Крапленая обойма - Сергей Зверев Страница 30

Мужчина с сероватым лицом раздавал карты. Каждому по четыре. И еще одну открывал – она была общей для всех.

Он знал правила игры. Он их очень хорошо знал. И знал, как нужно выигрывать. Восемь лет он провел в неволе. Из них четыре года, как только появлялось свободное время, премудростям игры в покер его обучал «катала». Именно обучал, не пытаясь выиграть у него, как находящийся при смерти мастер-универсал, раскрывающий секреты своего дела любимому ученику. В принципе так оно и было. «Катала» умирал от туберкулеза. Довольно быстро, в страшных мучениях, корчась от боли и кашля и находясь большей частью в лазарете. Он тоже умирал. Не так, правда, быстро, и, может быть, не в таких муках, и частенько попадал в тот же лазарет. Где они и сошлись. Потому что оба умирали. И, наверное, поэтому «катала» так привязался к нему. Потому что умирать не одному все же не так страшно. И стал обучать его покеру. Ничего иного этот «катала» не умел. Покер для того был как наркотик. От игры «катала» получал невероятный кайф, как от близости с женщиной или от спиртного. И от того, что появился ученик, который с интересом и терпением вникал в секреты игры, кайф удваивался. А ему и самому игра была за счастье. Потому как за ней время летело быстрее. Когда ученик впитал в себя все, что знал учитель, а затем в один из моментов «выставил» того, притом учитель и не сразу понял это, тогда... Тогда «катала» счастливо улыбнулся, сказал, что обучение закончено и теперь можно спокойно умереть. И умер. Словно отец, отдав последний наказ.

«Каталу» на зоне уважали: и смотрящий, и «жулики», и «козырные фраера». Наверняка «катала» отличался не только умением играть в покер. Так он думал. Но никогда ни о чем подобном у своего карточного учителя не спрашивал. А тот не говорил. И так тот и остался для него «каталой», карточным «спецом» – и человеком, который умирал вместе с ним. И умер первым. А он продолжил жить. До выхода на волю оставалось полтора года...

Восемь лет. Теперь он в казино, пусть и подпольном. И такой знакомый, если не родной, покер...

Он играл неторопливо, не повышая особенно ставок. Фишки возле него на столе не множились, но и не уменьшались в числе. Так что он в итоге оставался при своих.

Манерный господин непрерывно пытался повысить ставки и все время поглядывал в его сторону, как бы тестируя, – что это за новый «гусь» уселся к ним за столик. Он на повышение не шел, не скрывал, что осторожничает.

– Ну, что? Так и будем мелочиться? – в один из моментов игры пытался подколоть манерный господин и бросил стопку фишек на середину стола.

Он поддержал эту ставку. На этот раз. И проиграл.

Мужчина довольно оскалился. И вновь зарядил ставку, после того как двое игроков пасанули. Он опять согласился. И на этот раз остался при своих.

Примерно через час он наконец дождался того, чего хотел. На руках оказались – король, дама, валет и восьмерка червей. Перед банкометом лежал открытый туз червей.

Самодовольный господин усмехнулся и начал по малому.

После обмена карт один из игроков заявил, что остается при своих, второй – поменял две, занимавший главные позиции у стола – одну. Он тоже поменял одну. И даже не открыл ее, а положил рядом с остальными своими картами на столе.

Начиналось главное: рост ставок. Он считал в долларовом эквиваленте. И когда ставки подошли к пяти тысячам, двое сразу же отвалили, оставив его и манерного господина наедине.

Тот усмехнулся. Из чего он понял, что карты у противника довольно сильные.

– Продолжим? – поинтересовался господин.

Он пожал плечами. И на каждую ставку оппонента неизменно отвечал своей. Когда фишек на столе набралось на двадцать тысяч долларов, противник не выдержал.

– Ладно куролесить, – сказал слащаво. – Открываем.

С довольно ехидной улыбкой, не скрывая радостного воодушевления, манерный раскрыл все карты. Три туза плюс четвертый, что у банкомета, – тузовое каре.

Двое, которые ранее пасанули, усмехнулись и с жалостливым участием посмотрели на него: «Извини, браток, но не фартит тебе сегодня».

Он провел пальцем по губам и стал открывать свои карты. Неторопливо, словно испытывая терпение других игроков и играя у них на натянутых нервах. Напряжение с каждой открываемой картой увеличивалось. И улыбки с каждой картой все тускнели и тускнели. Король червей. Дама червей. Валет червей.

Над последней картой, которую ему дал банкомет после обмена, он задержал руку. Над столом повисла гробовая тишина. Ему даже показалось, что он слышит, как бьются сердца остальных игроков. Манерный господин уже не смотрел на него столь надменно. Словно чувствовал, что сейчас произойдет невозможное. И нехорошее.

Что ж, чувства не обманули господина.

Он перевернул карту. Десять червей. Вместе с тузом банкомета – флеш-рояль. Самая мощная комбинация в игре без джокера.

Двое тяжело вздохнули и осоловело уставились на него, как на некую диковинку.

Противник поправил воротничок на рубашке. Ему явно не хватало воздуха.

Он подвинул возвышавшуюся на столе гору жетонов к себе.

– Продолжим? Или желаете расплатиться? – Он смотрел лишь на человека, с которым только что схлестнулся за игральным столом.

– Подождите минутку, – срывающимся голосом проговорил соперник и поднялся из-за стола.

Мелькнула мысль, что после проигрыша тот решил пойти свести счеты с жизнью.

Он в который раз пожал плечами. И расслабленно откинулся на спинку стула. Он знал, куда сейчас двинется этот человек: к своему хозяину. Будет блеющим голосом оправдываться в том, что его круто провели.

Он этого и ждал. Он хотел видеть хозяина данного заведения. Хотел взглянуть ему в глаза. Как и тогда, восемь лет назад.

Теперь он хотел раскрыть свои карты. Не те, что лежали на столе, а те, которые назывались намерениями.

3

Хан сидел в своей комнате, закинув ноги на стол, и потягивал из широкого стакана виски с содовой. Его взгляд бесцельно блуждал по помещению, большей частью останавливаясь на светящемся мониторе, который показывал, что делается в игорном зале. Хозяин казино был в отличном дорогом костюме, в котором, впрочем, всегда щеголял в клубе.

Настроение у Хана от виски, увы, не улучшалось. То, что произошло сегодня утром, не могла скрасить и бочка с этой темной жидкостью.

Дверь без стука распахнулась, и в комнату влетел разгоряченный сорокалетний мужчина. Хан недовольно покосился в его сторону и, прежде чем тот открыл рот, зло произнес:

– Случилось нечто невообразимое?

– Я... э-э...

– Потолок обрушился? – ядовито осведомился Хан и зорко глянул на монитор. – Нет, на месте потолок.

– Хуже, – наконец отдышался мужчина.

– Хуже? Что хуже?

– Какой-то фраер сейчас выиграл за покерным столом двадцать кусков.