Бетонный фламинго - Чарльз Вильямс Страница 23

«Кадиллак» остановился перед стеклянным фасадом вестибюля,увешанным разноцветными лампочками, защищенным от улицы ящиками с тропическимирастениями.

Я вышел из машины и перешел улицу.

Чэпмен уже исчез за дверью, и портье выгружал из багажника всвою тачку три его больших и с виду дорогих чемодана.

Я вошел в вестибюль и направился к двум телефонным кабинкам,находящимся в глубине слева, рядом с аркой, которая вела в ресторан. Никто необратил на меня внимания.

Чэпмен стоял возле стойки дежурного администратора. Онвыглядел в точности так, как его описывала Мэриан. Между мною и им не былоничего общего, кроме того, что мы оба были одинакового роста и, в общем,одинакового сложения.

На нем был легкий габардиновый костюм, соломенная шляпа,белая сорочка, традиционный галстук в полоску. И конечно, очки.

— У вас забронирован номер на имя Хэрриса Чэпмена, —проговорил он отрывисто. Это был не вопрос, а утверждение.

Я не слышал ответа дежурного, но видел, как тот повернулся,чтобы проверить по своей книге.

Тем временем я уже был у телефонной кабинки, делая вид, чтоищу в блокноте нужный мне номер, но, перед тем как войти в будку, бросил взглядв сторону бюро администратора. Дежурный уже нашел то, что ему было нужно.Улыбаясь, он протянул Чэпмену регистрационную карточку.

Потом вручил ему письмо. Пока все шло отлично. Но я долженбыл проследить, что он сделает с этим письмом. Если сунет его в карман, томожет о нем забыть.

Чэпмен с любопытством взглянул на конверт и, положив письмона стойку, стал заполнять регистрационную карточку.

Должно быть, узнал почерк, подумал я. Письмо было от Мэриан.Она написала его перед отъездом в Нассау.

Я закрыл дверь кабинки и быстро набрал номер телефона нашейквартиры. Она сняла трубку после первого звонка.

— Он здесь, — доложил я спокойно. — И получил письмо.

— Что с ним сделал?

— Пока ничего… Подожди-ка… — Я взглянул в сторону Чэпмена. —Вскрыл конверт.

— Отлично, — отозвалась она. — Он позвонит, как толькоподнимется наверх в номер.

Я далеко не был в этом уверен. Человек проехал семьсот мильи наверняка мечтает лечь в постель. Но с другой стороны, Мэриан знает егонастолько, что может предугадывать его реакции.

В письме были и шантаж, и угрозы, правда завуалированные, нотем не менее резко выраженные. Она, дескать, должна обсудить с ним вопросы,касающиеся уплаты налогов за 1955 год, и будет ждать его звонка не позднее чемсегодня вечером.

— Он умолчал о доходе в шестьдесят пять тысяч долларов, —объяснила мне Мэриан, написав письмо. — Все, конечно, шито-крыто, но он-тознает, как я умею докапываться до таких вещей.

И если дать им хоть малейший намек… И он знает, чтоинформаторам за это платят.

Я снова оглянулся. Чэпмен сунул письмо в карман и направилсяк телефонам.

— Повесь трубку! — быстро сказал я. — Он собирается звонить!

В трубке щелкнуло, наступила тишина. Чэпмен вошел в соседнююкабину и захлопнул дверь.

Я продолжал «говорить», разыгрывая разговор с воображаемойдевушкой. Чэпмен набирал номер.

— Алло, Мэриан! Это Хэррис! — Я слышал каждое его слово. — Амне, кажется, говорили, что ты в Нью-Йорке. На кой черт это письмо? Ну да, ятолько что приехал… Послушай, если это какая-нибудь уловка, чтобы заманить меняк себе, то это нечестно. Мы же договорились, что между нами все кончено. Ведьтеперь уже ничего не изменить, и я не понимаю, почему мы должны ставить другдруга в неудобное положение… Что? Ты это о чем? — Наступила долгая пауза. — Ах,вот оно что! — резко сказал он потом. — Честное слово, никогда бы не подумал,что ты можешь дойти до такого… Пожалуй, Корел была права… Но, черт возьми, тыже хорошо знаешь, что уплата налогов была проверена и перепроверена, и ни укого не возникало ни малейшего сомнения… Не важно, что ты считаешь…

Если тебе нужны деньги, то почему ты не взяла жалованье зашесть месяцев, которое я тебе предложил?.. Нет, не приеду! Я устал. Я целыйдень сидел за рулем… Какие доказательства? У тебя нет никаких доказательств, иты это сама отлично знаешь!

Я слышал, как он стукнул трубкой, и, выйдя из кабины, ссилой захлопнул за собой дверь. Я снял трубку, бросил еще монетку и снованабрал наш номер.

— Что ты об этом думаешь? — спросил я почти шепотом, когдаона сняла трубку.

— Он придет, как только все обдумает. Дай мне знать.

— Хорошо, — сказал я.

Когда я вышел из кабины, Чэпмен входил в коридор напротивоположном конце вестибюля, сопровождаемый портье, который нес за нимчемодан.

Я вернулся в свою машину и закурил. «Кадиллак» стоял наплощадке, слева от главного входа в здание. Прошло минут десять. Может быть,она ошиблась? Потом к мотелю подкатила пустая машина такси.

Спустя минуту или две она уже отъехала от подъезда отеля,пересекла улицу и направилась в южном направлении. Теперь в ней сидел пассажирв соломенной шляпе — это был Чэпмен.

Я взглянул на часы. Чтобы приехать сюда, мне понадобилосьпятнадцать минут, но теперь движение значительно сократилось. Значит,достаточно будет и десяти.

Я снова вышел из машины, перешел улицу, прошел примернополквартала и завернул в бар, который приметил еще раньше. В баре имеласьтелефонная кабина, а возвращаться в вестибюль отеля мне очень не хотелось —разве что по крайней необходимости.

В баре находились три или четыре посетителя, и телефоноказался свободен. Теперь нервы мои были натянуты до предела, как скрипичныеструны, — даже вздохнуть глубоко я не мог.

Я заказал виски, выпил стаканчик и вошел в будкутелефона-автомата. Плотно закрыл дверь, набрал номер. Мэриан сразу же взялатрубку.

— Он уехал пять минут назад на такси, — сообщил я.

— Отлично. И запомни: выжди минуты две после того, как яповешу трубку. Я буду на кухне.

— Хорошо, — сказал я.

После виски напряжение немного спало, но в будкетелефона-автомата было душно, я весь вспотел. Мэриан что-то говорила. Голос еезвучал совершенно спокойно. Время тянулось бесконечно.

— Кажется, я слышу машину, — наконец сказала она.

Я ждал. Потом услышал звонок в дверь — слабый, словноиздалека. Она повесила телефонную трубку — у входной двери стоял Чэпмен.