Уйти и не вернуться - Чингиз Абдуллаев Страница 4

Только тогда Шершов понял, какой важности была эта операция.

А с Никитиным ему разобраться действительно не дали. Сразупосле боя его увезли на вертолете в штаб, а оттуда почти под конвоем доставилив Душанбе. Уже на следующий день он был на Чукотке. Через месяц приехала жена сдетьми.

Иногда длинными зимними ночами Салтыков вспоминал тогонезнакомца, выпрыгнувшего из вертолета. И каждый раз в душе искренне желал емуудачи.

— Это было правильное решение, — выстрелить в меня, —похвалил Борзунова генерал, — но запоздалое. Хотя с вашим «решением» нельзяделать таких резких движений.

Машков и Чутов, тяжело дыша, поднимались с земли.

— Отбой. Зона пройдена, — наконец сказал генерал, — а вы,Борзунов, только тогда спохватились, когда получили пулю в живот. Сколько разговорил — нельзя расслабляться. Самое страшное, это когда вы считаете, что всетрудности позади. Вот тогда человек расслабляется и все.

У павильона появились Дубчак и Хабибулин. Последний был весьмокрый. Установленный под искусственным болотом механизм действительно утащил егопод воду на целых полминуты. Дубчак уже успел смыть краску с головы, кудапопали «вражеские» снайперы.

— Можете сесть, — махнул рукой генерал, — разбор прохождениязоны будет позже. Еще двое ваших ребят уже в компьютерном зале, пытаютсяпроанализировать свои ошибки.

Машков просто сел на землю. Борзунов так и остался лежать,только положил руку под голову. Чутов прислонился к искусственному дереву.Здесь все было искусственное, не настоящее. Это была зона «А» — маршрут дляособых групп специального назначения. На этом полигоне отрабатывали своидействия специалисты Главного, разведывательного управления Министерстваобороны России.

Зона «А» была самым сложным полигоном, какой только моглапредставить изощренная человеческая и компьютерная фантазия. Прошедшие эту зонубез потерь офицеры считались сдавшими экзамен на «отлично». Некоторые уверяли,что раньше зона была намного легче. Но после приезда сюда «Барса», в нейпоявилось столько неприятных сюрпризов, что офицеры дружно окрестили зону«адским треугольником».

Зона занимала территорию примерно в пятнадцать-семнадцатькилометров в длину, но разбитая на участки, удлиняла маршрут группы в пять раз.

Придуманные на каждом шагу ловушки, электронные снайперы,компьютерные группы, стреляющие изо всех видов оружия, делали этот маршрутнастоящим испытанием.

Единственное принципиальное отличие, действительно введенное«Барсом», о котором никто не спорил, была «синяя краска». Если раньше автоматы,пулеметы и минометы стреляли красной краской, обозначая попадание, означавшее«смерть» или «ранение», то теперь по настоянию «Барса» стреляли только «синейкраской».

Вернувшийся из Афганистана генерал не любил красной краски,так напоминавшей кровь его погибших товарищей.

— Дубчак, — жестко сказал генерал, — это же элементарныйтрюк. Отвлекают с одной стороны, стреляют с другой. Вам не обязательно быловидеть отмашку Чутова. Самому нужно думать. Поэтому и получили пулю в лоб. Авы, Хабибулин, не обратили внимание, как все время шел Борзунов, немного боком.Вы сначала шли впереди, а после того как Дубчак выбыл, заняли его место. Ноназад вы не смотрели. Нужно видеть, как идут ваши товарищи, даже позади вас.Это была ваша ошибка. В пути нужно замечать все.

Все пятеро молчали, сознавая, что подробный анализ их«путешествия» не сулит им ничего хорошего.

— А вы, Чутов, — добавил генерал, — дважды ошибались. И обараза вас выручал капитан Борзунов. Вы напрасно думаете, что главное — самомуоставаться в живых. Ваша задача — прежде всего уберечь группу от потерь. Азадача майора Машкова — не терять своих людей. Хабибулина можно было спасти,даже несмотря на наши приборы. Автоматическое реле, действовавшее в воде,рассчитано на усилие два «д» — двух людей. Вдвоем с Борзуновым вы могли бывытащить Хабибулина из воды. Во всяком случае, попытаться.

— А вы бы включили реле на четыре «д». И еще бы ударили понашей группе с тыла, — устало возразил Машков.

— Обязательно, — кивнул генерал, — но даже в этом случаенужно пытаться спасти товарища. Даже зная, что я дам четыре «д». А вдруг недам? А вдруг передумаю? Или меня позовут куда-нибудь. Или я решу, что вашиусилия достойны вознаграждения?

Машков устало кинул головой.

— Согласен.

— А вообще будьте готовы к еще одному переходу, — вдругсказал генерал, — завтра утром. Посмотрим, как сильно вы устали.

С этими словами «Барс» повернулся и вышел из павильона,оставив измученных офицеров в состоянии, близком к шоку. Еще одно такое испытаниепосле сегодняшнего пути казалось невероятным.

Но каждый из них знал, что завтра утром все выйдут на новыймаршрут и снова будут пытаться пройти его без потерь, стараясь обманутькомпьютерные ловушки генерала.

— Вот мерзавец, — выдохнул Борзунов, — как он меня поймал впавильоне. За полминуты до конца.

— Это его любимый номер, — мрачно изрек Чутов, — раньше онвообще стрелял сам, а потом все объяснял.

— Кончайте разговоры, — поднялся Машков, — операторы слышаткаждое наше слово.

Генерал в это время успел выйти из зоны и шел по коридорукомпьютерного центра. Он впервые подумал, что эта группа подготовлена чутьлучше остальных.

Навстречу ему, чуть прихрамывая, спешил дежурный по частиподполковник Снегирев. У подполковника не было левой ноги, но он имел такойколоссальный боевой опыт, что по просьбе генерала был оставлен в Центре,несмотря на свою инвалидность. Но для этого пришлось получить согласие самогоминистра обороны. К счастью, министр лично знал и генерала, и Снегирева, когдавоевал вместе с ними в Афганистане, и поэтому дал особое разрешение.

— Что случилось? — спросил генерал у Снегирева, — почемутакая спешка?

— Гости приехали, товарищ генерал, — доложил подполковник, иуже тише добавил: — Акбар Адиевич, из Москвы, из аппарата, сам Орлов прилетел.

— Ясно, — генерал нахмурился, но продолжал идти такжеспокойно и неторопливо.

Генералу Акбару Асанову было сорок три года. Всю свою жизньон работал в одном учреждении — в ГРУ Министерства обороны.

По не зависящим от него обстоятельствам три года назад онвсе-таки формально поменял место работы, не меняя его фактически. До 1992 годаон был офицером ГРУ Министерства обороны СССР, после Беловежских соглашенийстал офицером ГРУ Минобороны России.

Таджик по национальности, он родился в пятьдесят первом, вГорьком, где работал его отец, инженер Али Асанов. В Горьком прошло детствоАкбара, первые шесть лет. Затем семья переехала в Ташкент, где Акбар пошел впервый класс.