Улыбка зверя - Андрей Молчанов Страница 41

— Как чувствовал… Менты… — пробормотал, нервно облизнув языком губы.

Цыган, протиснувшись мимо Мухтара к входной двери вагона, у которой минуту назад стояли их преследователи, отпер ключом замок. Раскрыть дверь мешали тела, их пришлось оттащить вглубь тамбура. Наконец дверь распахнули и убитых оперативников одного за другим сбросили в свистящую тьму.

Пока Цыган подгребал ногой рассыпанные по полу гильзы, Мухтар, размахнувшись, швырнул в проносящиеся мимо кусты пистолет оперативника, а за ним и свой. После, стянул с рук перчатки и тоже выкинул их в темный провал, куда полетели и гильзы.

Цыган, наклонившись, еще раз внимательно осмотрел пол.

— Чисто, — доложил он.

Возвратились в купе. Мухтар выставил на столик бутылку коньяка. Сказал:

— Наливай, будем косить под пьяных. Заодно взбодримся. Впереди — сплошная беготня.

Молча отвернув хрупнувшую пробку, Цыган наполнил два тонких стакана. Выпили в несколько крупных глотков, шумно выдохнули.

— Барахло оставляем здесь, — отдышавшись, продолжил Мухтар. — Отстанем в Свейске. Случайно… Что у тебя там?

Цыган, потянувшийся было за своим кейсом, отдернул руку.

— Да так, хреновина всякая: газеты, журналы, бритва…

— Оставь… Только протри все хорошенько. Вылезли за пивом, под этим делом, — Мухтар щелкнул себя по горлу. — И отстали.

— Ясное дело, — подтвердил Цыган.

— Если в поезде кто-то из них остался, то они или он где-то рядом и рванут за нами. Тогда Хромой спокойно доставит груз. Идем через тамбур проводницы, чтобы нас видели.

Мухтар говорил как всегда спокойно и угрюмо, но сам-то чувствовал: привычной уверенности ему не достает, и даже от выпитого коньяку ее не прибавилось. Слишком хорошо он знал, что их ждет, если кейс, который они везли Ферапонту, не попадет по назначению.

Оставив в коридоре Цыгана, он условным стуком постучал в купе Хромого.

Открыв дверь, тот впустил его в купе, и присел на полку в углу у окна, где еще минуту назад предавался дреме. В полутьме приглушенного ночного света настороженно блестели его прищуренные глаза.

— Это были менты, — хрипло доложил Мухтар. — Мы сваливаем в Свейске. Если кто-то из них остался, мы их оттянем, уйдут за нами.

— А, может, и мне с вами? — с Хромого мгновенно слетела сонливость.

— Нет, — жестко отрезал Мухтар. — Если нас заметут с кейсом, всем хана. Похоже, они не засекли, что ты с нами. Но если засекли, то могут встретить тебя в Москве, на вокзале. Или подсядут на какой-нибудь станции. На всякий случай шустро скинь ствол. Ночью втихаря слиняй и добирайся в Москву на машине. В час дня выходим на связь через Черногорск. Если что — попытка связи через каждый последующий час, понял?

Хромой кивнул. Успокаивающе ткнув его кулаком в плечо, Мухтар выскользнул в коридор. Покачиваясь, двинулись с Цыганом к тамбуру проводников, усиленно изображая захмелевших полуночников.

Экспресс притормаживал, гремел на стрелках, за окнами начали мелькать фонари, впереди была станция Свейск. Проводница уже стояла у выходной двери.

Цыган, кашлянув, галантно обратился к ней:

— Нам бы пива, но исключительно немецкого, фрау проводник…

— Ну что вы, у меня только “Балтика”! — добродушно рассмеявшись, откликнулась она. — В городе возьмите. Тут за вокзалом магазин круглосуточный. Но только мигом, не опоздайте. Всего пять минут стоим.

— Пор-рядок!

Оставшись в одиночестве, Хромой попытался сдвинуть вниз оконную раму, дабы выбросить из поезда пистолет. Подлая рама, увы, усилиям его не поддавалась, мертво заклинившись в металлических пазах.

Глухо выругавшись, он замкнул собственным ключом купе и отправился в тамбур. Проклиная ментов и, стиснув зубы от злости, вышел в переход между вагонами, присел и стал проталкивать в щель между грохочущими стыками наспех протертый, завернутый в обрывок газеты пистолет. И тут же почувствовал на себе чей-то взгляд.

Кто-то стоял за его спиной.

Пистолет неслышно брякнулся на летящий под днищем вагона щебень.

“Ах ты… Незадача”, — промелькнуло в голове Хромого и рука его медленно скользнула под борт пиджака.

В следующий момент, напружинившись всем телом, он резко привстал, обернувшись к неведомому противнику, своей медлительностью давшему ему невероятный шанс на спасение и победу…

С точки зрения даже посредственного профессионала спецслужб, Прозоров, обладающий преимуществом атакующей стороны, совершил две непростительных ошибки, решившись на откровенное столкновение с противником: во-первых, замешкался с анализом его непонятных манипуляций в переходе между вагонами, а, во-вторых, недооценил звериную сноровку обороняющегося. Однако главная причина незадавшейся акции заключалась в той непредвиденной случайности, что именно в момент отчаянного рывка хромого навстречу Ивану, вагон резко качнуло в сторону, и два эти движения, наложившись и усилив друг друга, привели к тому, что он оказался лежащим на боку в грохочущем узком проходе, с подвернутой за спину рукой. Ладонь другой руки, насквозь пробитая длинным шилом, — он даже не почувствовал боли, единственное — видел это шило, торчащее у него перед глазами, — эта ладонь пыталась оттолкнуть от лица уже близкую и неминуемую смерть, ощеренный лик которой застил белый свет — то бишь — тусклое и дрожащее пространство металлических плоскостей.

И вдруг, будто повинуясь некому приказу свыше, сильный и ловкий противник категорически передумал убивать его, сверлящий злобой взгляд, устремленный, казалось, в самую душу, как-то странно подобрел, и, вздохнув словно бы виновато, враг повинно уронил свою большую голову на грудь Прозорова и по-братски обнял его…

И тут в качающемся оранжево-размытом полумраке прохода Прозоров различил стоявшую над ним Аду с маленьким черным пистолетом в руке.

Он столкнул с себя отяжелевший труп, затем решительным движением вырвал шило из ладони, и встал на ноги, неотрывно глядя на свою спасительницу, бесстрастно застывшую в проходе. Обшарил карманы убитого, вытащив купейный ключ. Затем распахнул дверь вагона. С воем и визгом в тамбур хлынул холодный ветер. Морщась от боли в пробитой ладони, он подхватил неподвижное тело и, подталкивая его коленями, подтащил к двери. Хромая нога уперлась в боковую стойку и, к удивлению Прозорова, до сих пор недвижно и молча наблюдавшая за его хлопотами Ада, также молча подошла к трупу и хладнокровно пнула эту упрямую хромую ногу, лишив ее последней зацепки.

Прозоров, косясь на Аду — а ну как толкнет в спину! — выпихнул мертвое тело из вагона, захлопнул дверь.

— Если не собираешься в меня стрелять, то спрячь ствол, — произнес равнодушно, направляясь в глубь спящего вагона.

Она двинулась следом за ним.

Вошли в купе.

— Собирайся, — приказал он, кивнув в сторону багажной полки. — Я отлучусь, подожди…