Разрешение на жизнь - Михаил Климман Страница 35

Гуру представлял собой почти идеальный вариант для съема. Москвич – не будет проблем с милицией по поводу прописки, возраст – не будет бесконечных вечеринок с громкой музыкой, без детей – не будут плакать по ночам, бизнесмен – с оплатой проблем не будет. Недостаток у него был единственный – одинокий мужчина, поэтому вполне вероятно, что будет водить к себе дам.

Но бывали случаи, что недостаток этот становился достоинством, и Женя просто спал со своей хозяйкой, и все дела. Нет, он не был альфонсом и регулярно платил за снятую квартиру, не был он и страдальцем, который трахает все, что двигается. Скорее наоборот, Гуру был весьма и весьма разборчив, любая женщина, встретившаяся на его пути, проходила жесточайший отбор, просто критерии этого отбора были довольно широкими. А если учесть, что он их всех жалел, не за что-то, а просто за жизнь, за одиночество, за неприкаянность, то женщин у него было много, до, во время и после очередного брака.

Он остановил машину в нужном месте, выключил мотор.

Не все знали об этой стороне его жизни. Те знакомые, кто потешался над ним по поводу шести или семи жен, не понимали, что браком были отмечены только наиболее выдающиеся персоны. Когда-то, много лет назад, Женя прочитал у полузабытого ныне писателя Михаила Анчарова, что какой бы интересной и глубокой ни была мужская беседа, но если станет известно, что в соседней комнате сидит прекрасная дама и на нее можно посмотреть, не будучи обвиненным в невежливости, любой разговор будет прерван на полуслове и все отправятся на экскурсию.

С тех пор Гуру считал, что если какой-то мужчина, заметив на экране обнаженную женскую грудь или встретив в книге сексуальную сцену, морщит нос и отворачивается, то он – либо гомосексуалист, либо онанист. Ничего прекрасней женщин на свете нет и не было. Ну, пожалуй, коллекционирование орденов может доставить такое же наслаждение…

Прошедшую ночь Женя ночевал еще у Нинки, но сегодня начнется новый этап его холостяцкой жизни. Он достал из кармана список, проверил, все ли записал: постельное белье, полотенца, тапочки, халат, шампунь, мыло, мочалка, паста, зубная щетка, СВЧ-печка, электрочайник, консервный нож, три тарелки глубоких, три мелких, три чашки с блюдечком, три ножа, три вилки, три ложки, три чайных ложки.

Гуру не принимал гостей, просто иногда позволял себе расслабиться и не мыть посуду каждый день. Полотенца кухонные, средство для мытья посуды, губка для той же цели и специальная, чтобы вытирать со стола, салфетки бумажные, салфетка резиновая или пластиковая на стол под тарелку, зубочистки, соевый соус вместо соли, три-четыре вида консервов, если будет лень или некогда сходить в магазин. Туалетная бумага, ершик для унитаза, освежитель воздуха, три удлинителя, пару тройников, весы напольные, чтобы не растолстеть, носовые платки бумажные, лекарства от насморка, от простуды, от изжоги и пластырь в ассортименте.

Несколько авторучек, вешалки для одежды (саму одежду Женя всегда забирал из дома, который покидал, только одежду). Позже сюда прибавятся батарейки, лампочки и книги. И конечно же, продукты.

Дурища, когда он сказал, что не придет сегодня ночевать, разревелась, но положила ему в сумку еды на два дня, поэтому пока с этим можно обождать. Он хотел поначалу проинструктировать ее, что и как ей сегодня надлежит делать в магазине, но потом решил, что она все перепутает и испортит. Пусть лучше поимпровизирует. Гуру вытащил из сумки Нинкин пакет, с удовольствием съел бутерброд с антрекотом и запил бутылкой морса.

Дверь в его магазин была видна как на ладони. Иногда входили и выходили посетители, но это были просто прогуливающиеся. Он потянулся – сидеть надо было еще несколько часов. Тот же парень, с которым они когда-то лежали в «дурке», научил Гуру замечательной зарядке, которая спасла Женю от головной боли. С этой заразой Гуру был знаком с детства и, когда пошел в первый класс, в нагрудном кармане гимнастерки, а школьники тогда носили гимнастерки, у него всегда лежала пачка анальгина.

Видимо, у него, как и у мамы, которая тоже страдала от мигрени, были проблемы с сосудами головного мозга. Во всяком случае, в течение всей сознательной жизни Гуру выпивал в неделю пачку, а то и больше, анальгина. До тех пор пока приятель не показал ему зарядку, которая и спасала его от боли без всяких лекарств. Занимала она тридцать секунд в день, но теперь пачки анальгина Гуру хватало на полгода.

Суть ее была проста, как картофельный клубень. Надо было встать возле дверного косяка, взяться правой рукой за него справа, а левой ногой упереться в него слева. Затем начать движение плечом к косяку, а ногой ему навстречу. Это должно продолжаться пятнадцать секунд: пять – увеличение давления, пять – напряженная стабильность и пять – сброс. Главное – не спешить: пятнадцать секунд должны быть пятнадцатью, а не десятью. Затем руки и ноги меняются.

«Однако писать очень хочется», – подумал Гуру, но с места не сдвинулся, оставлять пост не следовало.

Итого тридцать секунд. Единственное условие: когда застучит в голове, несколько снизить напряжение и постараться больше не доводить до стука. Понять, почему тренировка каких-то мышц на животе приводит к нормализации давления, а именно оно по словам приятеля отвечало за головные боли, Гуру так и не смог, но зарядка – помогала.

С годами Женя научился делать ее не только стоя, но и сидя, лежа, в любом положении, и сейчас он занялся делом. Пять секунд – возрастание, пять секунд – стабильность, пять – спад. Меняем направление.

Кто-то зашел в магазин? Скорее всего ерунда, просто лохи приезжие. Пять секунд – возрастание, пять секунд – стабильность, пять – спад. В голове прояснялось. Он усмехнулся, подумав о шахматах. Знать бы, что придется ими заниматься, научился бы играть.

Но судьба распорядилась иначе. На зоне он встретил человека, который был вице-чемпионом по шашкам среди юниоров одной из тогдашних союзных республик. Парень любил выпить, в таком состоянии угнал тачку и сбил милицейскую будку. Получил трешку и, познакомившись с Женей, научил его нескольким довольно простым шашечным комбинациям. Однако этого оказалось достаточно, чтобы выигрывать почти у любого лоха.

Особенно обрадовала Гуру лет тридцать пять назад поездка в Сочи. Он жил тогда у своего приятеля, который работал в санатории МВД и поселил его там же. Женя каждый раз, идя на пляж или возвращаясь обратно, останавливался, чтобы сыграть в эту «милицейскую» игру. По непонятной причине менты считали шашки своей игрой, видимо, на шахматы не тянули, а вот шашки – в самый раз. Как же вытягивались у них рожи, у этих майоров и полковников, а ниже майора там не было никого, когда молодой, лохматый, «узкоглазый» в пух и прах разносил их «стройные» ряды, брал за один ход по несколько шашек, а заблудшие запирал в «сортире».

В магазин опять кто-то зашел. Гуру вставил наушник, экран включать пока не стал, послушал несколько секунд, выключил. Нет, этот парень явно не наш клиент, он просто пытается что-то продать – духи, чай или гербалайф. Сил терпеть не было уже никаких, мочевой пузырь разрывался на части, и Гуру, зачем-то оглянувшись по сторонам, выбрался из машины и побежал в кафе на углу, где, как он точно знал, был туалет.