Пиранья. Первый бросок - Александр Бушков Страница 4

Дракон ждал их в кают-компании, пробурчал что-то, указываяна стулья, и, пока они неспешно рассаживались, без всякого нетерпения наблюдалза ними, сохраняя на широкой обветренной физиономии настоящего, неподдельногоморского волка крайне удачную имитацию полнейшего равнодушия. Словно созвалпоболтать о пустяках. Хреновые были симптомчики, товарищи офицеры... Успели ужепривыкнуть к отцу-командиру и узнать, что предвещает то или иное выражениелица...

Вот у Дракона, в отличие от Панкратова, на груди могучей некрасовалось ни единой ленточки, хотя регалий имелось раза в три побольше,нежели у замполита. Показная скромность тут ни при чем – просто-напростонельзя было человеку выступать в роли капитана мирного исследовательского суднаАкадемии наук СССР, имея на груди такой иконостас. Понимающий наблюдатель с тойстороны мог с одного взгляда понять, что к чему, почувствовать неладное. Вот ипришлось нашему Дракону оставить в одном из сейфов Главного штаба не толькорегалии, но и планки...

Если по большому счету, Дракон был легендой. Начинал еще взнаменитом ЭПРОНе, потом стал одним из первых боевых пловцов – и в смыслезаслуг, и в смысле хронологии. Временами Мазур добросовестно пытался себепредставить, как это – быть одним из первых, но получалось у него плохо,точнее, не получалось никак. Все равно, что представить себя братьями Райт,Уточкиным или Гагариным. Принципиально непредставимо – какой из тебя, ксвиньям, Уточкин, не говоря уж о Гагарине?

– Располагайтесь, товарищи офицеры,– сказал Драконголосочком, который старательно пытался сделать медовым.– Никому из форточки недует? Пардон, я и запамятовал, какие у иллюминаторов форточки? Сдавать сталстарик, на берег пора, на лавочку, в домино стучать...

Они обреченно сгорбились – и эти симптомчики былипрекрасно известны...

– Ну, как служба? – поинтересовался Дракон, помаленькуналиваясь багровым румянцем от прямых, коротко подстриженных височков доворотника форменной рубахи.– Как оно, ничего? Что молчим? Старший по званию вамзадает прямой вопрос... Старший лейтенант Мазур?

– Так точно,– сказал Мазур.

– Что – так точно? – ласково-грознопоинтересовался Дракон.

– Виноват...– пробормотал Мазур, окончательно потерявшись ив очередной раз поняв, что Дед, не начав еще разноса, размазал его поподволоку.

Настала такая тишина, что слышно было, как по столу ползаетпарочка захожих бактерий.

– Вашу мать! – рявкнул Дракон.– Бабку вашу вперехлестчерез клюз и трипперного осьминога ей в жопу сапогом утрамбовать! – Вследза тем он запустил такую руладу, что никто из присутствующих, пожалуй что, несумел бы с первого раза запечатлеть ее на бумаге. Немного успокоившись,помолчал, обвел всех колючим взглядом и на полтона ниже поинтересовался: –Что это у вас, хорошие мои, ухи в трубочку свернулись? Хлипкий нынче офицерпошел, одно слово – мирного времени, продукт разрядки и факультативныхкурсов по эстетике... А по-простому-то говоря, якорь вам в жопу... И плевать,что не влезет...– Окончательно успокоившись, он обвел всех взглядом вторично,слева направо и справа налево, почти нормальным голосом спросил: – Хлопцы,вы что, от теплого моря и отдаленности Отечества помаленьку умом поплыли?Делать вам нечего? Дети малые? Два капитан-лейтенанта, восемь старлеев... Ужизвините за пошлую, заигранную банальность, но на фронте в ваши годыкомандовали кто полком, кто кораблем... Охерели?

Кому-то предстояло вызвать огонь на себя. Мазуррешился – не из отваги, а главным образом оттого, что неизвестностьсмотрелась даже грознее громовой выволочки. Он, стараясь не опускать глаз,спросил:

– Товарищ вице-адмирал, что вы имеете в виду?

– Гондон,– сказал Дракон.– Товарищ старший лейтенант, это яне вам характеристику даю, а отвечаю на поставленный вами вопрос. Гондон я имеюв виду. Каковой кто-то из вас, вместо того, чтобы использовать по прямомуназначению или, на худой конец, в качестве жевательной резинки, пользанул самизнаете как...

