Оперативное вторжение - Михаил Нестеров Страница 4

— Ты сразу отметил два выстрела? — удивился Артемов.

— Конечно, — невозмутимо подтвердил инструктор. — Второй выстрел только доказывает класс стрелка. Смотрим дальше. Появляется главное действующее лицо, и тут начинается самое интересное. Он безоружен — на первый взгляд. Тем не менее нож крепится в горизонтальном положении под курткой. В ножнах, поскольку лезвие очень острое. Ножны простые. Холодное оружие в них расположено рукояткой по ходу выхватывания, выхвата, как говорим мы.

«Специалисты, — тут же мысленно вставил Артемов. — Ну-ну...»

— Это оптимальный вариант, — продолжал Соколик. — Смотрите, что он делает... Я замедлю движение. — Темп просмотра стал в несколько раз медленнее. — Этот удар называется «колющий вперед». Он может быть нанесен в двух исполнениях — одноименном и разноименном. Одноименный сильнее, разноименный быстрее. — Вливаясь, что ли, в действие, которое произвело на инструктора спецназа определенное впечатление и даже захватило его, капитан сыпал терминами в темпе скороговорки. — В первом варианте боец делает шаг вперед. Во втором достаточно небольшого, но мощного посыла бедер и плеч вперед. Что боец и демонстрирует. Смотрите: нож он держит обратным хватом, взмах на уровне головы.

— Это важно? — спросил полковник. И отметил, что капитан не дергается, делая пояснения, не дополняет их жестами. Сам Артемов, наверное, не удержался бы и рассекал воздух воображаемым оружием.

— Конечно, важно, — ответил на вопрос Соколик. — Если замахнуться выше, то будет нарушено равновесие. Он знает, что делает. Все движения отточены до автоматизма. Общий темп не прерывается, замечаете? Вот боец наносит удар сверху вниз и вперед. Острие ножа на одной линии с направлением удара. Это наглядное пособие — честно, — продолжал восторгаться капитан-инструктор. — Нож входит в горло, а боец мгновенно вынимает его по той же траектории.

— Что, и это важно? — непроизвольно сглотнул Артемов.

— Исключительно важно. При реальном поражении цели, — пояснил капитан Соколик. — Если изменить направление ножа в ране, нож может в ней застрять. Вытащить его будет очень трудно. Агонизирующий же противник может нанести ответный удар.

— Резонно.

— Конечно. Все, он сделал свое дело, — заканчивал комментировать Соколик. — Оттолкнул смертельно раненного противника, чтобы он не мешал движению. Идет ровно, не дергается, не оборачивается. Ни капли суеты. Настоящий профи. Завернул нож в тряпку. Все.

«Все», — машинально повторил полковник, только сейчас сбрасывая напряжение. Со стороны казалось, он обмяк, прислонившись к спинке стула.

— Что еще можете добавить? — спросил он у консультанта.

— Парень владеет этим ударом в совершенстве, — ответил капитан-инструктор. — Скорее и всем комплексом ножевого боя. Могу предположить, что он прошел подготовку в армейском спецназе. В подразделениях милиции, ГУИН, ФСБ аналогичные удары почти не практикуются.

— Почему?

— У них другая специфика. Тот же ОМОН предназначен для работы в городе: разгон демонстраций, несанкционированных митингов и прочего. Попробуйте разобраться, в чем состоит специальное назначение, к примеру, «Витязя» или «Руси». Учебную роту спецназа внутренних войск формировали перед Московской Олимпиадой как подразделение антитеррора. Позже она выросла до батальона. И уже на его основе был создан ОСН «Витязь» — теперь он стал полком. Теперь задачи антитеррора выполняет «Альфа» и СОБРы, спецназ же ВВ самостоятельно их не решал, в спецоперациях участвовал на вторых ролях. А в системе исполнения наказаний уже есть свои подразделения, решающие задачи по подавлению беспорядков в колониях и физической защите. «Сатурн» — отличная команда. Никаких девизов типа: «Круче нас только мы!» и «После нас хоть потоп!». Работает почти без потерь.

В убедительности, с которой говорил капитан Соколик, Михаил Артемов не заметил ни высокомерия, ни скрытой насмешки над коллегами из аналоговых подразделений. Держал ли он марку спецназа ГРУ? Вряд ли — это перед полковником-то Главного разведывательного управления, который в подобных «общих» вопросах разбирался не хуже. Просто Соколик говорил о разных назначениях, задачах спецназов. Называя звучные имена собственные — «Альфа», «Витязь», «Русь», «Сатурн», — он подчеркивал тот факт, что лучший (армейский) спецназ себя не афиширует. Сам Михаил Артемов на сей счет имел другое мнение. Вот именно сейчас он припомнил «исключение» с отдельным разведывательным батальоном ГРУ, носившим красивое название «Ариадна». И подумал, что в противовес той же «Альфе» Главное разведывательное управление могло «выставить» свое "А". Причем в «трех экземплярах»: «АриАднА». И звучно, и в тему (Ариадна всегда выведет из любой аховой ситуации), и даже симметрично в написании, а значит, в прочтении.

Неплохая идея, похвалил себя полковник Артемов. Впору выносить идею на обсуждение. Может, подумал он, пора отступить от сложившихся традиций и дать наконец-то армейскому спецназу общее название: "Армейский спецназ «Ариадна»? Вот и еще одна начальная буква прибавилась. И в целом звучит рокочуще, раскатисто, как «равняйсь, смирно, равнение на середину...». И есть на кого равняться.

— Мне довелось понаблюдать за работой наших — из ГРУ — парней, которые по просьбе руководства МВД проводили в жизнь программу подготовки ОМОНа и сводных отрядов милиции, — продолжал инструктор. — Методическая помощь, в общем. Вначале посмотрели, что могут милицейские спецназовцы. В «зеленке» установили несколько грудных мишеней — по фронту и в глубину и на разной высоте. Группа из пяти человек была вооружена «ПМК», «РПК», ручными гранатометами. Дистанция до целей — примерно пятьдесят метров. На огневом рубеже группа выстроилась в походный порядок и начала движение. По команде «обстрел слева или справа» омоновцы занимали оборону и открывали огонь. Деревья — в щепки! А попаданий в мишени — ни одного. Это армейский спецназ знает, что, стреляя по закрытым целям, нужно целиться ниже, поскольку под огнем нормальные люди залегают. Что стрельбу следует вести короткими очередями и переносом точки прицеливания по фронту, чтобы площади рассеивания пуль пересекались [2]. Они даже простых вещей не знают, а вы говорите про такую специфику, как ножевой бой.

— Вернемся к теме. — Артемову казалось, что остановить распалившегося спецназовца невозможно. Однако тот резко свернул на старые рельсы. Причем так круто, что поначалу полковник не сообразил, о чем говорит капитан. В данный момент Михаил Васильевич видел перед собой садиста.

— Рубяще-режущие движения ножа представляют бойцу большой спектр разнообразных действий. Начиная от активной защиты с перерезанием сухожилий и артерий на руках и ногах противника и заканчивая мощными контратакующими ударами в область шеи и лица. Что касается вашего парня... Это не первая его жертва. Думаю, он наколол минимум десяток человек.