Отпущение грехов - Михаил Серегин Страница 3

– Парфена убили; думали, вздохнем, – вспоминали былого предводителя местных бандитов третьи. – Так нам теперь этого козла подсунули, да еще на самый верх! Снова придется за каждый шаг свои кровные отстегивать… – То, что Щеглов имеет какое-то отношение к братве, секретом ни для кого не являлось.

Начальники отделов и служб ходили как в воду опущенные. И одно дело, что Щеглов, судя по всей его предыдущей биографии, – дурак; не в том беда – ходили они и под дураками, годами ходили, и никто от этого не помер… Положа руку на сердце, и Медведева светочем разума не назовешь, а ничего, работали.

Главная беда была в том, что Щеглов – чужак. Этот недоучившийся пивовар не имел ни малейшего представления о том, как работает тяжелая и сверхсложная государственная машина. И что могло заставить губернатора назначить в район столь откровенно неподготовленного человека, человека из другого мира, просто человека иной судьбы, никто объяснить не брался.

И только старинный друг священника, главврач районной больницы Константин Иванович, немного прояснил отцу Василию общую ситуацию.

– О-о, Мишаня! – назвал он священника мирским именем. – Губернатор знает, что делает. Щеглов – мужик хоть и недалекий, но энергичный. И главное, почти неуправляемый. Пустишь на самотек, через полгодика целую фракцию вокруг себя сколотит. Ты, Мишаня, сам рассуди, на фига губернатору лишние хлопоты? Да еще в такой ответственный исторический момент…

– А в районе, значит, пивовара иметь – это, по-твоему, не хлопоты? – поднял брови священник.

– Это ненадолго, – усмехнулся мудрый Константин Иванович. – До первого ЧП. Помяни мое слово. Это в Думе Щеглов неприкосновенен. А здесь ему стоит один раз облажаться, и попросят как миленького. Честно говоря, я даже не понимаю, как это Щеглов на такое подписался.

– А Усть-Кудеяр-то при чем, Костя? – покачал головой отец Василий. – Мы-то в чем провинились, чтобы день и ночь какого-нибудь ЧП ждать?

Главврач лишь печально улыбнулся.

Но ни тот, ни другой не знали, сколь мало времени потребуется, чтобы предреченное главным врачом районной больницы ЧП случилось.

* * *

Отец Василий вышел из Костиного кабинета, оглядел уже начавшее приобретать фиолетовый сумеречный цвет небо, с наслаждением вдохнул прохладный весенний воздух, медленным, прогулочным шагом продефилировал сквозь больничный парк и, вопреки обыкновению, решил пройти к своему дому через центр.

Он шел и пытался придумать, что теперь делать с гаражами у самой церковной ограды. То, что к новому главе администрации в ближайшее время не прорваться, было понятно. А у Скобцова и прежде острого желания ввязываться в историю с принудительным переносом не наблюдалось и теперь вряд ли появится. Воззвать к совести гаражевладельцев? Наверное, можно. Подключить прихожан? Тоже неплохо. Хотя кто-кто, а уж отец Василий знал, чем закончится такое «подключение» – мордобоем. Такова уж местная традиция.

Завизжали тормоза, священник отпрыгнул в сторону, а прямо перед ним резко затормозила битая «Тойота» без номеров.

Отец Василий стремительно огляделся по сторонам. Чуть дальше, у входа в банк, стояла бронированная инкассаторская машина, а из дверей финансового учреждения выходил и сам инкассатор с брезентовым мешком в руке. Все было до предела ясно.

Дверцы «Тойоты» распахнулись, и оттуда выскочили двое. Крепкие, одетые в камуфляж парни. На лицах – черные вязаные маски, в руках «АКСы».

Священник скользнул глазами по машине и сразу же – по инкассатору. Тот все еще стоял прямо посреди лестницы, растерянно лупая глазами.

– Беги!!! – заорал священник и тут же метнулся к бетонной тумбе.

Брызги бетона полетели в разные стороны, реакция у парней была отменная, и стреляли они хорошо.

– Беги, дурак! – снова крикнул священник и выглянул.

Инкассатор, как-то неуверенно перебирая ногами, бежал к машине. А надо было в банк – ближе! В два раза ближе…

Раздалась очередь. Парень упал.

Священник не стал терять времени. Улица была пуста – это он помнил. Ни ментов, ни военного патруля. Приседая и прячась за высоким каменным обрамлением клумбы, он помчался к ближайшему телефону, искренне надеясь, что в банке уже подняли тревогу.

Но уже через несколько шагов отец Василий остановился. Сзади, одна за другой, раздались четыре очереди подряд. Он оглянулся.

Прямо на него, с выпученными от ужаса глазами, несся милиционер из службы охраны. По нему и стреляли.

– Сюда! – махнул священник, но тот не слышал.

Протарахтела еще одна очередь, парнишка дернулся и покатился прямо к его ногам.

– От блин! – охнул отец Василий, и не потому, что так уж расстроился из-за еще одной напрасной смерти – некогда было расстраиваться. Просто прямо в его грудь смотрел ствол.

Только что убивший милиционера налетчик остановился метрах в шести-семи от священника и теперь определенно решал, стрелять или нет. Отец Василий посмотрел в его напряженные, быстро двигающиеся в прорези маски глаза, но не прочел ничего человеческого – ни жалости, ни страха.

Священник замер. Он знал, что сбежать уже не успеет. Оставалось только смотреть в эти глаза и молиться.

Глаза налетчика остановились. Он развернулся и легкой трусцой побежал к «Тойоте». Он бежал так спокойно и самоуверенно, словно на десять километров вокруг не было ни одного человека, способного ему помешать.

Священник испытал бурный прилив ярости, но справился с ней и стремительно бросился к милиционеру. Наклонился над ним и понял, что ничего сделать не может – пуля перебила позвоночник чуть выше лопаток.

Впереди дважды хлопнули дверцы, и «Тойота» исчезла в сумерках.

Отец Василий бросился к инкассатору, но тот выглядел еще хуже – его буквально изрешетили очередями.

* * *

Милиция появилась минуты через две. Отец Василий тут же начал давать показания, детально восстанавливая в памяти все, самые незначительные детали. Но чем больше он говорил, тем лучше понимал, что это – не просто ограбление.

Уже сейчас было ясно, что денег они взяли – кот наплакал. Не стоили эти деньги ни такого риска, ни даже такого уровня подготовки. Кроме того, убийство милиционера, совершенно сломленного страхом и желавшего только одного – жить, было почти демонстративным. Особенно если учесть, что от банка до РОВД было ровно четыре квартала. Это был вызов, наглый и самоуверенный.

* * *

На следующий день весь городок только и говорил, что об этом ограблении. Всеобщее мнение было почти единодушным – дожили! И почти каждый прибавлял: «При Медведеве такого беспредела не было!» И только главврач районной больницы со значением посмотрел отцу Василию в глаза, словно говоря: «Что и требовалось доказать».

Менты подняли на ноги всю область, но, как по секрету сказал отцу Василию знакомый лейтенант, налетчики словно испарились, и ни оперативно-розыскная работа, ни агентурная ничего, в сущности, не дали. Ни «Тойоты» такой никто не знал, ни такого почерка…