Мазур все же отвел взгляд, философски уставясь в потолок.Операция была проведена безукоризненно: импортный презерватив, в каковой залилине менее ведра воды, с превеликим тщанием, словно антикварную стеклянную вазу,транспортировали в каюту Панкратова и разместили, прикрыв простынкой, так, чтосо стороны это было совершенно незаметно. Многие знали, что у Панкратова естьпривычка плюхаться на койку с маху, рывком... Вот и плюхнулся. Со всемивытекающими, простите за невольный каламбур, последствиями.

– Чья работа? – сварливо спросил Дракон.– Всехная? Илитерпилу назначили, который героически будет за всех отдуваться? – Онпомолчал.– Нет, не объявляется терпила... Круговую поруку лепите?

– Разрешите, товарищ вице-адмирал? – рассудительносказал Лаврик. Ему было чуточку легче, он, в отличие от остальных, все же ненапрямую подчинялся Дракону.– Мне ваша позиция представляется несколькостранной. Почему-то на роль подозреваемых в сделанной замполиту пакости вы впервую очередь назначили именно офицеров советского военно-морского флота. Божеупаси, мне по рангу не приличествует делать вам замечания, я просто хочуотметить некоторую странность такой точки зрения. Может создаться впечатление,что вы считаете, будто советские офицеры как раз и являются теми, кто в первуюочередь готов делать пакости заместителю командира по политической...

– Засунь язык в жопу,– ласково посоветовал Дракон.

Лаврик его просьбу, разумеется, не выполнил, но замолчатьзамолчал.

Нагнувшись к нему, Дракон с ухмылочкой протянул:

– Сыночка, ты мне такое не лепи. У нас на дворе семьдесятшестой год, а не кое-какой предшествующий. Хоть и нацепил ты пенсню, а доабакумовских особистов тебе – как до Китая раком. Они волчары были, хоть исуки, а волчары, потому как не только подводили народ под петлю, но и сами подпетлей ходили каждодневно, а это в людях воспитывает нешуточныйпрофессионализм. Ты, сынок, супротив них, уж прости, бледная спирохета...

– Вы меня неправильно поняли,– сказал Самарин.– Я простохочу сказать, что не следует заранее суживать круг подозреваемых... На кораблепятьдесят пять человек, считая и команду, и научный состав. Если рассудить,капитан второго ранга Панкратов мог вызвать к себе повлекшие... эксцессы,неприязненное отношение не обязательно у присутствующих здесь. Учитываясклонность означенного кавторанга к тесному общению с женским полом ипроистекающие отсюда на замкнутом пространстве коллизии...

– Все сказал?

– Все.

– Умен ты, сынок, а глуп,– сообщил Дракон.– Все ты правильноговоришь, вот только одно совершенно упускаешь из виду: товарищ Панкратовписать будет не касаемо команды или научного состава. На это у них свои есть...замполиты. Писать товарищ Панкратов будет касаемо присутствующих. А писать онумеет кудряво, поверь старику...– Он вздохнул.– Ребятки, вы что, и в самом делеот заграничной экзотики малость охренели? Позабыли, что все ваши действиясопровождаются, помимо прочего, ворохом бумаг? А эти бумаги, между прочим, людивнимательно читают, поскольку деньги им как раз за это и платят. А то и звездыдают, вплоть до лампас. И за чтение, и за реагирование на сигналы.– Он говорилтихо, с расстановкой.– Ребятушки, неужели вы в самом деле считаете себясуперменами? Супермен – это персонаж разложившейся буржуазной культуры...как там дальше, Самарин? Ты ловчей меня сплетешь... В общем, поняли, о чем я.Вот, к примеру, старший лейтенант Мазур. Каковой о себе отчего-то возомнил, чтоявляется Колумбом и Дрейком в одном лице. А никакой он не Дрейк, не говоря уж оКолумбе. Дзержинку кончил? Так все кончали. Во Вьетнаме понырял? Так многиеныряли... к тому же во Вьетнаме ты, товарищ старлей, строго говоря, не работал,а купался, что несет непонятные непосвященным нюансы... а?