Эта война еще не кончилась - Борис Бабкин Страница 33

Двое его друзей горестно покачали головами.

– Я догадываюсь кто, – глухо проговорил седобородый. – Есть проводник-абхазец. Он несколько раз предлагал Теймуразу водить в Чечню группы наемников. Это он, сволочь! Забыл, что у настоящих мужчин никто не отменял кровную месть.

– Кто-то погиб, – вздохнул Леван. – Кто – не знаю. Сорвался в пропасть. Веревку-страховку обрезал, чтоб другого не утянуть.

– Село, – сообщил стоявший на толстой ветви дерева Борис. – Какое-то гулянье. Слышите?

Илья и Денис прислушались. Они сумели различить отдаленный стук барабанов и стройный хор голосов.

– Может, свадьба? – предположил Денис. – У них в горах гуляют широко…

– Да нет, – отозвался с дерева Бабич. – С оружием все. Похоже, куда-то записываются. И бабы автоматы берут. Во дела! – Он спрыгнул на землю. – Наверное, в ополчение. Как парень говорил – батальон стариков, батальон женщин. В Дагестане тоже создавались такие, когда боевиков гробить начали. А здесь, видать, на защиту своей гребаной Ичкерии встают. Кого же освобождать войска будут? – усмехнулся он. Посмотрев на часы, достал телевизор. – Точно, вот и Грозный западники показывают, – кивнул он на экран.

Илья и Денис с интересом уставились на маленький экран.

– …батальон стариков, – бодро говорил голос. Пожилой человек с длинной бородой, взяв в руки автомат, отошел к группе стариков. – Вы будете стрелять? – спросил невидимый телевизионщик.

На экране худощавая женщина с «калашниковым» в руках скупо улыбнулась:

– Ичкерия – наша родина, и у нас был и есть первый президент Дудаев. Мы защитим свою Ичкерию от русских.

В кадре появились пожилые бородатые мужчины, которые, кружась в воинственном танце, размахивая кинжалами, хором вскрикивали:

– Аллах акбар!

– Вот и защищай таких, – буркнул Денис. – Эти старички, мать их, когда наши начнут Грозный долбить, вместе с бабами в беженцев превратятся. А потом в спины солдатам стрелять будут. Или снова дома взрывать, духи!

– Точно, – согласился Илья. – А наши визжат: рабовладельческий строй, чеченский народ хочет жить в России, работать, учиться и…

– Не все же террористы, – перебил его Борис. – Есть обыкновенные нормальные люди, которые любят своих детей, хотят работать и получать за свой труд деньги. Думаешь, молодежи сейчас в кайф в тряпье расхаживать? Пацаны, наверное, забыли, когда ноги девчонок видели, – усмехнулся он. – А тем тоже – губы не накрась, глаза не подведи.

– А что? – усмехнулся Илья. – Это, с одной стороны, хорошо. Сколько бабок на все эти причиндалы уходит! Про тряпки вообще молчу. Поэтому до сих пор и не женился. А то работай ей на штукатурку, на дубленку да на сапоги.

Денис засмеялся.

– Так! – Отключив телевизор, Борис убрал его в ранец. – Значит, наши вошли в Ичкерию. Остается надеяться, что не остановятся, как в прошлый раз. Правда, снова парнишки погибать будут. Но говорили, что вроде малой кровью. Работать будут авиация и артиллерия. Но без пехоты победы не будет. А эти духи наверняка себе нор понарывали. Закуркуется там, а потом в спину очередь влепит и на ход. Нырк в другую нору – и сидит как мышь. Что-что, а воевать они по-своему, по-сволочному, умеют. Хотя, чтобы победить, на войне все способы хороши. А они, духи, расчувствовались, ваххабитами стали и в Дагестан полезли. Пока там наблюдается всплеск патриотизма, надо занырнуть к приятелю Исы – Хасану. Иса как чувствовал, что не дойдет, записки для Хасана и для сестры оставил. А нам повезло, – улыбнулся он. – Видно, все эти духи в Грозный покатили и навстречу войскам. Поэтому нигде их и не было. Так, – осмотрел он приятелей, – как действовать будем?

– А что, если в открытую? – предложил Денис. – Мы наймиты. Слышал там, у скалы, и русский был, и хохол. Так что…

– Не пойдет, – отклонил идею Бабич. – Если бы там, на границе, цапнули, можно было бы сослаться на тех, кого мы в гостинице отоварили. Мол, не в курсе, что и к кому. Просто в России жарко стало, вот и решили подзаработать. Здесь же в основном, наверное, те, у кого в России хвост пушистый. Или башка вообще не варит. Я, например, ни за какие деньги к этим духам не пошел бы.

– Об этом и говорить не надо. – Илья брезгливо поморщился. – Так как решим-то?

– А как искать этого Хасана? – пожал плечами Денис. – Фамилия у него есть? Есть…

– Иса и план нарисовал, где дом, – ответил Бабич. – Он с матерью и братом-инвалидом живет. У брата правой ноги нет и пальцы на левой руке обрублены. Дудаевцы его изуродовали, он отказался с русскими воевать. Его не убили, а инвалидом сделали.

– Представляю, каково его матери, – вздохнул Денис.

– Это мы позже узнаем, – сказал Бабич. – Сейчас надо как-то выходить на Хасана. – Он посмотрел на план. – Видите, там гора, похожая на шлем? Значит, с той стороны и подходить. Надеюсь, не нарвемся на неприятности. Если противник малочислен, работаем пистолетами с глушаками и ножами. Ну а если их много…

– Разберемся, – усмехнулся Богатырь. – Хорошо, мы на шашлык попали, – улыбнулся он, – а то эта лапша…

– Супы быстрого реагирования, – засмеялся Бабич. – Пошли!

Илья двинулся вправо, Денис влево.

* * *

Сидевший в накинутой на плечи потрепанной бурке худой чеченец с длинной бородой, прижимая ладонью без пальцев к колену самодельную трубку, набивал ее табаком. Сунув в зубы, щелкнул кремнем. Прикурил, выдохнул дым и зажмурился. Сидевшая с прялкой пожилая чеченка в темном платке отбирала шерстяные пряди.

Раздался шум подъехавшего автомобиля.

Она посмотрела в окно и, ахнув, встала.

– Кто там? – безразлично спросил мужчина.

Не отвечая, женщина быстро вышла. Он, затянувшись, тяжело вздохнул и, откинув бурку, встал. На правой ноге до колена был деревянный протез. Опираясь здоровой рукой на суковатую палку, он, стуча протезом, медленно двинулся к двери.

Навстречу ему вошел низкорослый бородатый мужчина с автоматом на шее.

– Чего надо? – хрипловато спросил инвалид.

– Федералы Терек перешли. – Бородатый обнажил в оскале желтые зубы. – Проверяем всех неверных. Где передатчик? – с издевкой спросил он.

– Какой передатчик? – спросил инвалид. – Ты же знаешь…

– Молчи! – Боевик шагнул вперед и сбил его на пол.

Во дворе закричала женщина.

– Закройте ей рот! – крикнул низкорослый.

Подойдя к старому шкафу, открыл и стал выбрасывать на пол вещи. Ногой перевернул покосившийся кухонный столик, на котором стоял глиняный кувшин с молоком.

Инвалид ожег его бессильно-яростным взглядом.

– Пошли, – заглянул в окно бородатый боевик, – здесь рядом русские живут, мать с дочерью. Навестим! – Он усмехнулся.

Низкорослый стволом автомата смел на пол с полки две тарелки и вышел.

Конец ознакомительного фрагмента