Ставки сделаны - Андрей Воронин Страница 26

Войдя в основное помещение бункера, он обнаружил, что находится здесь не один. За компьютером, который использовался в качестве сервера и хранилища данных, сидел Ерема.

Всякому постороннему человеку странно было бы видеть эту гору мускулов рядом с изощренной вычислительной техникой, но Марк-то знал, что Ерема – не только отличный стрелок и рукопашник, но еще и классный программист.

– Привет, – поздоровался он, войдя.

Ерема, не поднимая головы, что-то буркнул в ответ.

– Не в духе? – поинтересовался Марк. – Давно здесь сидишь?

– Часов пять, – нехотя отозвался тот.

Сам Марк ушел из бункера сегодня утром, после того как просмотрел видеоархивы клуба «Титаник», уничтожил ролик с собственным участием и отправил по мэйлу пакет компромата вкупе с информацией о деятельности почившего в бозе злачного заведения журналисту самого популярного в столице бульварного листка. Там было все необходимое, включая и парочку откровенных фотографий. Для затравки выбрали одного из крупных бизнесменов, в следующем году собравшегося поучаствовать в выборах, и председателя межпарламентской комиссии по расследованию причин катастрофы на одной из атомных подводных лодок, который зашел слишком далеко, раскапывая непрезентабельные факты махинаций в довольно-таки высоких сферах государственной власти.

– Ты перекусил хоть? – спросил Марк, впрочем, не столько из чувства искреннего участия, сколько для проформы.

Ерема кивнул.

– В холодильнике еще осталось, – после паузы добавил он. – Ветчина, сыр, джус, пару салатов. Присоединяйся.

После его слов Марк внезапно ощутил сильнейший приступ голода. Заглянув в холодильник, который был встроен в стену, он сделал себе несколько бутербродов с бородинским хлебом и рокфором, съел их, запил апельсиновым соком и вытер губы бумажным полотенцем.

– Новости по нашим баранам есть? – спросил он Ерему, садясь за один из свободных компьютеров.

Вместо ответа тот щелкнул мышкой, взял со стола пульт дистанционного управления и включил экран, вмонтированный в стену. На нем тут же появилось изображение авторитетного новостного интернет-портала. На странице, которую открыл Ерема, доминировал крупный заголовок «гвоздевого» материала: «Самоубийство антикоррупционера».

– Самый свежак, – мрачно произнес он. – Слушай, Марк, мы ведь не такой вариант предполагали? Да и руководство вроде бы не слишком напрягало, а?

Руководитель отдела «ноль» не ответил: он уже читал первый абзац материала, выделенный полужирным шрифтом.

"Сегодня в полдень у себя на даче свел счеты с жизнью председатель антикоррупционной комиссии Андрей Сорокин.

Его труп обнаружил охранник, прибежавший на звук выстрела в кабинет Сорокина. Рядом с телом был обнаружен пистолет «Макарова» и, по неподтвержденным данным, цифровой видеодиск с какой-то компрометирующей записью."

– Говно, – не выдержал Марк, дочитав до этого места. – Придурок слабонервный.

Он еще раз посмотрел на фото Сорокина, взятое в черную рамку: еще не старый, но с лицом умудренного жизнью человека. Главному российскому борцу с коррупцией очень шла седина в буйной шевелюре, тщательно уложенной дорогим парикмахером.

Потом Марк вспомнил о том, что у Сорокина было двое детей, а в прошлом году он был назван секс-символом левых сил.

– Операция «Иглоукалывание» накрылась медным тазом, – пробормотал Эрдман. – Куда смотрели аналитики?

Гоблин бил себя в грудь и клялся, что психотип просчитан на сто процентов. Волевой, прирожденный лидер, никаких суицидальных тенденций… На тебе.

Ерема почесал переносицу. Взял со своего стола пластиковую папку-файл, вынул несколько листков с текстом, полистал.

– Последний доклад Гоблина на тему самоубийства Сорокина… – пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Марка. – Ага, вот… – он быстро пробежал глазами страницу. – После недавней смерти матери – согласись, этого наши просчитать не могли – Сорокин начал принимать транквилизаторы.

Слабые, но из тех, которые обладают целым букетом побочных эффектов. Вполне могли повлиять на стереотипы поведения… вкупе с алкоголем. Там, – он кивнул в сторону экрана, – ничего не написано про то, что в кабинете была початая бутылка «Чивас Регал». Ну а ты знаешь, как говорит Гоблин: душа – это продукт химических реакций… Но в самом деле, не отменять же было операцию после разгрома «Титаника».

– Про отмену никто и не говорит, – Марк подошел к холодильнику и налил себе еще сока. – Нужно было силу воздействия как-то уменьшить. Не видеодиском его придавить, а хотя бы парочку фотографий подбросить. Например: Сорокин, входящий в клуб «Титаник», и Сорокин же, выходящий из него. Остальное дорисовало бы его собственное воображение. А тут – полтора часа жесткого порно. Кто такое выдержит на трезвую голову?

– Тем более что он как раз трезвым-то и не был, – будто бы с сожалением вздохнул Ерема.

Они замолчали.

– А что с нашим борзописцем? – спросил Марк через полминуты, с отсутствующим видом глядя на экран. – Схавал наживку?

Ерема повернулся к компьютеру и взялся за мышь.

– Минутку, – он вышел в Интернет и проверил почту по одному из многочисленных адресов, которыми пользовался отдел «ноль». – Получил твой писака наш мэйл. Даже «спасибо» сказал. Сейчас уже, наверное, материал строчит. Глядишь, в вечернем выпуске и почитаем. Что-нибудь вроде:

«„Титаник“ пошел ко дну.., и потянул за собой высокопоставленных извращенцев».

– Слишком круто, – заметил Марк. – Я намекнул ему, что очень важно не переборщить. Иначе его задницу найдут где-нибудь на свалке. Причем не люди, а голодные дворняги.

– Ты всегда отличался врожденной деликатностью, – усмехнулся Ерема.

Эрдман посчитал тему закрытой и перевел взгляд на экран загрузившегося «Квазара». Абсолютно чистое поле успокаивающего серо-голубого оттенка – операционная система «Древо. I», разработанная российскими программистами специально для этих компьютеров, была практически полностью основана на всплывающих меню и позволяла использовать одновременно любую другую операционку, будь то «Windows» или «MacOS».

Марк сел за стол-подкову и вошел в систему под общим паролем. На экране появилось изображение крутящейся рулетки и скачущего по ней шарика. Со звуком пистолетного выстрела тот угодил в гнездо «ноль» – или, как говорят профессиональные игроки, «зеро», – и на экране возникла надпись черным по красному: «Добро пожаловать в ад».

Хмыкнув, он набрал свой личный пароль и нажал enter.

Экран мигнул и сменил цвет на пепельно-серый – это поле Марк выбрал по рекомендации Гоблина, психофизиолога, руководившего группой аналитиков-психологов в подчинении спецотдела поведенческого прогнозирования. Настоящую фамилию его никто не знал, а прозвище появилось благодаря примечательной внешности: невысокий, сутулящийся, с горбатым носом и узкими, вечно кривящимися губами, он удивительно походил на одноименного персонажа из диснеевских мультфильмов.