Чары Клеопатры - Леонид Головнёв Страница 4

И он дрожащими руками стал расстегивать молнию на ее легком, источающем аромат «Шанели» платье.

— Не торопись, мой прекрасный капитан, — повысила она его в звании. — Закрой лучше на замок дверь.

Он совсем ошалел от счастья. Метнулся к двери, щелкнул запором. Потом прильнул губами к плечу, к груди Клеопатры.

— Ты прекрасная и сладкая, как шоколадка. — Он бережно уложил ее в постель. Торопливо стал раздеваться…

Когда Алексей проснулся, Клеопатра лежала на своей полке совсем нагая. Как она была хороша! Некоторое время он любовался ею. И вдруг почувствовал, что им начинает овладевать и какое-то другое желание. Ему захотелось вдохнуть дым сигарет, которые курила Клеопатра. А еще лучше — самому выкурить такую сигарету.

— Ты уже не спишь, моя прекрасная амазонка? — спросил он.

— Нет, мой прекрасный соблазнитель, — отозвалась Клеопатра, сладко потягиваясь.

Он подсел к ней, бережно взял в обе ладони ее тяжелые волосы и утопил в них свое лицо.

— Спасибо тебе за все, моя волшебница, моя богиня.

— Искренне? — улыбнулась она.

— Искреннее не бывает.

Клеопатра разжала его ладони, и прямо перед ним оказались ее глаза. Но теперь они были совсем другими. Они излучали неподдельную нежность. Алексей воспринял это как призыв, но она мягко остановила его:

— Не надо. Не надо разрушать чудные мгновения… Я знаю, что тебе сейчас надо… Подай мою сумочку…

В который уже раз она прочитала его желание! Клеопатра достала из сумочки сигарету и прикурила от зажигалки.

Ильин жадно следил за ее движениями.

Сделав две-три глубокие затяжки, она вынула сигарету изо рта, прижалась к Алексею, поцеловала его в губы… И он не сразу почувствовал своими губами влажноватый мундштук раскуренной сигареты. Вот и первая затяжка…

Клеопатра вынула из пачки еще одну сигарету, для себя.

Сизый дымок поплыл по купе.

В первые мгновения Ильин испытал разочарование. Сигарета как будто ничем не отличалась от обычной. Правда, вроде ощущался привкус ментола. Но уже через минуту почувствовал, что его состояние меняется. Тело становится легким, как бы невесомым. Голова болеть перестала. Тяжесть испарилась, растаяла, и мысли стали ясными.

Алексей распрямил плечи, собираясь встать, опустил босые ноги на пол.

— Кури, кури, — остановила его Клеопатра. — Это первая твоя сигарета, не прерывайся. Свою дозу должна получить каждая расслабленная клеточка.

И он курил. Курил, пока окурок не стал жечь пальцы.

— Ты правда первый раз куришь мари? — спросила Клеопатра.

— Мари?

— Ну, марихуану.

— Первый. Даже не верится.

— Почему? Ты делаешь это, как заправский курильщик с многолетним стажем.

— Спасибо за комплимент… Я же наблюдал, как это делаешь ты, девочка моя.

— Следи за своими ощущениями, — улыбнулась Клеопатра. — Пик настоящего кайфа впереди.

И верно. Он испытал необычайный прилив энергии. Теперь все, казалось, было ему под силу. Если раньше его тело просто утратило вес, то теперь он чувствовал, ему ничего не стоит взлететь, без всяких крыльев, только силой мысли и воображения. Он готов был нести Клеопатру на руках на край света…

Клеопатра наблюдала за его перевоплощением с неподдельным интересом, одновременно и сама наполняясь желанием.

— Теперь встань, Алеша… — Она перешла на шепот.

Он послушно встал.

— Теперь ты созрел для любви…

Ее шепот доносился снизу. Алексей чувствовал нежные прикосновения ее пальцев, гладивших его ноги и бедра. Ее ласки огнем охватывали тело. Она потянула его на себя, крепко обхватив голый торс…

Начало светать. Клеопатра стала быстро собираться. Прежде чем выйти из купе, взглянула на крепко спящего Алексея. Немного подумав, оторвала от лежавшей на столе газеты уголок и быстро на нем написала: «Жду в 21.00, ресторан „Сочи“. Клеопатра». Оставила записку на видном месте. Охваченная непонятной грустью, еще раз посмотрела на спящего Алексея. И вдруг решительно взяла со столика записку и положила ее в карман пиджака Ильина. Бесшумно открыла дверь купе…

* * *

…Сначала было черное небытие. Оно колыхалось в мозгу, словно темная пелена, гигантский занавес, отделяющий бытие от небытия. Алексей отчаянным усилием воли старался разорвать этот занавес, раздвинуть его, и в конце концов ему это вроде бы удалось.

Перед глазами возникла белесая плоскость, представляющая собой прямоугольник. Плоскость была неподвижна, тяжела, угрожающе нависала над ним, грозя раздавить. Это ужасно беспокоило Алексея. Однако шло время, а плоскость не опускалась, и он немного успокоился. Потом плоскость над ним стала приобретать твердые очертания, к ней подстраивались другие плоскости, которые сбегали вниз, образуя стены.

Через некоторое время Ильин уже вполне четко осознал, что лежит на спине в небольшом двухместном купе скорого поезда, а его прекрасная спутница исчезла, как привидение. После бурной ночи во всем теле ощущались усталость, разбитость. Голова трещала от боли. За окошком проплывали унылые, однообразные пейзажи. В горле пересохло. Он взял недопитую бутылку кока-колы — остатки ночного фантасмагорического пиршества с растаявшей как дым феей — и жадно допил коричневатую теплую жидкость. Усилием воли Ильин поднялся, привел в порядок перед зеркалом прическу, критически оглядел себя: «Да… Тот еще красавец… Самоуверенный индюк!»

Ароматный удушливый запах, казалось, пропитал каждую вещь в купе. Ильин хотел опустить окно, но это ему не удалось. Нужно бы попросить проводницу включить вентиляцию. Как ее? Ну да, Оксана. Но что-то удерживало его от намерения пойти к проводнице. Он смутно припоминал обрывки ночных видений, до жути реальных или смешанных с реальностью.

Кажется, они с Клеопатрой собирались ночью пойти к Оксане в гости. Или на самом деле ходили?

Он что-то обещал Оксане… Или это игра его воображения?

Посмотрел на свои брюки — влажное коричневое пятно вокруг ширинки не успело высохнуть до конца: и он вспомнил — Оксана опрокинула на него стакан с горячем чаем.

Но где Клеопатра?

Шло время, она не возвращалась. Тогда Алексей догадался приподнять ее полку и оторопел: вещи попутчицы исчезли, видимо, она сошла на какой-то станции, не сочтя нужным попрощаться с ним — а может, не смогла разбудить.

И вдруг его пронзило самое банальное подозрение: накурился, напился — кинули! Он бросился к своим вещам. С огромным чувством облегчения Ильин убедился, что деньги в нагрудном кармане остались целы. Дипломат также был на месте, никто ничего не тронул.

Умывшись и почистив зубы, Алексей подумал, что неплохо бы почаевничать. Но идти за чаем к проводнице никак не решался, поскольку не мог вспомнить, наносил он ей ночью визит или нет. Во сне женщин было много… Кто они — сам черт не разберет.