Шесть секунд до взрыва - Лев Пучков Страница 48

– Аллейкум ассалам, – ответил Зелимхан. – Ты кто? Я тебя знаю?

– Не-а, не знаешь, – отказался я. – И я тебя тоже не знаю. Незачем нам друг друга знать. Так будет лучше для обоих.

– Ясно, – сказал Зелимхан. – Что хочешь?

– Отдай моих людей, Зелимхан, – попросил я. – Живых, здоровых, с оружием. И тогда твоя семья не пострадает. Я принесу им извинения за доставленное беспокойство и отпущу с миром. Давай, езжай на базу, забери моих парней и подгребай сюда, потолкуем. Всего-то делов.

– Вон как, – произнес Зелимхан. – Всего-то делов? Даа-а-а, ты шустрый парень! – Помолчав несколько секунд, Ахсалтаков попенял мне: – Слушай, Иван, ты вообще нехорошо поступаешь! Разве так можно – брать в заложники женщин и детей? Это не по-мужски!

Я знаю, – согласился я. – Но у меня нет другого выхода, Зелимхан. Как я заберу иначе своих людей? И потом, у меня есть хорошие учителя из вашей когорты – мастаки по части больниц… В общем, так: бери моих бойцов и приезжай. Рыжий тебе объяснит, где меня найти. Ты должен подъехать один и без оружия – обсудим условия обмена. Если будешь дурковать, я убью твою семью, а начну с Шамиля. Он уже совсем мужчина, должен показать пример брату, как умирает гордый горец. Понял?

– Понял, понял, – сдержанно ответил Зелимхан и даже через динамик стало слышно, как он яростно скрежетнул зубами. Ух, волчара! Такой порвет на части и не спросит, как звали!

– Ты вот что, Иван, – медленно проговорил Ахсалтаков. – Ты послушай меня.

– Я слушаю тебя, слушаю, – сказал я. – Только не забивай мне баки. Подступы к селу под контролем, и если вдруг появится какая-нибудь машина, я приму меры.

– Да стою я, стою на месте, – заверил Зелимхан. – Слушай сюда. Ведь у тебя тоже есть семья, а, командир? Вычислить ее будет очень просто. Ты мне веришь?

– Хорош базарить, Зелимхан, – грубо буркнул я. – Детдомовский я, круглый сирота. Жены и детей у меня нет, вычисляй сколько влезет. Повторяю еще раз: рыжий тебе скажет, куда подъехать. Ты должен быть один и без оружия. И еще. Те, кто будут с тобой, должны остановиться не менее чем в двухстах метрах от нас. Увидишь, мы будем на виду. Все, бывай.

– Бывай, Иван, – согласился Зелимхан и попросил: – Дай микрофон Исрапи. Я попрошу его, чтобы селяне не наделали глупостей. Там кое у кого может быть оружие…

Я протянул рыжему манипулятор и, краем уха слушая его беседу с командиром, быстро отдал распоряжения своим бойцам.

– Исрапи здесь, командир, – подобострастно проблеял в микрофон рыжий. – У нас все в норме.

– В норме, говоришь?! – ядовито воскликнул Зелимхан. – В норме! Слушай сюда, тень дерьма больной собаки! Если хоть один волос упадет с головы моих детей, я вырежу весь твой тейп. А начну с твоего брата-близнеца. Ты понял, дегенерат?

– Понял, командир, понял, – испуганно воскликнул Исрапи. – Я все, все сделаю!

– Ты уже и так все сделал, – горько вымолвил Зелимхан. – Предупреди Шамиля, когда я скажу «Великое небо!» и подниму руки вверх, пусть все падают ничком, где стоят. Понял?

– Понял, понял, – подтвердил Исрапи. – «Великое небо», руки вверх, падают. Понял.

– Ну все, – завершил беседу Зелимхан. – Передай этому, я поехал за его людьми…

– Командир поехал за твоими людьми, – передал Исрапи. – Все будет в норме.

– Ага, спасибо, – ответил я и поинтересовался: – Подвал у вас есть?

– Нет, нету подвала, – поспешно заверил меня Исрапи и спрятал глаза. – Откуда у нас подвал?

