Дорога жизни - Александр Тамоников Страница 2

Андреев плавно положил винтовку, поднял бинокль, оптика которого была куда более мощной, и стал осматривать каждый квадратный метр строения.

Фасадная стена пестрела пробоинами от снарядов. Каждая такая дырка могла запросто использоваться снайперами для поиска и уничтожения целей.

Павел Андреев вырос в среднем по размеру областном городе, расположенном в семистах километрах от Москвы. Его детство пришлось на безмятежное и относительно справедливое время. Дома на улице Гурьянова еще стояли, билеты на междугородние автобусы и поезда продавали без предъявления паспорта, а владелец известного шубохранилища служил на скромной должности в КГБ.

Папа и мама Павла были образованными и интеллигентными людьми. На воспитание сына им порой времени не хватало. Оба с утра до вечера пропадали на работе.

Павел целые дни проводил под наблюдением любящих бабушек и дедушек. Те его баловали, окутывали вниманием и заботой, но обходились при этом без поблажек, сюсюканья и вседозволенности.

Рос он крепким и умным. В школе учился хорошо, посещал спортивные секции, регулярно участвовал в соревнованиях и не один раз побеждал. К шестнадцати годам парень имел несколько медалей и кубков за победы на различных чемпионатах по легкой атлетике и пулевой стрельбе.

Преподаватели лучшего в городе физико-математического лицея в один голос советовали ему продолжить образование в одном из московских вузов. Но Павел решил по-своему и подал документы в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище. Бабушки с мамой отнеслись к этой идее настороженно, а оба деда и отец поддержали ее.

Еще до поступления в училище Павел отличался приятной внешностью и спортивной фигурой. Интенсивная физическая подготовка вкупе с разнообразными единоборствами сделали мышцы его тела еще более бугристыми, рельефными. За пять лет обучения он прибавил в росте и в весе, стал спокойным, рассудительным человеком.

Затем, как и большинство молодых лейтенантов, он распределился в одну из десантных бригад, где прошел суровую армейскую школу: боевая подготовка, занятия с молодым пополнением, тревоги, учения.

Более других запомнилось Павлу одна оригинальная забава, которой баловались командиры, воспитывая в подчиненных стойкость, выносливость, дух и готовность к любым испытаниям. Под завывания тревожной сирены они обряжали в парашюты и заталкивали в самолет всех тех персонажей, которые имели хоть какое-то отношение к десантуре. Врачей, поваров, писарей и прочую публику такого рода. Носишь десантную форму – добро пожаловать на борт.

После погрузки самолет взлетал, и инструкторы ПДС выбрасывали народ над каким-нибудь леском километрах в двадцати пяти от гарнизона. От точки приземления до родных казарм десантники должны были нестись шустрой рысью, чтоб поспеть в столовую к обеду. Кто не успевал, тот сам себя наказывал и ходил до вечера голодным. Вот так отцы-командиры прививали всем своим подчиненным горячую любовь к Родине и к десантным войскам.

Ну а позже в жизни Андреева произошел крутой поворот. Руководство Управления специальных мероприятий Министерства обороны Российской Федерации решило сформировать несколько подразделений, состоящих из профессиональных снайперов. Специально отправленные гонцы принялись искать стрелков высокого класса среди офицерского состава ВДВ и мотострелковых частей. Так Павел и стал командиром одной из таких вот групп.

По сути дела он и его ребята оставались теми же армейцами, но с одной особенностью. Работать им приходилось под прикрытием спецназа. На территории России – своего родного, в Сирии – местного или опять же нашего, залетного.

Четверть часа Павел неподвижно лежал на своей позиции и внимательно осматривал каждое отверстие или углубление в фасадной стене здания. От больших оконных проемов до самых незначительных дырок, оставленных пулями крупнокалиберных пулеметов. Вдруг где-нибудь обнаружится движение или снайперскую позицию выдаст блик оптики?

Но пока все его усилия были напрасны.

По докладам сирийской разведки, снайперов тут насчитывалось не менее трех. Поэтому с каждой минутой капитан становился все более мрачным. Поиск результатов не давал, а это означало, что снайперов в этом здании не было. Либо его группа повстречала здесь настоящих профессионалов. И то, и другое здорово усложняло задачу, к тому же оттягивало ее решение.

– Второй, третий, я Юнкер, – тихо позвал он по рации своих коллег.

– Да, Юнкер, отвечаем, – проговорил за двоих прапорщик Грид.

– Я пока никого не вижу. Что у вас?

– Тот же результат.

– Понял. Продолжаем наблюдение.

Здание, где предположительно находились позиции вражеских снайперов, располагалось на очень выгодном месте. Неделю назад, когда затевалась снайперская дуэль, Андреев озвучил сирийскому командованию одно условие.

– Дабы не спугнуть этих стрелков, на ваших позициях ничего не должно измениться. Меры предосторожности – это само собой. Они, конечно, необходимы. Но все остальное – передвижение техники, подвоз боеприпасов, скрытное перемещение солдат и сержантов – должно осуществляться точно так же, как и ранее, – заявил он.

Сирийцы согласились с этим условием, и в данный момент позади позиции группы Андреева действительно кипела прифронтовая жизнь. Нельзя сказать, что бойцы Асада бездумно подставляли свои головы под пули, но при большом желании и терпении стрелки из ИГИЛ вполне смогли бы положить кого-нибудь из них.

– Хорошо, сволочи, спрятались, – проворчал Андреев, тяжело вздохнул и принялся снова осматривать пробоины и окна.

В былые времена подразделения снайперов как в нашей, так и во всех других армиях мира использовались исключительно в боевых действиях. Лишь в последние два-три десятилетия стало стремительно развиваться самостоятельное направление снайпинга – полицейское. Еще его называли антитеррористическим.

Задачи и методика работы снайперов подобных подразделений были весьма своеобразными. Они заметно отличались от армейских. Общими оставались лишь высокоточное оружие, некоторые элементы экипировки и снаряжения.

В остальном прослеживались сплошные различия.

Во-первых, армейские снайперы, как правило, вели огонь на дистанциях от трехсот до семисот метров. Снайперы антитеррористических подразделений работали наверняка, максимум до двухсот пятидесяти.

Во-вторых, армеец долго на одном месте не задерживался. Он делал выстрел или два и обязательно уходил на запасную позицию. Иначе его засекут, и эту точку мигом перепашет вражеская артиллерия. Снайпер антитеррористического подразделения подобного развития событий не опасался. Он занимал запасную позицию лишь в самом крайнем случае, ибо от него требовалось сделать всего пару верных выстрелов.

В-третьих, армейскому снайперу достаточно вогнать пулю в тело противника, чтобы тот потерял желание и возможность продолжать бой. А вот перед стрелками из антитеррористических подразделений стоит намного более сложная задача – мгновенная и полная нейтрализация оппонента. Поэтому им чаще всего приходится целиться в головы нехороших парней.