Штрафники не кричали «Ура!» - Роман Кожухаров Страница 26

После очередного взрыва песок посыпался сверху на головы шедших. Не хватало еще, чтобы их накрыло отвалившимся от обрыва куском. В памяти Отто ясно всплыла картина месива из земли и человеческих тел, обрушившихся на дно карьера.

Теперь уже ближе становилось зарево нескончаемой стрельбы, озарявшей световыми лентами трассерами перемычку между двумя сторонами карьера. Высвечиваясь, она казалась отсюда мостом, соединявшим два берега реки. Только мост этот стоял не на опорах-«быках», а сплошняком, и вместо воды на дне лежал слой сухого песка.

Еще на подходе Отто попытался на слух определить, какими огневыми силами ведется бой. Беспорядочная какофония десятков винтовок и автоматов. Очереди «шмайсеров» — более редкие, как и вообще стрельба со стороны «пятисотого» батальона. А русские патронов не жалели. Видимо, их хорошенько снабдили боеприпасами для успешного прорыва. Отчетливо выделялся лязгающий стук двух пулеметов. То и дело вдруг возникал еще один звук — вкрадчиво-заунывный, он прорастал из ниоткуда и рос до невыносимо скребущего. А потом как будто кто-то хлопал в ладоши на стороне «пятисотого», и огненный всполох озарял темноту. У русских были минометы. Калибр, судя по всему, небольшой, но облегчения от этого было мало. Минометчики методично обстреливали позиции возле карьера. А сами наверняка расположились в стороне. Вот если бы их накрыли немецкие гаубицы. Но попробуй скорректировать, да еще оперативно, их стрельбу.

Ремер снова останавливается. Надо взять паузу и выработать текущий план действий. Усилившийся шум близкого боя позволяет совещаться шепотом. Ремер предлагает подобраться вплотную к перемычке и забросать ее снизу гранатами. Ефрейтору надо отдать должное. Он не надувает щеки, строя из себя командира, которому одному известно, как действовать. Он ясно видит, что ситуация непростая и его план — не самый лучший. Стоит им раскрыть себя, как они станут легкой добычей русских. На дне оврага — они живые мишени. Спрятаться негде, и жить им останется не больше минуты. А эффект от вылазки получится нулевым. Мало толку от гранат, брошенных снизу, со дна карьера, наобум, неизвестно куда.

В разговор вступает Отто. Он предлагает выбраться на поверхность раньше, не доходя до перемычки. Наверху они должны будут разделиться на две группы. Одна, меньшая по составу, должна напасть на расчет минометчиков. Начавшийся у минометных расчетов бой призван будет стать сигналом для второй группы, которая, подобравшись к перемычке, закидает позиции русских гранатами — прежде всего пулеметы.

— У тебя хороший слух, Хаген, — задумчиво произносит Ремер. — Это все хорошо, но один вопрос: как мы поднимемся на верх этого проклятого карьера? «Кошки» для нашей веревки нет, да и зацепить ее наверху не за что…

— Нам надо вернуться… — торопливо говорит Хаген. — Мы прошли это место. Там, вдоль обрыва, свисали корни. Кому-то из нас надо попробовать взобраться. А потом он спустит веревку.

Ефрейтор все еще взвешивает информацию. Он должен принять решение. И он его принимает…

Отто лезет вверх по длинным корням. Они свисают вниз, словно лианы. На вид они крепкие и мощные. Но это с виду. Только что одна из веревок-корневищ оборвалась, и он повис, держась рукой за оставшийся иссохший жгут. Моток веревки засунут в карман шинели Отто. Он подтягивается и подтягивается. Будто бы лезет по канату в школьном спортзале. Не зря их физкультурник, герр Вальде, гонял их вверх-вниз по десять раз за урок. Навыки пригодились. Последний рывок. Вот так… Отто лежит несколько секунд на животе. Он приходит в себя. Он на территории русских. Здесь его в любой момент могут подстрелить. Впрочем, у своих шансов быть подстреленным у него было не меньше. Черт его знает, откуда взялся этот пень на самом краю обрыва. Значит, здесь росло дерево. Самое высокое растение, которое он видел в этой донецкой степи, — это осина. Что ж, как бы там ни было, это дерево здорово его выручило. И, может быть, оно поможет им всем выполнить свое задание. Вернее, уже не дерево, а его труп… Иногда от трупов намного больше толку, чем от живых…

Пока все тихо. Отто обматывает веревку вокруг пня и кидает конец вниз. Он, как может, старается помочь тому, кто карабкается по веревке. Это Ульман. Он втаскивает Ульмана наверх и помогает ему стащить со спины свой пулемет. Теперь дело идет быстрее. Они вдвоем работают, как лебедка, втаскивая следующего бойца. Вскоре вся разведгруппа оказывается на вершине обрыва.

— Надо углубиться внутрь. Возле обрыва у нас нет возможности для маневра, — командует Ремер. Они делятся на две группы. В одну ефрейтор определяет троих: Хагена, Ульмана и Дитмара — того самого шутника, который не мог представить, как можно свалиться на голову противнику со дна карьера. Ефрейтор припоминает ему эту шутку:

— Вот видишь, Дитмар, — говорит ефрейтор. — У тебя появляется отличный шанс свернуть шеи минометчикам.

Они еще раз проговаривают, что сигналом к открытию огня на перемычке должно стать нападение на минометчиков. Группы расходятся. Ефрейтор и трое с ним исчезают в темноте. Они будут держаться направления на перемычку, стараясь не отходить далеко от края обрыва.

Вновь темноту разрезает протяжный нарастающий вой летящих мин. Теперь они кажутся совсем близко. Надо идти по прямой и, главное, не нарваться на охранение.

Отто — впереди. Он вслушивается в звуки, стараясь по крикам и выстрелам определить расположение противника. Вдруг, метрах в пятидесяти от их группы, яркая вспышка озаряет темноту. Отто успевает сообразить, что как раз в том направлении выдвинулась группа Ремера. Оглушительный грохот взрыва сотрясает землю и воздух.

Хаген упал, а следом за ним Ульман и Дитмар. Похоже, ребята Ремера нарвались на неприятности. Сразу после взрыва в этом месте ширится сухой треск стрельбы. Огневые вспышки автоматных и пулеметных выстрелов замерцали в непроглядной ночи, словно какое-то жуткое факельное шествие. Они именно двигались. Все плотнее собираясь в одном месте. Похоже, группу Ремера зажимали в кольцо.

— Идем на выручку. Без команды не стрелять!… — бросил своим товарищам Отто и, вскочив на ноги, бегом бросился на звук выстрелов.

Им важно было не раскрыть себя раньше времени. К тому же в этой чертовой темноте легко можно было положить своих. Поэтому сначала надо было разобраться, где враг, а потом уже пустить в дело огневую мощь своего МГ. Уже на бегу Отто принял другое решение. Они откроют «второй фронт» нападения. Тогда они ударят по врагу наверняка. Вдобавок это должно внести больше паники в ряды противника.

Они взяли чуть левее места боя. Там огневое противостояние не утихало, только разгоралось с каждой секундой. Молодчина Ремер, устроили вчетвером такую заваруху. Ну что ж, сейчас и они добавят перцу в этот чернющий бульончик. Впереди раздались голоса. Уже некогда было спрашивать специалиста по русскому языку Ульмана, по поводу чего рвали глотки впереди. Ясно было одно: кричали явно не по-немецки.

— Не отставайте! — крикнул он Ульману и Дитмару. — Держимся вместе… Вы пока берегите патроны… Говорю я… — С этими словами Отто на ходу вскинул ствол пулемета и открыл огонь.