– Очень плохо, -. я сожалеюще развел руками. – Тогда придется пристрелить этого, – я кивнул на скучавшего на ковре бывалого. – А тебя, рыжий, я раздену догола, поставлю враскоряку, привяжу к яйцам кирпич и этим кирпичом прижму к полу гранату, предварительно вытащив из запала чеку. Чуть шевельнешься – и привет, – я достал из разгрузки гранату и красноречиво покатал ее на ладони, затем направил ствол автомата на живого бывалого и сощурился.

– Вах! Вспомнил! – крикнул Исрапи и стукнул себя по лбу ладошкой. – Есть подвал, есть! Только плохой, очень плохой: ма-а-а-аленький такой, грязный…

– Да и хрен с ним, без разницы; – небрежно бросил я и взял с комода связку ключей. – Который от подвала?

– Вот этот, – Исрапи выбрал из связки ключ, отбросил ковер и поднял крышку люка. – Вот он, подвал.

– Ну и ладушки, – констатировал я и качнул стволом вниз. – А теперь быстренько попрыгали туда – оба!

Исрапи, кряхтя и охая, спустился в подвал. За ним быстро последовал бывалый.

– Мы будем ждать на развилке дорог у Двойного ручья, – сообщил я в черный квадрат подполья и добавил: – Напомни Зелимхану, что он должен быть один, без оружия, остальные остаются минимум за двести метров от развилки и… и он не должен опоздать. Я жду его с 17.00 до 17.15 а потом начинаю помаленьку отстреливать его семью. Понял?

– Понял, – раздался голос из подполья. – Развилка дорог у Двойного ручья, в 17.00. Он должен быть там один и без оружия.

– Ну и славненько, – буркнул я и, замкнув подвальный люк на увесистый замок (ломать будут минимум минут пять), надежно расстрелял радиостанцию двумя короткими очередями. После этого вместе с бойцами, оставшимися на страховке, я присоединился к своей группе, скучавшей во дворе в обществе ахсалтаковской семейки.

Без особых потуг прорвав плотную толпу любопытствующих, которых уже во всех подробностях ввели в курс дела мои бойцы, мы вырулили из села и через двадцать минут уже стояли на условленном месте.

Стрелки на моих часах фиксировали 16.15. Путь от базы до села и от села до развилки займет у Зелимхана при наличии техники повышенной проходимости едва ли более часа. То есть если он будет все делать быстро и не отвлекаясь, то должен прибыть примерно в установленное мною время.

Если Ахсалтаков опоздает на полчасика, я, естественно, не стану отстреливать его фэмили, как обещал. Не так воспитан. Но тогда у меня будут все основания опасаться, что Зелимхан замышляет какую-нибудь пакость. Так, так… Что там можно успеть за полчаса, хорошо зная местность и район нахождения террористов с заложниками? Нет, по такой грязи ни хрена нельзя успеть. Разве что пустить в обход четыре засадные группы, чтобы перекрыть наиболее вероятные пути отхода противника? Ага, можно. От Двойного ручья на юго-восток, в зону ответственности заставы 47-го полка можно уйти по четырем полевым дорогам, которые нигде не пересекаются и своим расположением не позволяют осуществлять визуальный контроль из одной точки сразу за двумя направлениями. Я бы, например, будучи на месте Зелимхана, обязательно бы при наличии времени послал четыре группы в обход. Но у Ахсалтакова времени в обрез. Как раз только для того, чтобы успеть подъехать к 17.00. Значит, если он подъедет вовремя, засада исключена. Это железно. Помимо засады, Зелимхан может прямо из села скрытно отправить своих снайперов по лесополосе к развилке для занятия удобной позиции. Такой вариант вполне допустим. Только вот я искренне сочувствую этим снайперам. Чтобы успеть в срок, боевикам придется ломиться по грязи, выполняя норматив первого разряда бега на 1 км в спортивной форме… А потом, если все получится, Зелимхан поднимет руки вверх, скажет «Великое небо!» и вместе со своим семейством плюхнется в грязь. А нас расстреляют снайперы. Очень, очень недурственно. Зелимхан наверняка считает, что я в безвыходном положении. И он почти прав. Ну куда, к черту, дергаться вдесятером против двухсот стволов, находясь на территории, которую «духи» знают как свои пять пальцев? Ахсалтаков – он мудрый и прозорливый – процентов на 85 уверен, что его семью я расстреливать не буду при любом раскладе. Это ведь взять заложников просто, а вот расстрелять их, знаете ли… не у каждого рука поднимется.