Ловушка для героев - Андрей Ильин Страница 3

Ни хрена себе! Это же значит, что вся эта беготня, и стрельба, и все прочие прыжки и ужимки впустую! Кого может удовлетворить результат, превышающий нормативы на десятки минут? Что они, с ума посъехали? Из-за фляжки…

— А может быть, мне ее потом найти? Или компенсировать деньгами?

— Не тяните резину.

— Ну может быть…

— Старший лейтенант Кузнецов!

— Я!

— Выполняйте приказание!

— Есть!

Чтоб вам ни дна ни покрышки!

Армейская жизнь тем и интересна, что чревата поворотами. Самыми неожиданными. Где-то там, в заоблачной выси министерской канцелярии, какой-нибудь занюханный писарь впишет твою фамилию в какой-нибудь список, которых перед ним сто на дню проходит, и отправит тебя, подающего надежды старлея, из теплого Севастопольского гарнизона на продуваемые всеми ветрами заполярные острова Северного Ледовитого океана. С повышением должностного оклада на пятнадцать процентов от прежнего. Или, того хуже, из Западной группы войск, из ГДР — в пустыню Каракумы.

И очень редко, когда наоборот.

— Старший лейтенант Кузнецов по вашему приказанию прибыл!

— Здорово, Кузнецов. Чего орешь, как на плацу в непогоду?

В кабинете сидели начштаба и замполит.

— Тут, лейтенант, такое дело получается. Затребовало с нас начальство пять добровольцев для службы в войсках специального назначения. Ну мы покумекали с командирами подразделений, поглядели ваши личные дела, показатели, так сказать, боевой и политической подготовки и выбрали. Вас. И еще четырех ваших сослуживцев. Так что служба ваша продолжится теперь в другом месте.

— Но почему именно меня?

— Ну как вам сказать? Мы отбирали лучших из лучших. Вы, конечно, из тех лучших не самый лучший. Но тем не менее…

— Ладно, майор, кончай ему дырки в мозгах вертеть. Короче, так, старлей. Человек ты у нас новый, еще не притершийся. Не все и не в полной мере понимающий. И пока понимать начнешь… Тут ведь как — кто не успел, тот опоздал. И не вписался. Согласен? Те, кто раньше тебя к нам пришел, давно на должностях сидят, а ты, как не пришей кобыле хвост. И к тому же холостой.

— Вот именно. Холостой. Что ж нам, командиров с семьями с места срывать? Когда они здесь только-только обжились? А у тебя, насколько я знаю, ни жен, ни детей, ни любовниц. Тебе — только подпоясаться.

— В общем, собирайся, лейтенант…

— Когда?

— Как только дела сдашь.

— Товарищ майор, разрешите вопрос?

— Валяй. Вопросы задавать, это не деньги взаймы просить. С меня не убудет.

— Что это за часть, куда я перевожусь?

— Спроси что полегче. Откуда я могу знать. Мне министр обороны пока еще не докладывает.

— Но это наш профиль? Начштаба глянул на замполита.

— Может, наш, а может, и нет… Слышь, комиссар, ты как мыслишь?

— Нашего профиля в Союзе — по пальцам перечесть. Одной руки. Мы, прибалтийские морпехи, да еще, пожалуй, псковичи. Там, насколько я знаю, своих девать некуда. Полный комплект. Значит, что-то новое.

— Слышал?

— Так точно!

— Ну тогда ступай, лейтенант. В коридоре перед дверью начштаба сидели, выжидая своей очереди, еще четверо лейтенантов.

— Ну что? — спросили они.

— Ничего. Ничего определенного, — ответил Кузнецов. — Возможно, что-то новое.

— Ну, блин, чувствовал же, что не надо было на полосе препятствий выкладываться! Что боком такая резвость выйдет. И точно, — ругнулся один из лейтенантов.

— А при чем здесь полоса препятствий?

— А при том, что выбирали зачетников. А тех, кто похуже, — не трогали. Распоряжение такое было! Теперь загонят до конца службы куда-нибудь на Камчатку…

Но загнали не на Камчатку. Много ближе — в Московский военный округ.

— Значит, так, хлопцы, я — генерал Блинов. Михаил Михайлович. Можете меня любить и жаловать. Можете не жаловать, но служить все равно придется. — Как положено, представился личному составу командир соединения. — Это ваши старшие офицеры… Это наш городок…

Генерал был в летах. С сединой и плашкой боевых орденов от плеч до пупа. Генерал был боевой, хотя было совершенно непонятно, зачем он в подразделении численностью в четыре неполных роты? Правда, одних только офицеров. Не ниже лейтенанта в звании.

— Вопросы есть?

— Товарищ Генерал, разрешите обратиться? Старший лейтенант Кудряшов.

— Давай, Кудряшов. Обращайся.

— В чем будет состоять суть нашей службы?

— В том, чтобы не «ссуть, когда танки пруть!» — хохотнул Генерал. — Понятно?

— Никак нет!

— Ладно, ребятки. Вы пока располагайтесь, обживайтесь, газеты на политзанятиях читайте, а потом помаленьку сами скумекаете, что почем. Понятно?

— Так точно, товарищ Генерал!

— Ну вот и славно…

Личный состав разбили на взводы и отправили в казармы.

— Неужели даже за ворота в выходные выпускать не будут? — удивлялись лейтенанты. — Мы что, срочники, что ли? Или курсанты? Что нас пасти надо…

— Разговорчики в строю! — гаркал взводный. — Песню… запе…вай!

— «По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед…» — раскатывался взвод, шагая в гимнастический зал и проклиная свою непонятную службу.

— В общем, так, сейчас мы будем отжиматься. Руками от пола, — говорил взводный. — И отрабатывать подъем переворотом. Вопросы есть?

— Так точно. Разрешите обратиться?

— Вообще-то команды вышестоящих командиров следует понимать сразу. И как надо. Но учитывая наше недолгое знакомство… Разрешаю. Обращайтесь.

— Сколько раз следует отжаться? От пола.

— Восемьдесят.

— Скока-скока?! — ахал тщедушный на вид старлей из Закавказского военного округа.

— Восемьдесят!

— Я до стольки даже считать не умею…

— Восемьдесят — для начала. Через месяц зачетная норма будет удвоена. А для наиболее любопытных — утроена! Еще вопросы есть?

Больше вопросов не было.

— Тогда упор лежа — принять!

— Делай… раз!

— Делай… два!

— Делай… три!..

И так до обеда, то приближая, то удаляя нахмуренный взгляд от набело вымытого пола. И после обеда — до отбоя. Чтобы научиться каждую половицу на полу от соседней отличать. По памяти.