«Сирены» атакуют - Дмитрий Черкасов Страница 49

Посейдон промолчал. Ему было немного тревожно. Самому выходить на связь не хотелось – это может демаскировать оставшихся на берегу.

У Брауна, фон Кирстова и Ланга еще мог остаться пособник на берегу. Вполне вероятно, что у Ваффензее – тоже. «Сирены» могли, не разобравшись, вступить в боевое столкновение с германской спецслужбой, что простительно, но в данном случае не слишком желательно.

...Мине и Посейдону показалось, что обратный путь занял у них больше времени, хотя пленник плыл хорошо, а позаимствованный у Брауна ящик никак нельзя было счесть обременительным грузом.

Когда они выбрались на сушу, немец остановился у кромки воды и выжидающе уставился на «Сирен», намекая на желание вернуть себе нормальный облик. Расковывать его не стали, но от маски избавили сразу.

Под нею и в самом деле оказался Клаус Ваффензее.

– Вы могли все сорвать, они чуть не ушли, – произнес он сердито на хорошем русском языке.

Каретников усмехнулся:

– Ну, вы и наглец, герр Ваффензее. Нет бы представиться, объединить усилия – вы предпочли действовать втихаря. Скажите еще спасибо, что живы остались.

– У меня не было полномочий откровенничать, – огрызнулся немец. – Впрочем, спасибо... Но мы теряем время, надо ее обезвредить. Если сразу снесем голову – тем лучше. Это не женщина, а гюрза...

– Вы о ком говорите?

– Вы и этого не знаете? О Хельге, конечно... Она должна ждать на катере.

– Мы послали туда людей, – вмешался Мина.

– Да? – Лицо Ваффензее помрачнело. – Мне их жаль...

Торпеда и Флинт объявились, как и положено, беззвучно. Не дожидаясь приказа, они присоединились к Мине и держали зарубежного партнера на прицеле.

Посейдон лихорадочно прикидывал, как быть дальше.

– Когда вы в последний раз с ними связывались?

– Сорок минут назад. Нас кто-то глушит, шеф. Ума не приложу, как они сориентировались. С вами та же история.

– Понятно. Никто не переодевается – идем как есть. Нельсон и Торпеда, вы сменяете нас, добираетесь до катера вплавь, мы идем берегом.

«Сирены» кивнули.

– Что делать с этим?

Посейдон потер переносицу.

– На острове есть ваши люди? – спросил он подозрительно.

– Я работаю в паре с Ирмой Золлингер. Но боюсь, что с Хельгой она в одиночку не справится.

– Почему же в одиночку? Там все-таки двое наших бойцов.

– Это ясно... Но если Хельга задействовала фактор внезапности, а это она умеет, то очень возможно, что никаких ваших бойцов там уже нет...

Каретников поджал губы.

– Вы не знаете, о ком говорите. Эти ребята стоят десятерых каждый. Хорошо, скоро увидим...

Он собрался отдать приказ о выступлении, но в последний момент задал еще один вопрос:

– Что в ящике, герр Ваффензее? Я думаю, для всех будет лучше знать, с чем мы имеем дело.

Тот покачал головой:

– Простите, но этого я не могу вам сказать. Если ваше начальство не потрудилось вас проинформировать, то мое и подавно будет крайне недовольно моей болтливостью. Разбирайтесь сами, раз уж успели первыми. Предупреждаю только об одном: не нужно его открывать. Это настолько опасно, что мне трудно подобрать слова.

Посейдон какое-то время оценивающе смотрел на него. Потом кивнул:

– Принято к сведению. Мина, мы отправляемся. А вы, ребята, свяжите господину разведчику ноги и уложите его поудобнее – все же коллега. И догоняйте нас по воде. Простите нас, герр Ваффензее. У нас нет выбора. Договор о сотрудничестве, насколько я понимаю, никем не подписан.

Ваффензее не стал артачиться.

– Вы совершенно правы, на вашем месте я поступил бы так же. Остается надеяться, что вы обернетесь быстро. Ночь довольно прохладная.

– Вас угостят спиртом, не унывайте.

Тот возразил:

– Благодарю, я воздержусь. Выпьем после, когда все закончится...

– Дело ваше.

Каретников кивнул Торпеде и Флинту; те взяли немца под локти и повели в лес. Посейдон и Мина тоже скрылись среди деревьев, но двинулись в противоположном направлении. В ночном лесу они перемещались почти с той же скоростью, что и на открытой местности.

– Время? – спросил на бегу Посейдон.

– Два сорок две, – отозвался Мина.

– Как дойдем – снова рассредоточимся. Никого не ждем, сразу идем на катер. Стреляем по ногам.

– Может, побережетесь, шеф? Вы с грузом – мало ли что...

– Поберегусь, не бойся. Я заговоренный...

Мина крепко сомневался в последнем, но спорить, конечно, не стал.

И здесь марш-бросок выглядел жалким подобием того, что им случалось выполнять в тренировочных лагерях; примитивная пробежка, не сбивающая дыхания ни на один цикл. Среда вообще перестала существовать для них в дифференцированном виде, и все было едино – что вода, что суша; пожалуй, под водой было даже несколько легче по причине единообразия окружения. Неизвестно, как это получалось, но бег Посейдона и Мины почти не сопровождался какими-либо звуками – лишь изредка хрустнет сучок или прошелестит отведенная ветка, но и это звучало настолько естественно и невинно, что вполне могло быть расценено как фоновые природные шумы.

Не было слышно и других звуков – ни криков, ни стрельбы; ничто не горело, не пахло дымом, и это особенно настораживало, так как оба сознавали: ситуация далека от идеальной. Даже если не было боевого столкновения, враг до конца не обезврежен. А содержимое ящика наводило Каретникова на все более неприятные подозрения.

Там не взрывчатка – слишком мал, да и смешно считать взрывчатку такой уж страшной угрозой. И не документы, они не кусаются – во всяком случае, не в буквальном смысле. Там что-то другое.

Химия. Или еще что. Думать об этом не хотелось.

* * *

Катер притаился у причала черной глыбой; рубка была освещена, но вполсилы. Других признаков жизни не наблюдалось, да и этот еще ничего не означал.

Посейдон рассматривал объект в специальный бинокль; Мина пытался наладить связь.

– Свет горит, но никакого движения, – пробормотал командир.

– Если бы все выключили, это смотрелось бы подозрительнее, – отозвался Мина.

– Да, конечно...

Выждав еще немного, Посейдон принял решение войти на катер.

– Мина, теперь можно не таиться. Стреляем без колебаний. Ребята уже должны подтянуться – странно, что их нет.

Мина взглянул на часы: действительно, Флинту и Торпеде пора было объявиться.