Святое возмездие - Михаил Серегин Страница 38

Петя медленно, неуверенно поднимался с колен. Он все никак не мог поверить, что на этот раз бьют не его.

– Слышь, Мишаня, – проскулил он и дернул священника за рукав бушлата. – Не надо Тимофеича трогать. Он же мне потом все нутро отобьет!

– Это от него вы сбежали? – спросил священник.

– От него, Миша, – выглянула из каморки хлюпающая носом Марина.

– Что, плохо обращался? – спросил священник.

Марина горестно кивнула.

До Тимофеича начало помаленьку доходить, что он попал, и грязные, заросшие бородами мужики вовсе не бичи. Но кто тогда? Геологи? Зэки беглые? Он не знал.

– Ты меня лучше, мужик, отпусти, – превозмогая боль и стараясь казаться сильным, потребовал он. – У меня здесь все схвачено!

– Иса, – повернулся к Брыкалову священник. – Глянь там, во дворе, машина какая-нибудь стоит?

Брыкалов кивнул и кинулся во двор.

– Ты за это поплатишься, мужик! – прошипел Тимофеич. – Ох как поплатишься! До конца жизни жалеть будешь, что со мной повстречался!

– Я уже жалею, – кивнул отец Василий. – Такую гниду, как ты, нечасто встретишь.

– Стоит! – выдохнул уже вернувшийся Брыкалов. – Старый «Ниссан». Ключей нет.

– Ключи! – потребовал у Тимофеича священник и усилил нажим на кисть.

Тот снова зашипел от боли и, судорожно обшарив карман брюк свободной рукой, протянул ключи.

– Я тебя предупредил, – сглотнув, произнес он.

Отец Василий принял ключи и глянул на Марину.

– Вы как, здесь остаетесь?

– Нет, – печально покачала головой женщина. – Здесь уже нельзя.

– Вас подвезти?

– Нет, Миша, спасибо, не надо, – испуганно ответил и за себя, и за Марину Петя. – Нам бы смотаться отсюда поскорее.

– Тогда вот что, – отец Василий легонько двинул Тимофеича по шее и, аккуратно уложив моментом вырубившегося рабовладельца на утоптанную солому, взял Петю за плечи и отвел его в сторону. – Пойдешь в Усть-Кудеяр, найдешь дом священника. Понял?

Петя кивнул.

– Жене священника Ольге скажешь, что пришел от Мишани. Она вас откормит и одежонку какую-никакую даст. А там бог укажет, что делать. Вы поняли? – посмотрел он на Марину.

Женщина кивнула.

– Не теряйте времени, – улыбнулся им священник. – Спасибо за хлеб-соль и простите, если что не так вышло.

Петя и Марина кинулись в каморку собирать свой нехитрый скарб.

– Ну что, мужики, – повернулся к товарищам по несчастью отец Василий. – Как думаете, поместятся эти трое красавцев в один багажник?

– Если не поместятся, – с угрозой произнес Исмаил, – я их пешком за машиной бежать заставлю!

* * *

В багажник поместился только Тимофеич, и то с трудом. Этот крупный, плотный мужик уже открыл к тому времени глаза, но что происходит, соображал с трудом.

– Давай, Тимофеич, подбери ноги, а то у нас крышка плохо закрывается, – попросил отец Василий, и Тимофеич послушно попытался подобрать ноги, но колени все одно торчали вверх и упирались в крышку багажника.

– Слушай, мужик! – с угрозой в голосе произнес Исмаил. – Если ты немедленно не поместишься, я из тебя камбалу сделаю, так и будешь всю жизнь двумя глазами на одной щеке хлопать!

Тимофеич обиженно хлюпнул носом и… поместился.

А вот бойцов уже пришлось усаживать на заднее сиденье. Исмаил сел посередине и, по-хозяйски приобняв мужиков, сурово распорядился:

– Сидеть тихо. Если у меня с вами будут проблемы на копейку, то у вас со мной сразу появятся на рупь! Всем понятно?

Мужики дружно закивали головами, но с этой стороны опасность явно не исходила. Оба бойца были настолько сломлены своим быстрым и позорным поражением, что о сопротивлении даже не помышляли.

Отец Василий глянул, сколько в баке топлива, попробовал пристегнуть ремень, убедился, что оный не работает, и, все еще не веря, что им так повезло, весело оглянулся.

– Ну что, поначалу в поселок на заправку, а там и на трассу можно вырулить.

– Давай, Мишаня! – командирским тоном разрешил Исмаил, и отец Василий, усмехнувшись, повернул ключ зажигания.

* * *

До поселка они добирались почти два часа. Буквально через несколько километров от фермы грунтовка утратила свою целинную заброшенность, и разбитая грузовиками колея приобрела свой нормальный сельский и абсолютно непроезжий вид.

Отец Василий пытался ехать параллельно дороге, но тут же застревал в пахоте, и они, все вчетвером, исключая бойца с вывернутым плечом и сидящего в багажнике Тимофеича, толкали низко посаженную импортную тачку руками, пока она не возвращалась на место. Он пробовал ехать правыми колесами по высоченному «плато» промеж колеи, а левыми – по краю дороги, но колеса съезжали, и они снова цеплялись дном и начинали буксовать. Как здесь проехал Тимофеич, оставалось тайной, такой же темной, как и вся жизнь российской глубинки.

Но когда они выбрались-таки на асфальт и встали возле указанной бойцами заправки, стало ясно, что все было ненапрасно. Потому что отсюда до Усть-Кудеяра оставалось от силы часа четыре по хорошей асфальтированной трассе.

– Сорок литров, пожалуйста. – Отец Василий подошел к обшарпанному вагончику и протянул в маленькое, прорезанное в металле окошко взятые у Брыкалова несколько купюр. Тонкая женская рука приняла их и исчезла в темноте вагончика.

– А сам Тимофеич где? – раздался за его спиной мужской голос.

Отец Василий обернулся. Сзади него возвышался статный мужчина в милицейском бушлате. «Это, наверное, тот, что Тимофеичу Маринку с Петькой продал», – подумал священник.

– С бомжами разбирается, – ляпнул первое, что пришло на ум, отец Василий.

– А ты кто?

– Новый бригадир, – он глянул на погоны, – товарищ капитан.

– Новый? – возмутился капитан. – А почему я ничего не знаю?! Не-ет, так не пойдет! Давай паспорт!

– Так… это… он и забрал паспорт, – сочинял на ходу отец Василий. – Сказал, сам все дела с вами утрясет.

– Когда вернешься, – сказал капитан, – передай, что я его к себе вызвал, – он хмыкнул, – на «утряску». Ты все понял?

– Конечно, товарищ капитан, – охотно закивал священник. – Обязательно скажу.

Милиционер важно развернулся и направился туда, откуда и вышел, – в дверь вагончика заправки. И в этот самый миг от машины раздался протяжный тоскливый вой.

– Что это? – приостановился капитан. – Ты слышал?

– Не-ет, – замотал головой священник.

Вой повторился. Но на этот раз он был еще громче и еще отчаяннее.

– Что, и сейчас не слышал? – с подозрением уставился на него капитан.