназовцев наблюдали за другими позициями боевиков, где всполошились из-за сильной стрельбы, которая только что здесь была слышна. Однако никто не предпринимал попыток прислать связного или связаться по рации. Котов поднял изувеченный попаданием нескольких пуль передатчик с плечевым креплением для ношения на спине.

– А вот это интересно, – кивнул он Зимину. – Знаешь, что это за фиговина? На военной кафедре вы такое не проходили?

– Радиостанция? – спросил переводчик.

– Точно. Это называется «Радиостанция сети боевого управления» (РСБУ). Она призвана обеспечивать обратную связь с вышестоящим командованием и соседними подразделениями с применением высоких частот VHF и горизонтальных каналов связи за счет использования высокой частоты HF и военной спутниковой связи MILSATCOM.

– MILSATCOM? Так она американская?

– В чем и вся прелесть, – сплюнул Котов. – Уж не знаю, как эта хрень сюда попала, но использует она натовскую военную спутниковую связь. Седой, кинь на брезент, с собой возьмем, Сидорину на потеху.

– Барс, это Зуб! – раздалось в коммуникаторе. – К нам гость.

Котов мгновенно присел и повернулся лицом на северо-запад. Двое спецназовцев лежали в десятке метров друг от друга и держали под наблюдением всю южную сторону от захваченной позиции. И где-то там сейчас был человек, которого они засекли. Почему один? Послан для связи, на разведку из-за дикой стрельбы тут?

– Зуб, доложи, что видишь! – приказал капитан, жестом подзывая к себе Зимина.

– Один, с бородой, брюнет в черной шапочке с зеленой полосой и с изречениями из Корана по краю. Из оружия – «АК-74» и пистолет в кобуре. «Разгрузка» полна. Запасные магазины, гранаты, нож. Ползет к нам и думает, что мы его не видим.

– Боб! – подозвал старшего сержанта Крякина Котов. – Иди туда, возьмете его живым. Зуб, к тебе Боб идет.

Спецназовцы торопливо заканчивали свои дела на захваченной позиции, Белов вызвал бойцов, оставшихся в полукилометре отсюда с тремя пикапами группы, и велел готовиться и ждать сигнала на прорыв.

– Давай, Олег, – тихо сказал Котов переводчику. – Встань в полный рост и начни деловито командовать по-арабски. Приказывай вытащить за бруствер убитых, вызвать машину за ранеными и забрать пленных. И все время ругайся, поторапливай. Агрессивно и уверенно, понял?

– Так точно, задачу понял!

Зимин оставил на земле свой автомат, поднялся, стащив с головы камуфляжную летнюю фуражку, и затараторил по-арабски. Спецназовцы стали оглядываться на лейтенанта и заулыбались. Зимин вошел в роль и вполне правдоподобно покрикивал на несуществующих нерадивых помощников. Котов хотел, чтобы он отвлек неизвестного, который пробирался скрытно к их позиции. Пусть расслабится и думает, что бой закончился, но боевики на месте и ситуация под контролем. Здравый смысл подсказывает, что разведчик, а он, очевидно, со стороны боевиков, послан не один. Но верить своим ребятам Котов привык, и раз наблюдатели говорят, что один, значит, так и есть.

Резкий вскрик и шум падающего тела заставили Зимина замолчать. Котов сразу высунул голову. Коренастый и широкоплечий Боря Крякин сидел верхом на каком-то человеке. Несколько резких движений, и руки пленника были прочно связаны за спиной пластиковыми вязками. Выскочивший Миша Зубченко подхватил боевика под вторую руку, и оба спецназовца через пару секунд уже втаскивали пленника под прикрытие стен. Котов, усевшись на камень, велел поднять и поставить на колени незваного гостя.