По ком воют сирены - Александр Чернобук Страница 46

— Значит, вот как у нас проводят досуг лучшие работники нашего Главного управления! — полковник Смирнов стоял в дверях и с усмешкой смотрел на подчиненного.

— Можно сказать и иначе: вот как оттягиваются в полный рост авторитетные пацаны столицы. А вообще‑то, товарищ полковник, стучаться надо, когда входите в столь интимное место. Может, я в неглиже? — Олег кивнул на свою одежду: рубашку, брюки и туфли. Все это он так и не удосужился снять, несмотря на статус заведения.

— Не хватало мне еще стучаться перед тем, как в баню зайти! Как будто я не видел голых мужчин или женщин. Да если хочешь знать, я видел людей даже с начисто содранной кожей. И это никогда меня не смущало. — Смирнов пересек комнату, пожал Олегу руку, сел в кресло и кивнул на телевизор: — Изучаем ситуацию на фондовом рынке? Желаем выгодно разместить свои активы?

Олег взглянул на экран. Приход полковника застал его за безотчетным переключением каналов. По телевизору шла какая‑то экономическая передача. «Говорящие головы», как метко называет подобные беседы наш народ. За круглым столом собираются пять–шесть человек и обсуждают какую‑нибудь узкопрофессиональную проблему. Очень, конечно, всем телезрителям интересно послушать их разглагольствования и посмотреть скрытую, или даже прямую, что зачастую бывает, рекламу своих интересов.

Так вот, по национальному каналу шла именно такая передача. Кто‑то в галстуке и дорогом костюме экспансивно выступал от лица прогрессивного капитала. На лацкане его пиджака поблескивал значок какой‑то партии.

— Да уж. Ты, как всегда, прав, Петрович! Швейцарские банки не вызывают больше ни у кого доверия. Куда как безопасней вкладывать сбережения в наши предприятия. — Олег положил пульт на стол рядом с бумагами и сел в кресло. — Благо, все мои деньги легко умещаются в бумажнике. А то тоже ломал бы голову, куда их пристроить.

— На фоне разговоров о реприватизации это сейчас довольно серьезная головная боль.

— А что, уже есть такие разговоры?

— Совсем ты погряз в бандитских буднях. Оторвался от реального положения дел в стране.

— Не надо путать страну и несколько семейных кланов, Петрович! Они там что, затевают новый передел собственности?

— Одни затевают, другие не дают.

— Не дают, или пытаются не дать? — Тихон подвинул к полковнику документы.

— Это пока никому не известно. Все может повернуться и так, и иначе. Шансы пока вроде бы у них равные. Поживем, увидим. — Смирнов взял документы и начал их просматривать.

— Как это может на нас отразиться?

— Как угодно, — не отрываясь от бумаг, ответил полковник.

— То есть? Могут закрыть наш отдел? Так же, как сейчас пытаются ликвидировать «наркоманский»?

— А ты откуда знаешь? Скандал ведь произошел только сегодня утром? — Смирнов отложил бумаги и удивленно уставился на подчиненного.

— Это правда, что нашим операм инкриминируют восьмисоттысячную взятку за то, что вернули изъятые двадцать килограммов наркоты? — вопросом на вопрос ответил Олег и пристально посмотрел в глаза полковнику.

— Откуда ты…

— Значит, так оно и есть. Петрович, если меня не особенно интересует передел сфер влияния возле государственного корыта, то это совсем не значит, что мне безразличны судьбы моих коллег и друзей…

— Тихон, тема там мутная, и я подозреваю, что дело совсем не в этих деньгах.

— Которых не было, и быть не могло. Восемьсот штук баксов! За двадцать килограммов… Чушь! Ты не хуже меня знаешь, что ни в нашем отделе, ни в «наркоманском» гниды не задерживаются. Профиль не тот. Теплых мест у нас в управе много, но находятся они совсем не здесь…

— Ты мне дашь сказать? — разозлился полковник.

— А что говорить, Петрович? Знаю я, что ты скажешь! Опять грязные политические игры! Сам все понимаю.

— Ну, а зачем тогда глупые вопросы задаешь?

— А кому, как не тебе, мне их задавать? Ты что, первый встречный? Или тебе наплевать на то, что происходит? Развалят ведь суки всю нашу систему! Все, что еще осталось хорошего! Разгонят последних порядочных людей! — Тихон с досадой махнул рукой, закурил сигарету со стороны фильтра, закашлялся, швырнул ее в пепельницу. — Тьфу!

— Олег! Короче! Давай перестанем трепаться о вещах, которые от нас с тобой не зависят! Что за хныкалки в жилетку? Утри сопли! Не маленький! И вообще, майор, это что за нарушения служебной этики и элементарной субординации? Докладывай по существу о ходе выполняемого задания!

— Есть докладывать, товарищ полковник! — Тихон вскочил с кресла и щелкнул каблуками. — Докладываю! ЗАО «Гаммателеком» — труба, товарищ полковник! «Труба» — именно в том узком значении этого слова, которой обозначает траурные марши. Завтра начинаются оперативные мероприятия по спланированной акции. Без нашего немедленного вмешательства через несколько дней эта фирма просто прекратит свое существование. Подробности операции изложены письменно. Они перед вами. Разрешите получить дальнейшие инструкции к действию и замечания. Доклад закончил.

— Перестань паясничать. — Полковник задумчиво постучал сложенными в трубку листами бумаги по столу. — Что ж, раз план разработан…

— Разработан, вполне.

— Хороший, по–твоему, этот план? — Смирнов достал сигарету и придвинул к себе пепельницу.

— На мой взгляд, очень. Практически безукоризненный. — Тихон снова сел в кресло.

— Тогда приступайте. — Полковник опустил глаза и начал старательно раскуривать сигарету.

— ???

— Да, да и еще раз да! — Смирнов отвел взгляд в сторону. — Есть указание на данном этапе активных действий не предпринимать. Преследуются более важные цели в этом конкретном случае.

— Я не ослышался? — Олег изменился в лице.

— Нет. Момент для нашего вмешательства еще не наступил.

— Вот как. М–м-м–м-м, — протянул Тихон озадаченно. — Не наступил, значит. Очень интересно.

— Значит. Стратегические цели. Я же уже сказал. И, вообще, приказы, майор, не обсуж…

— Мальчики! Мы по вам уже соскучились. — В дверном проеме появились две девочки. Они кутались в махровые простыни и озорно улыбались. — Не пора ли нам познакомиться поближе?

— Это что еще такое? — Дар речи вернулся к Смирнову не сразу, а лишь спустя несколько секунд. Его глаза расширились и полезли из орбит, лицо исказилось в гримасе ярости. — Олег, что это значит?

— Да так, пошутить хотел, — невесело вздохнул Олег. Обернулся к гейшам. — Я вам что сказал, босявки?

— Ну, мы думали, что уже пора… — растерянно забормотала одна.

— Было сказано русским языком — без команды не появляться?

— Было. — Обе закивали головами. На пол с волос полетели бисером капли воды.