Крымский оборотень - Александр Тамоников Страница 4

Полковник Колодезев подошел к телефону и негромко сказал несколько слов в трубку.

– Скоро они будут, – сказал он.

– Хорошо, – кивнула Ласточка, помолчала и сказала: – Смерть шпионам… Они что же, ловят шпионов?

– И шпионов, и предателей, и дезертиров, и прочую им подобную публику, – подтвердил Колодезев. – Так что и вашего гестаповского агента тоже найдут. Уж будьте уверены.

– Хорошо бы, – сказала Ласточка. – А то ведь как жить, когда он где-то рядом?

Колодезев взглянул на женщину, будто хотел что-то ей сказать, но не сказал, потому что в дверь постучали.

– Не заперто! – громко произнес полковник. – Так что входите.

Дверь отворилась, и на пороге возник офицер. Он был молод и как-то по-особенному стремителен в движениях, чем походил на какого-то дивного зверя, постоянно готового к прыжку. За считаные мгновения он оглядел кабинет, остановил короткий взгляд вначале на Ласточке, а затем на Колодезеве, поднес руку к козырьку фуражки и отрекомендовался:

– Капитан Ольхин, начальник отделения группы СМЕРШ.

– Проходите, – сказал Колодезев и указал на женщину: – Знакомьтесь: Мария, она же Ласточка. Член подпольной группы «Салгир», действовавшей в Симферополе во время фашистской оккупации.

Капитан Ольхин выстрелил в женщину взглядом, ничего не сказал и лишь по-гусарски изысканно склонил голову. А затем выжидательно взглянул на Колодезева.

– Да вы смотрите не на меня, а на нее, – улыбнулся полковник. – Потому что вы нужны не мне, а ей. Это не у меня беда, а у нее. И вам предстоит помочь Маше в ее беде. Работа как раз по вашей специальности. Так что забирайте Ласточку к себе, да и начинайте. А вы, – Колодезев глянул на женщину, – не волнуйтесь, говорю вам это еще раз. Все будет хорошо, вот увидите.

– Спасибо вам, – сказала Ласточка, встала и вопросительно посмотрела сначала на полковника, потом на капитана. – И куда же мне теперь?

– Подождите меня за дверью, – коротко попросил Марию Ольхин. – Всего одну минуту…

Ласточка вышла, а Ольхин молча стал смотреть на Колодезева, ожидая разъяснений.

– Подпольную группу, участницей которой она была, разоблачили, арестовали и расстреляли месяц назад, – пояснил полковник. – Почти перед нашим приходом. В живых из группы остались лишь пять человек. Скорее всего, их кто-то предал. Потому что арестовали одновременно всех. Кроме этих пятерых. Случайностью такой факт назвать очень трудно. Так считают они сами, да и я уверен в том же. Очень может статься, что предатель, он же завербованный гестаповский агент, – кто-то из них. Во всяком случае, вчера они организовали совещание по этому поводу, но, чтобы не подозревать друг друга понапрасну, обратились к нам за помощью. Такие вот дела.

– Это все? – коротко поинтересовался Ольхин.

– А что, вам мало? – скептически спросил Колодезев.

– Наоборот, много, – ответил капитан. – Есть где разгуляться и от чего оттолкнуться.

– Вот и действуйте. А если что – обращайтесь. Чем смогу – помогу. И вообще, держите меня по возможности в курсе. Все-таки одно дело делаем. Воюем.

В апреле в Крыму настоящая весна. Цветут деревья, зеленеет трава, весеннее солнце просвечивает насквозь первые листья. Кругом птичий гомон, дует теплый ветер, который пахнет теплым камнем и недалеким морем! Красота, благодать, покой, будто и нет никакой войны, стрельбы, крови, смертей…

Капитан Ольхин и Ласточка неторопливо шли по симферопольской улочке. У них был важный разговор. Конечно, гораздо удобнее и правильнее было бы беседовать где-нибудь в тиши кабинета, но у Ольхина не было никакого кабинета, да и не предполагалось. Во-первых, где его взять, тот тихий и уютный кабинет в городе, только-только освобожденном от фашистов? А во-вторых, никакой кабинет капитану Ольхину был не нужен. Он почти круглосуточно был на ногах. В Симферополе, как и в любом освобожденном советском городе, для Ольхина всегда находилась работа. Фашисты, отступая, оставляли в таких городах своих людей: замаскированных шпионов, диверсантов. Кроме них в освобожденных городах таились еще всяческие бывшие полицаи и прочие вражеские прислужники, по каким-то причинам не отступившие вместе со своими хозяевами. Да и разной прочей публики, которую не радовал приход Красной Армии, также хватало. Вот это и были те враги, с которыми сражался сотрудник СМЕРШа капитан Ольхин. Здесь и была его линия фронта. Так что какие уж тут кабинеты!

– Давайте все по порядку, – сказал Ольхин Ласточке. – Не упуская по возможности никаких мелочей. Мне нужно представить всю картину произошедшего. А картина как раз и состоит из мелочей.

– Я понимаю, – сказала Ласточка. – И я постараюсь. Но все равно какую-нибудь мелочь я упущу. Обычно так и бывает. Вот если бы вы поговорили со всеми нами разом… Ну, с теми, кто остался жив…

– Может, и поговорю, – сказал Ольхин. – Но пока я хочу поговорить с вами. А чтобы вам было легче припомнить, поступим так. Я буду задавать вопросы, а вы – на них отвечать. Вы не возражаете?

– Да, так будет проще, – согласилась Ласточка.

– Отлично. Тогда такой вопрос. Когда была разгромлена ваша подпольная группа? Мне нужно знать точное время.

– В ночь с седьмого на восьмое марта.

– Как это случилось?

– Как случилось? – печально переспросила Ласточка. – Все произошло просто и, если можно так сказать, прозаично. Ночью в дома ворвались солдаты и почти всех подпольщиков из группы арестовали. Причем в одно и то же время.

– Сколько человек было арестовано?

– Двенадцать.

– А скольких не арестовали?

– Вместе со мной – пятерых.

– Угу… А почему не арестовали вас?

– Именно меня?

– Да, именно вас.

– Меня в ту ночь не было в городе.

– И где же вы были? – Ольхин стрельнул в Ласточку взглядом.

– В деревне, – ответила Ласточка. – Недалеко от Симферополя есть деревня, называется Агармыш. Вот там я и была в ту ночь.

– И что вы там делали?

– Там живет моя мама. Я иногда ее навещаю. Она больна, а помочь ей, кроме меня, некому. Ну, вы понимаете…

– Понимаю. А по какой причине не арестовали остальных четверых?

– В общем, всех по той же самой причине, что и меня. В ночь ареста они не ночевали дома. По крайней мере, так они сказали.

– Что, не ночевали все четверо?

– Насчет всех четверых не знаю. Не ночевали Стратег, Лихой и Абдулла. Ну, и я.

– И где же провели ту ночь эти трое?

– Я не знаю… Думаю, что вам лучше спросить у них самих.

– Обязательно спросим! – капитан вновь бросил быстрый взгляд на Ласточку. – Вы ничего не сказали еще об одном человеке – о пятом…