Вашингтонский узел. Время испытаний - Александр Афанасьев Страница 4

Бишоп коротко переговорил по нему… я не прислушивался, но слышал. Ночью – будет штурм майдана.

– Эй, Эл…

…

– Найди меня в посольстве, завтра или послезавтра. Надо поговорить.

– Окей.

– А пока дружеский тебе совет – запри все двери и носа на улицу не высовывай. Целее будешь.

Бишоп махнул рукой и в сопровождении морских пехотинцев – начал спускаться вниз по лестнице…

– Это кто? – спросила неслышно подошедшая Стася. Она заканчивала Гарвард и здесь была по их гранту.

– Так, помощник посла.

У нас уже все есть. В Нью-Йорке бы мне не светило с такой цыпой, а тут – пожалуйста. Когда женщин восемь, а мужчин всего трое – у них включается инстинкт соперничества. И добиться своего намного проще. В нью-йоркском баре Стася потянула бы на девять из десяти как минимум. А я вряд ли бы и до семёрки дотянул. Но борьба за демократию вызывает зверское желание потрахаться.

– Это не помощник посла, верно?

– Ну, он помогает в посольстве…

– Не связывайся с ними, слышишь?

– Слышу.

– Поклянись.

– Извини, не могу… – повернулся я к ней

– Но почему?

– Демократия требует жертв…

Киев, Украина

Майдан

Штурм не состоялся.

Ближе к ночи 28 ноября – действительно намечался штурм Майдана силами внутренних войск – это местная Национальная гвардия. Солдаты уже выдвигались, когда Госсекретарь США позвонил президенту Украины. Штурм остановили – после чего стало ясно, что оранжевые обязательно победят. Если авторитарная власть настолько слаба, что не может применить силу – это конец…

Через день – я нашёл Бишопа. Напряжённость в центре Киева уже спадала, пусть блокирование офисов правительственных зданий ещё продолжалось, пусть палатки стояли на Майдане – но уже шли переговоры всех заинтересованных сторон и было понятно, что кризис будет разрешён мирным путём. Второго штурма не будет.

Мы устроились в кафе национальной кухни и заказали борщ. В кафе было полно людей с оранжевыми ленточками, их кормили со скидками. Эти дни вообще запомнились какой-то удивительной близостью людей друг к другу, и желанием всех сделать друг другу что-то хорошее…

– Мы тебя проверили, – сказал Бишоп, – разведотдел флота. Почему ты соврал?

– Я не соврал. В армии я не служил.

Бишоп откинулся на спинку стула

– Ну, допустим. А на флоте ты что забыл?

– Надо было платить за учёбу. Я оттрубил один контракт.

– В Испании?

– База Рота.

– То есть, ты знаешь испанский.

– Более – менее.

– И русский.

– Свободно.

– Ещё какие?

– Французский. Неплохо.

Бишоп нехорошо улыбнулся

– Те тёлки. Хочешь, скажу, которую из них ты трахаешь?

…

– Тёмненькая, с короткой стрижкой.

– Причём тут это?

– Я прав?

– Допустим.

Бишоп оскалился

– Знаешь, как я догадался?

…

– Потому что она самая лучшая. А другое тебе и не надо. Ты – хищник. И я – хищник. И мои коллеги – тоже хищники.

…

– Тебе самое место в нашей стае, сынок…

Вашингтон, округ Колумбия

«Гувер-билдинг», главное здание ФБР.

– То есть в Киеве вы впервые встретили Стена Бишопа, и он предложил вам работать в ЦРУ.

– Это есть в моем досье.

– И в Киеве же вы впервые встретились с мисс Никитиной. Анастейша Никитина.

– Да, это так.

– Чем занималась там мисс Никитина?

– Была волонтёром, как и я. Она занималась политическими и социологическими исследованиями на местности для своей будущей книги. А так как денег у неё в ту пору было немного, она завербовалась волонтёром в неправительственную организацию. Чтобы быть на месте и иметь возможность проводить полевые исследования.

– Организацию Джорджа Сороса?

– Не только. Там были и другие донаторы. Фонд Форда вкладывал не меньше.

Писатель достаёт из сумки для ноутбука книгу. Знакомая обложка

– Проблемы демократического транзита в странах Восточной Европы.

– Вы читали эту книгу, позвольте спросить?

…

– Не читали. Значит, нам нет смысла об этом разговаривать, вы все равно ничего не поймёте. Это как с дикарями обсуждать тонкости французской кухни.

Писатель улыбается. Улыбка тонкая как бритва. Забойщик смотрит на меня – возможно, у него нетрадиционная ориентация и он хочет предложить мне нечто плохое…

– Вообще-то я прочитал книгу, мистер Миллер. Мисс Никитина в ней критикует американское правительство. Точнее, поносит его. Очень тонко и интеллектуально. Но поносит. Она пытается подвести читателя к мысли, что американское правительство не может помочь нарождающимся демократиям, потому что само не является демократическим и подаёт дурной пример.

– Это её право. Закреплённое конституцией. Если люди не имеют права ругать своё правительство, значит, демократии в этой стране нет.

– Вы оказывали мисс Никитиной помощь в написании её книги?

– Нет.

– Вы делились с ней какими-либо материалами для её написания?

– Я же сказал, что нет.

– Вы в этом уверены?

– Послушайте. Сколько раз я должен повторять нет, чтобы вы поверили? Я не оказывал мисс Никитиной никакой помощи в написании этой книги. Она преподаёт в Оксфорде и у неё достаточно помощников и источников информации для её написания.

Писатель кладёт книгу на стол

– Проблема в том, мистер Миллер, что вокруг вас немало людей, которых нельзя назвать патриотами своей страны. А вот сами вы чисты как стёклышко.

– Это ваша проблема или моя?

Писатель решает сменить тему.

– Ваши отношения с мисс Никитиной начались там же, в Киеве?

– Это нельзя назвать отношениями.

– Что же это было?

– Это был секс. Отношения начались здесь, когда мы вернулись. И до того как я прошёл курс подготовки оперативных сотрудников ЦРУ. И я жалею…