Санктус. Священная тайна - Саймон Тойн Страница 4

Когда рассвело, муэдзин с минарета расположенной в восточной части города мечети заунывно запел, призывая верующих к утренней молитве. Такое происходило ежедневно, с тех пор как город был завоеван в седьмом веке арабами. Первая группа приехавших на автобусе туристов собралась у опущенной решетки ворот Цитадели. Туристы выглядели не особо довольными: ранний подъем и съеденный второпях завтрак давали себя знать. Люди стояли, невольно позевывая, и ждали, когда начнется экскурсия. Призывы муэдзина смолкли, и туристы услышали странное песнопение на древнем, почти забытом языке. Звуки неслись по улочкам древнего города, проникая даже за тяжелые деревянные ворота. Звуки священного песнопения раздражали людей, воскрешая в душах призраки фобий. Глаза туристов округлялись от неприятного удивления. Люди зябко кутались в пальто и кофты, стараясь согреть страдающую от утреннего холода бренную плоть. Казалось, это гигантский пчелиный улей проснулся в чреве земли или большой корабль, потерпев крушение, с бульканьем идет ко дну. Люди нервно переглядывались, но песнопение набирало мощь. Сотни мужских голосов произносили священные слова незнакомого гимна.

Включались электромоторы, спрятанные в камне, чтобы не разрушать очарования древности, стальные кабели натягивались, и, вздрогнув, огромная решетка начинала подниматься. Люди испуганно отшатывались от ворот. Жужжание моторов заглушало песнопение, волшебство рассеивалось, и, когда подъем решетки оканчивался и она с лязгом становилась на место, люди с легкой душой устремлялись ко входу. В пугающей тишине армия туристов медленно взбиралась по узким улочкам, к старейшей в мире крепости.

Люди шли по запутанному лабиринту мощенных булыжником улиц, мимо минеральных источников и бань, в которых жители долины лечили свои хвори целебной водой задолго до того, как римляне научились у них строить бани. Туристы направлялись дальше, мимо бывших кузниц и оружейных мастерских, превращенных теперь в рестораны и сувенирные магазины. Там торговали имитациями Грааля, бутылочками с целебной минеральной водой и святыми распятиями. Наконец, туристы добирались до главной площади, на которой стояла впечатляющих размеров церковь. Это было единственное здание, в которое разрешалось входить.

Некоторые из полусонных туристов останавливались перед церковью и, бросив взгляд на ее фасад, начинали жаловаться гидам, что на самом деле она выглядит совсем иначе, чем на фотографии в путеводителе. Затем они входили в стоящие в дальнем углу площади каменные ворота, имевшие очень внушительный вид. Сделав последний поворот, люди оказывались в тупике. Перед ними вздымалась серая каменная громада. Присмотревшись, можно было разглядеть остатки древних оборонительных сооружений, зубчатых стен и бойниц. Некоторые из прежних бойниц были застеклены и сверкали на солнце, словно драгоценные камни.

6

Сэмюель неподвижно лежал на высоте более тысячи футов. Солнце, освещающее путь наступающей на Цитадель армии туристов, согрело его онемевшее тело. Со способностью чувствовать к нему вернулась мучительная боль. Сэмюель с трудом приподнялся и сел, не в силах открыть глаза. Свои израненные руки он прижал к скале. Леденящий холод камня облегчал боль. Наконец он поднял веки и уставился на раскинувшийся внизу город Рун.

Сэмюель начал молиться. Раньше он всегда произносил благодарственную молитву после того, как благополучно заканчивал трудный и опасный подъем.

— Отче наш…

Как только он произнес первые слова молитвы, в его сознании всплыло страшное видение монаха. Сэмюель запнулся. После ужасов, свидетелем которых он стал, после жуткого ритуала, исполнявшегося во славу Его имени, Сэмюель не был уверен, кому и о чем следует молиться. Камень холодил его раны. Где-то там, внизу, в рукотворной пещере, сокрыто от людских глаз Таинство. Сэмюель ясно вспомнил, что видел, и почувствовал ужас, стыд и отвращение.

Слезы навернулись ему на глаза. Сэмюель поискал в своих воспоминаниях хоть что-нибудь, способное затмить этот ужасный образ. Поднимающийся теплый воздух принес с собой запах травы. Обрывок воспоминания промелькнул в его голове. Постепенно перед мысленным взором Сэмюеля возникло лицо девушки. Сначала образ был смутным и расплывчатым, но спустя мгновения обрел четкость. Чужое и в то же время знакомое лицо из прошлого светилось любовью.

Рука Сэмюеля невольно коснулась того места, где был старый шрам. В отличие от свежих ран, он, конечно же, не кровоточил. Сэмюель почувствовал, что в кармане сутаны что-то лежит. Засунув руку, монах извлек оттуда маленькое яблочко — все, что осталось от скудной трапезы, которую он не смог закончить накануне. Сэмюель тогда ужасно нервничал, зная, что через несколько часов его примут в древнейшее из существующих на земле братств.

И вот он сидит на вершине мира в собственном аду.

Сэмюель с жадностью съел яблоко. Сладость плода наполнила теплотой ноющие мышцы его изможденного тела. Сэмюель разжевал сердцевину, выплюнув зернышки на израненную ладонь. Маленький осколок гранита торчал из подушечки одного из пальцев. Сэмюель поднес палец ко рту и выдернул осколок из ранки. Руку пронзила острая боль.

Он выплюнул камень на ладонь и увидел крошечную, покрытую кровью копию горы, на вершине которой он сейчас сидел. Смахнув сочащуюся из ранки кровь большим пальцем свободной руки, Сэмюель внимательно рассмотрел серый камень под собой. По цвету и структуре он ничем не отличайся от сланца, на котором были высечены слова «Еретической библии», хранящейся в великой библиотеке. Накануне посвящения Сэмюелю показали каменные таблички, испещренные символами мертвого языка. Тот же камень, что и здесь. Рука, долбившая камень, давно уже превратилась в прах. Пророчество, заключенное в табличках, предупреждало о конце света, если о секрете Таинства узнают за стенами Цитадели.

Сэмюель посмотрел на город. Утреннее солнце осветило зеленые глаза монаха и высокие скулы. Он думал о людях, которые живут внизу, страдают, сомневаются, хотят быть ближе к Богу. После пережитых трагедий Сэмюель приехал в Рун в надежде обрести Бога… Стоя на коленях на вершине священной горы, монах подумал, что никогда прежде не чувствовал себя таким далеким от Него.

Образы проносились перед его внутренним взором. Он думал о том, что потерял, и о том, что узнал. Вырезанные в камне слова «Еретической библии» всплывали в его мозгу, приобретая новое значение. То, что раньше воспринималось как мрачное предупреждение, стало благостным откровением.

Сэмюель сумел вынести знание о Таинстве за пределы власти ордена. Кто сказал, что ему не удастся донести правду до столпившихся внизу людей? Возможно, он станет орудием в руках высших сил, прольет свет на царящий внутри горы мрак и прекратит ужас, свидетелем которого недавно стал. Если же он не прав и слабость веры не дает ему постичь всю глубину промысла Господнего, то Всевышний, без сомнения, вмешается и тайна останется тайной. Кто будет горевать о потерявшем веру монахе?

Сэмюель посмотрел на небо. Солнце поднялось еще выше над горизонтом, неся с собой дарующие жизнь свет и тепло. Монах согрелся. Он посмотрел на лежащий на ладони осколок гранита. Сознание прояснилось.