Киллер навсегда - Андрей Кивинов Страница 40

– А если она и завтра с ним приедет, тогда что?

– Придется валить обоих. Может, он совсем и не крутой…

– Да? По-твоему, его тачка похожа на лоховоз?

– Надо встать по-другому. Как киллеры. Сверху. И лампочки разобьем. Тогда ништяк получится.

– А Стенли чего сегодня скажем?

– Как есть, так и скажем. Хочет – пусть сам идет проверять…

Заметив свернувшего в подворотню прохожего, они переглянулись и ускорили шаг.

– Ты где?

– Тут.

– Ну и?..

* * *

Катышев позвонил, когда Волгин подъезжал к бизнес-центру, где размещался офис Татьяны.

– На работу ходить вообще не собираешься? Ты чо, совсем охренел?

– Я заходил, тебя не было.

– Короче, завтра утром тебя ждут в УСБ. Нас обоих ждут.

– Чисто конкретно? А по какому поводу?

– По твоему, блин! Начальство очень недовольно.

– Ты про себя?

– Сергеич, не ерепенься. Я все понимаю, и опер ты неплохой, но там, – слово «там» было сказано с большой буквы и выделено паузами с обеих сторон, – там всего не объяснишь. У них там свои понятия. Так что готовься.

– Василич, я на больняке. Со вчерашнего дня. Сотрясение мозга и всего прочего. Даже справка есть.

– Сотрясение бывает, когда есть мозг, а у тебя – одна кость. Что, под трамвай попал?

– Вроде того.

– Значит, завтра в девять у меня. Вместе с трамваем.

Волгин пожал плечами.

В ряду дорогих машин с трудом нашлось место для его «шестерки». Он выключил мотор и магнитолу – все равно никакого толка, только хрип из динамиков, и закурил. Один из офисов «Арго» находился в этом же центре, и можно было зайти к бывшим коллегам, полчаса в запасе у него еще были, но не хотелось. Не только из-за разбитого лица – как и предполагалось, опухоль спала. Просто не хотелось, и все. Бывает.

Татьяна вышла раньше, чем он ожидал. Остановилась, скользнула взглядом по автомобилям, удивилась и посмотрела более внимательно. Сзади нарисовался Славик, шепнул что-то на ухо, показал на свой «мерседес». Татьяна отказалась.

Сергей открыл дверь и помахал рукой, потом вылез, пошел ей навстречу. Она наконец его заметила. Невольно оглянулась на окна – не видит ли кто из знакомых, на Славика, курившего с таким же бугаем у своего «четыреста тридцатого».

– Ты это специально?

– Разве я сегодня опоздал?

– Я не про то. Ты зачем на ведре приехал?

– С этим ведром связано столько воспоминаний!

– А где «ауди»?

– Отдал в ремонт. Сразу не заметил, но твой Славик, оказывается, очень сильно помял капот. Головой, если не ошибаюсь.

– Тебя тоже неслабо помяли.

– Спасибо за комплимент. Проклятые трамваи.

– Трамваи?

– Носятся как угорелые. Садись, не бойся, сиденье чистое. Как успехи на работе?

– Сергей! Мы, кажется, не собирались ругаться.

– Извини.

До его дома доехали молча.

Татьяна задумчиво смотрела в боковое окно. Когда-то самая близкая, а теперь самая далекая женщина.

В квартире ей почти ничего не напоминало о прошлом. Трехкомнатную они купили в последний год совместной жизни. Сергей тогда работал в «Арго», у Татьяны уже был любовник, и она готовилась податься в бизнес. До хозяйства руки у нее уже не доходили.

Тем не менее присела на диван, посмотрела вокруг странным взглядом.

– Чай, кофе? – предложил Волгин. – Или чего покрепче?

– Чего покрепче, – ответила она раздраженно. – Совсем немного.

– Твой вкус не изменился?

– Изменился, но у тебя этого все равно нет. Лей, что найдется. И давай… побыстрее.

Выпили не чокаясь. Сергей принес чемодан с ее вещами. Она равнодушно отбросила платья и костюм, перебрала фотографии, выбрала какие-то украшения. Все это заняло мало времени. Уложила нужное в сумочку, равнодушно хлопнула крышкой чемодана. Встала.

– Остальное можно выкинуть.

– Сейчас исполним.

Почему-то ему все время хотелось ей нахамить.

– Почему ты мне все время хамишь?

– Отсутствие культуры, наверное.

– Вот и опять… Ты меня отвезешь или звать такси?

– Отчего ж, подкину. Все равно в магазин выходить.

И опять ехали молча. Светофоры, повороты выбоины под колесами, сквозняк через приоткрывшееся заднее окно.

– Ужасно, – поежилась Татьяна, когда Сергей сворачивал во двор. Остановились.

– Перекурим? – предложил Сергей. Татьяна угостилась его сигаретой – когда-то он приучил ее к французским. Докурила быстрее, чем он. И опять все молча.

– Ну, я пошла. Не опоздай в магазин.

– Не опоздаю.

Посмотрели друг на друга. Татьяна отвернулась и потянула «крючок» на двери.

– Счастливо, – сказал Сергей, включая зажигание.

* * *

Нинка, уколовшись, заснула. Стенли откинул с плеча ее руку, встал. Настроение было паршивым. Прошелся по квартире. Подвернулась кошка – то ли приблудная, то ли Нинкина любимица. Стенли врезал ей так, что она улетела в конец коридора. Легче не стало.

Сидя у кухонного окна, выкурил две сигареты.

За пять километров от него курили Татьяна и Волгин.

Зашел в ванную, хотел постоять под душем, но передумал, ограничился тем, что плеснул на лицо холодной воды и выскреб заржавевшим станком подбородок. Он бы вообще никогда не брился, но солидной щетины не получалось, росло как-то клочками, и приходилось с этим бороться.

Парамоша вернул долг исправно, но с квартирой начал темнить. Якобы там постоянно кто-то есть, какие-то родственники, и надо ждать, пока они уедут. Или другим продал тему, или с самого начала гнал фуфло, авторитет дешевый зарабатывал. Стенли пригрозил, но это не подействовало.

– На следующей неделе, верняк, – стоял своем Парамон.

На следующей уже неинтересно… Если сегодняшнее дело выгорит, то бабок и так хватит. А если ребята на чем-то спалятся, то, один хрен, надо рвать из города. В ментовке их быстро раскрутят, на этот счет у Стенли иллюзий не было. Боль в почках периодически напоминала о том, что когда вопросы задают всерьез, то отвечать приходится как на духу. Правда, давно это было. Сейчас опера так не лютуют. Кончается их время. Но все равно стрёмно. Смотря к кому попадешь. Те двое, из кошмара трехгодичной давности, могли бы раскрутить его и без рукоприкладства, били за то, что выпендривался. Наедине с собой Стенли это признавал. Для пацанов, естественно, говорил другое.