Большой шухер - Леонид Влодавец Страница 26

— Вперед!

Гребешок прошептал про себя несколько матюков и почуял, как неловко будет спускаться по крутым ступенькам, когда обе руки заняты. Продев голову через ремень автомата, он зажал оружие под мышкой и, взяв фонарь в правую руку, левой придерживался за стену. Остальные были в лучшем положении, потому что могли хвататься за стену и своды обеими руками, но при этом плохо видели ступеньки под ногами.

Тем не менее два витка лестницы они прошли благополучно, никто вниз не загремел, и даже Лузе удалось не снять с себя скальп, хотя он и чиркнул пару раз башкой по своду.

Пройдя их, сэнсеевцы оказались на небольшой площадке, точнее, в просторной нише кубической формы размерами примерно 2х2х2 метра. Лестница шла дальше вниз, а ниша была сбоку. Из этой самой ниши начинался еще один ход, который Агафон пометил индексом «А-2».

— Ладно, — сказал он, — тут и впрямь заплутать можно. Тычемся туда-сюда, как слепые щенки. Тем более что толку от этого по нашему делу не прибыло. Пошли наверх. Гребешок, ставь волыну на презерватив, опять сзади пойдешь.

Агафон начал подниматься, следом за ним потянулись Налим и Луза. Гребешок сунул потушенный фонарь за пояс, ощупью поднял флажок предохранителя. Но тут произошла незадача: то ли Гребешок в темноте зацепился за фонарик автоматным ремнем, то ли слишком глубоко вдохнул, но он вывалился и с бряканьем покатился вниз по лестнице, туда, куда «исследователи» еще не забирались.

— Блин! — вполголоса рявкнул Агафон. — Ты чего, рассыпался, что ли?

— Фонарь уронил, биомать! — с досадой прошипел Гребешок.

— Кокнул?

— Вроде нет, стекло не звенело.

— Так, — решительно сказал командир, — останетесь тут с Лузой. Найдете — и сразу наверх. А мы с Налимом сейчас пойдем успокоим Сэнсея, чтоб не мандражировал.

— Да хрен с ним, с фонарем этим! — сказал Луза. — Копошиться тут…

— Не фига его тут оставлять, — сурово сказал Агафон. Если здесь, действительно какие-то «хозяева» имеются, то фонарик им много чего рассказать может. Обязательно найдите! Налим, ходу, у нас пятнадцать минут осталось!

Агафон с Налимом добежали до лестницы минут за пять и поднявшись наверх в конюшню, испытали такое ощущение, будто влезли с мороза в парную бани.

— Кайф! — блаженно пробормотал Налим. — Я думал, закоченеем там. Как в леднике, биомать!

— Точно, — согласился Агафон, вынимая рацию. — После такого и плюс пятнадцать Африкой покажутся. Он нажал кнопку и позвал:

— Сэнсей, Сэнсей, Агафон вызывает. Тот отозвался мгновенно:

— Слышу тебя. Что нового?

— Ни хрена, если откровенно. Подробности при встрече.

— Ладно. Выходите на берег, помигайте Капрону.

— Понял.

Агафон убрал рацию под куртку, поглядел на часы.

— Интересно, блин, сколько эти долбогребы провозятся? — проворчал Налим;

— Уж десять фонарей найти можно было.

— Нет, — возразил Агафон, — рано еще. Минут десять подождем.

— Да я на хрен за это время промокну весь! — поежился Налим. — Сейчас самое оно — триста грамм и в койку.

— Желательно с бабой, — хмыкнул командир.

— На фиг она сдалась, — проворчал Налим, — после такой ночки можно только подушку придавить и то не меньше, чем часов на десять. Сутки, можно сказать, на ногах. Покурим, что ли?

Перекур продлился как раз минут десять. Гребешок и Луза не появились.

— Е-мое, — пробормотал Налим, — чего они там застряли!

— Не дергайся, придут, — с наигранным оптимизмом успокоил товарища Агафон. — Небось Луза где-нибудь башкой в свод уперся, а Гребешок его протолкнуть пытается.

Но прошло еще десять минут, потом еще десять, а из подземелья никто не возвращался…

Когда Агафон и Налим поднялись наверх, в главный ход и шаги их постепенно удалились, Гребешок с Лузой дружно обматюгали своего командира.

— На хрен этот фонарь нужен? — проворчал Гребешок. — Слова-то какие выдумал: «Рассказать может!» Чего он и кому расскажет, фонарь этот? Ну, если и есть тут кто, даже если они фонарь найдут, то неужели отпечатки пальцев снимать побегут?

— Да выдрючивается он, — сказал Луза, — начальника изображает. Сэнсей его, видишь ли, ценит. Из «шестерок» в «семерки» произвел. Может, пошлем их на хрен, а? Посидим тут минут пять да и пойдем. Скажем, не нашли и все.

— Нет, — мотнул головой Гребешок, — не стоит гусей дразнить. Черт с ним, сходим, поищем. Мы и так сегодня, то есть уже вчера, проштрафились. Зачем искать себе приключений на задницу? Он не мог далеко укатиться. Самое большее — ступенек на десять. Тут ему и потеряться-то негде.

— Как скажешь, — вздохнул Луза. — Пошли.

Гребешок оказался излишне оптимистичен. Им пришлось спуститься вниз и на десять, и на двадцать, и на тридцать ступенек, но фонарь не обнаружился.

— По-моему, эта лестница конца не имеет, — проворчал Гребешок.

— Точно, блин, — пропыхтел Луза. — Знал бы, кто копал, убил бы. Если большевики того, который такую фигню придумал, грохнули, — молодцы.

— По-моему, того барина, который это выкопать велел, еще при Ване Грозном замочили, — прикинул Гребешок.

— Правда? — спросил Луза.

— Запросто. Насчет замочили или нет — не в курсе. Но то, что этим подземельям не сто лет, а намного больше, — это точно.

— А может, тут клад лежит? — почти всерьез прошептал Луза.

— Жди-ка! — хмыкнул Гребешок. — До нас здесь небось многие побывали. Лестницу-то ведь кто-то откопал. И замаскирована она небось не при царе была, а малость попозже. Лет на восемьдесят этак. Свети лучше на ступени и башку пригибать не забывай.

Лестница совершенно неожиданно перешла в горизонтальный ход. Именно здесь, у последней ступеньки лестницы, лежал, как ни странно, целый и невредимый фонарик.

— Надо же, блин, даже стекло не разбилось, — сказал Гребешок, нажимая кнопку и освещая каменный свод хода. Световое пятно проползло по потолку, по рядам плотно пригнанных друг к другу отесанных камней и неожиданно уперлось в темное пятно.

— Глянем? — предложил он Лузе.

— Пошли лучше наверх, — пробормотал тот. — Чего глядеть?

— А вдруг там клад? — лукаво предположил Гребешок. — Да не бойся, просто глянем, что за дыра, и пойдем.

Дыра на потолке находилась метрах в двадцати от ступенек. Когда

заглянули, оказалось, что это колодец квадратного сечения.

Стенки у него были бетонные, с вмазанными в них стальными скобами. Где-то на высоте трех метров просматривалась крышка, закрывавшая люк, сколоченная из такой же вагонки, что и щит, прикрывавший вход в подземелье из развалин конюшни, — это наметанный глаз Гребешка определил сразу.