Военторг. Министерство наживы - Кирилл Казанцев Страница 3

В тележку полетели две пачки женских гигиенических прокладок, зубная щетка и тюбик пасты, туалетная бумага, одноразовые полотенца и косметические ватные тампоны. Затем благообразный Петрович быстро перебазировался к продуктовым стеллажам. Корзинка пополнилась коробкой конфет, печеньем, негазированной минералкой.

— Петрович, охренел, что ли? — не выдержал Синяяморда. — На какой тебе вся эта хрень? Ты ж говорил, денег у тебя ни копейки…

— Заткнись.

Сказав это, отставник выбрал самый увесистый ананас, прижал к груди и принялся догонять направлявшегося к кассе немолодого человека с офицерской флотской выправкой. Того самого, у которого Синяяморда уже пытался безуспешно «стрельнуть» на пузырь, но получил лишь на проезд в метро.

— Извините, уважаемый, — выдохнул немолодому человеку в затылок Петрович.

Тот обернулся. По выражению лица стало понятно, что тот учуял сильный перегар и заметил покрасневшие с бодуна глаза.

— Вы на амбре внимания не обращайте. Самому неудобно. У меня жену в больницу положили на операцию. Ну, я немного и принял с приятелями. Потом еще с горя… Счет времени потерял. Пенсию почти всю пропил. Теперь к ней еду. На это все денег хватило, — показал бывший разведчик на чисто женское содержимое корзинки. — Но она позвонила и попросила, чтобы я ей ананас еще привез. Любит их сильно. Ну, как я к ней без ананаса покажусь? Сразу все поймет.

Синяяморда наблюдал за виртуозной работой отставного офицера через зазор между банками с конфитюром, чуть не засунув голову на полку стеллажа.

— С каждым может случиться, — улыбнулся немолодой человек. — Сколько вам не хватает?

— Пятьсот рублей с небольшим, — вздохнул Петрович. — Вы мне свой номер мобильного оставьте. Пенсия скоро, я отдам. Домой привезу. Слово офицера. Или, хотите, паспорт мой у вас побудет?

— Ерунда, не заморачивайтесь, — немолодой человек протянул Петровичу тысячу. — Пусть ваша жена поправляется.

— Еще раз извините. Стыдно. Сорвался.

Петрович покатил тележку подальше от касс. За углом к нему присоединился Синяяморда.

— Вот это да! Бросай ты ее быстрей, — покосился он на корзинку. — Пошли, выпьем.

— Еловая твоя голова! Один раз полную тележку в зале бросишь, второй… Бабы в халатах тебя запомнят, больше не пустят или шум поднимут. Тебе это надо? Мне — нет. — Петрович пунктуально возвращал товар на полки, туда, где брал. — Ничего не прихватил? — строго глянул он на Синююморду.

— Да тут же выпить нечего.

— Верю.

С пустыми руками Петрович и его спутник проскользнули мимо кассы. Причем, чтобы зря не цеплялись к собутыльнику, отставник веско сказал:

— Этот со мной.

Через десять минут они уже оказались в рюмочной, расположенной в этом же здании. Немолодой человек с флотской выправкой по странному стечению обстоятельств тоже был здесь, цедил у окна свои сто граммов из пластикового стаканчика, запивая их томатным соком. Конечно, сразу же стало ясно, для какой такой «больной жены» отставник стрелял деньги, но дело было сделано, не станешь же требовать их назад.

Петрович бережно снял со стойки два пластиковых стаканчика с водкой «по двести». Синейморде доверил нести запивку — два березовых сока и бутерброды с салом, завернутые в тонкую прозрачную пленку. Устроились у окна между компанией гастарбайтеров и уголовного вида колдырями. Над стойкой с потолка свисал включенный без звука телевизор. Из радиоприемника, стоявшего у микроволновки, лилась негромкая музыка. Выпивающие особо не шумели.

— Лучше было бы пузырь в отделе взять и во дворы податься. Дешевле обошлось бы, — пытался сдержать расточительство Синяяморда.

— Отдыхать нужно культурно. Во дворах полицаи заметут. Понатыкали везде камер наблюдения. А тут можно и расслабиться, по сторонам не смотреть. Ты неправильно финансовый вопрос ставишь. Дело не в том, сколько человек тратит, а в том, сколько он зарабатывает. Закон экономики. Для кого-то и тысяча рублей — деньги, а для кого-то и тысяча долларов — копейки. Так, один раз в магазин сходить. Согласен?

Картинка на экране телевизора сменилась. Пошли новости. Алкан даже не смотрел в ту сторону, а вот отставник заинтересовался:

— Тонька, — крикнул он упитанной тете за стойкой. — Звук в телеке включи! Надо же знать, что в мире делается.

Тетя послушалась — убавила громкость в радиоприемнике, усилила — в телевизоре. Ведущая с чисто прокурорской внешностью объявляла анонсы сюжетов. На экране прокручивались их короткие ролики.

— Во, опять что-то там накрылось медным тазом, — посетовал Петрович, завидев бушующее море с наложенным на него звуковым сигналом морзянки. — У нас так всегда, если в этом месяце не накрылось, то уж в следующем накроется обязательно.

Сюжет с катастрофой сторожевого корабля «Бесстрашный» прошел в новостях первым. Хотя обычно о плохом стараются сообщать попозже.

— … в нейтральных водах Желтого моря… — железным, несгибаемым голосом вещала за кадром ведущая, — … получив пробоину, затонул сторожевой корабль Дальневосточного флота «Бесстрашный». Судя по переданным с него радиограммам, экипаж до последнего боролся за живучесть корабля. Прийти ему на помощь вовремя, к сожалению, помешали тяжелые погодные условия. Предположительно, все члены экипажа погибли, но поиски еще не прекращены… создана правительственная комиссия по расследованию обстоятельств катастрофы, повлекшей за собой человеческие жертвы…

Потом показали министра обороны, тот со скорбным волевым лицом высказал соболезнования родственникам погибших, пообещал жестко разобраться, найти и наказать виновных в трагедии, намекнул, что многое уже ясно. Следом за ним в кадре появился находящийся со студией на прямой связи какой-то высокопоставленный флотский, который озвучил основную отрабатываемую комиссией версию. Он говорил, как практически о доказанном, что недавно прошедший капитальный ремонт «Бесстрашный» в шторм столкнулся с иностранной подлодкой, скорее всего американской, но, несомненно, НАТОвской, вследствие чего получил обширную пробоину и затонул.

— Как бы вы могли расценить действия командира иностранной подлодки? — поинтересовалась ведущая.

— Это грубейшее и преступное нарушение морских правил. Уйти с места происшествия, оставив экипаж на верную гибель…

В рюмочной притихли. Весть о том, что погибли соотечественники, заставила на время забыть мелочные проблемы типа кто и кого, куда послал пять минут тому назад.

— Я же всегда говорил — америкосы во всем виноваты. Все зло от них, — зычно произнес Петрович, к нему как к отставному майору прислушались. — Мало им, что наш «Курск» потопили. И вот снова лезут.

— Правильно говоришь, Петрович, — поддержал его Синяяморда. — В Ираке, Афганистане народу сколько поубивали? Теперь в Сирию лезут. А нас еще демократии учить думают. Мы, между прочим, их от фашизма спасли. А благодарность? Напечатали своих бумажек — зеленых фантиков, и за них у нас нефть с газом типа покупают. Я вот на прошлой неделе сам видел, поздно уже было, все обменники закрыты. Мужик пузырь хотел купить, десять баксов предлагал. А на кассе не взяли, так трезвый и пошел домой. Ни хрена эти доллары на самом деле не стоят.