Русский камикадзе - Валерий Рощин Страница 49

— А где проживает господин Стоцкий? — неожиданно очнулся от глубоких раздумий Палермо.

— Зачем тебе это? — насторожился тот. — Уж не вздумал ли ты применить к нему свой спецназовский опыт?

— Я пока не решил.

— Оставь эти помыслы, — проворчал, попыхивая трубкой, пожилой мужчина.

— Во-первых, в том укромном местечке на окраине Горбатова, где поселился губернатор, охраны — не меньше полусотни человек. А во-вторых… запомни — Стоцкий обид не прощает. Его надо брать за жабры одним махом, чтоб опомниться не успел. Иначе…

Что произойдет иначе, отец Ирины не сказал.

— Вот вспомнил, кстати… — ухмыльнулся он, выпуская густое облако табачного дыма. — Первые полмиллиона долларов на строительство своего дворца Дмитрий Петрович, будучи мэром города, добыл весьма экстравагантным и жестоким способом. Подстрелил, так сказать, сразу двух зайцев…

— Каким же образом?

— В девяносто третьем году, это когда ты с моей дочерью еще сидел за одной партой в школе, был похищен заместитель главы областной администрации.

— Я помню об этом нашумевшем случае, — оживился Павел. — Его машину обстреляли по дороге в загородный дом. Охрана и жена были убиты.

— Совершенно верно. Жена, водитель и охранник погибли от выстрелов неизвестных террористов на месте, а самого чиновника они взяли в заложники. На следующий день дежурному Городского УВД поступил звонок: какой-то мужчина с явным кавказским акцентом требовал выкуп суммой в полмиллиона долларов. Причем деньги следовало принести в административное здание заброшенной картонно-бумажной фабрики, что по сей день стоит в запустении неподалеку от пересечения улиц Московской и Герцена.

— Кажется, тогда что-то не сработало, не получилось… И заложник погиб,

— произнес майор после небольшой паузы.

— Верно, не сработало, — сокрушенно покачал головой Леонид Робертович.

— А не сработало по простой причине — отпускать его живым никто и не собирался. Похищение по заказу Стоцкого, вероятно, подстроил все тот же генерал по прозвищу Роммель, исполнителями стали его обученные люди — меня тогда не сбил с толку даже кавказский акцент террориста — уж очень явно бросался в глаза профессионализм, с которым была организована акция. Ни единого просчета, ни одной шероховатости для зацепки наших спецслужб… Представь: воскресный день — огромную сумму достать негде; назначенный бандитами срок истекает и жизнь заместителя главы администрации под нешуточной угрозой; Москва названивает и брызжет слюной каждую минуту; журналисты, репортеры осаждают любого, кто выходит из здания администрации. Внутри здания царит сумбур, заседает группа растерянных людей — штаб по чрезвычайным ситуациям, и никто не знает, что делать, кроме…

— Кроме кого? — нетерпеливо поинтересовался Палермо.

— Вдруг в этом адском переполохе сам Стоцкий вызывается взять кредит в коммерческом банке под гарантии мэрии! Лично едет и через полчаса привозит портфель, набитый долларами. О-о!.. Дмитрий Петрович выглядел в тот день в глазах общественности героем!

Прокурор встал и в волнении прошелся по гостиной. Глядя на его побледневшее лицо, Белозоров осторожно справился:

— Вы поняли о подвохе позже или?..

— Уже тогда меня мучили догадки. Я принимал участие в экстренном совещании и догадывался: что-то здесь не так, происходящее — кем-то хорошо продуманный, отрепетированный спектакль. И даже когда Стоцкий привез деньги, и мы всей дружной компанией выехали к оцепленной ОМОНом заброшенной фабрике, меня не покидала уверенность — дело добром не кончится. Так оно и получилось…

Он снова надолго умолк, а Павел не нарушал тишины — ждал и чувствовал: отец Ирины сейчас успокоится и договорит.

— Так оно и получилось, — повторил Леонид Робертович, вернувшись от распахнутого в сад окна. — Портфель с деньгами в двухэтажное, полуразрушенное здание фабричной администрации отнес какой-то офицер-оперативник в гражданском костюме. Вернувшись, рассказал: внутри пусто и тихо, словно нет ни единой души. За зданием наблюдал с десяток снайперов, расположившихся на чердаках и крышах соседних с фабрикой домов, но никто внутрь не заходил, никто и не вышел. Мы долго ждали обещанного террористами звонка с указанием места, где находится живой и невредимый заложник, но так его и не дождались…

— Чем же все закончилось? — не удержался майор, когда хмурый прокурор вновь замолчал. — Я, увы, подробностей не знаю.

— Закончилось штурмом. После очередного гневного звонка из столицы, бравый начальник Областного УВД отдал приказ, и омоновцы пошли вперед. Но стоило первым бойцам ворваться внутрь, как грохнул страшной силы взрыв, и здание за пару секунд превратилось в исполинскую груду битого красного кирпича. Пять человек погибло… Потом их тела извлекали из-под обломков, натолкнулись и на тело мертвого заложника, так же погибшего при взрыве. Несколько дней искали портфель или хоть какие-то следы тех злоумышленников, что исчезли вместе с ним неведомым образом. Тщетно. Говорят, под старой фабрикой существовала сложная система канализационных стоков; возможно, ей-то Роммель и приказал воспользоваться своим подчиненным. Мы изрыли все на месте рухнувшего строения, исследовали фундамент, но ни одного намека на подземные коммуникации не обнаружили. А господин Стоцкий вскоре после этой истории занял пост погибшего чиновника, успешно баллотировался в Совет Федерации, ну и быстренько приступил к строительству роскошного дворца в одном из красивейших предместий Горбатова — в Октябрьском ущелье.

— Да-а… — криво усмехнулся майор. — Гениально сработано.

— И таких фактов я мог бы излагать часов шесть кряду, а то и дольше, но, как видишь, прямо указывающих улик у нас нет. Сплошь одни догадки, версии, гипотезы… Впрочем, — Филатов покосился на диктофон, — надеюсь, сделанные тобой записи сумеют продвинуть дело.

Вскоре позвонила Ирина — сообщила отцу, что уже выехала из редакции. Молодой человек спешно засобирался и, простившись с Леонидом Робертовичем, отправился домой, не желая вызывать у девушки подозрений своим незапланированным визитом.

В такси опять нахлынули воспоминания и размышления об Ирине. Душа не желала мириться с холодной расчетливостью и деловой хваткой журналистки, слишком часто вытеснявшей из Филатовой мягкую, нежную теплоту и соблазнительное обаяние женщины. И опять он не находил ответа на мучительный вопрос: что же перевешивает, что сильнее — отторжение первого или притяжение второго?..

Лифт не работал. Павел вздохнул, припомнив сетования матери на разруху и, мысленно с ней соглашаясь, неторопливо пошел на шестой этаж. Свет на лестнице не горел — приходилось то и дело пинать пустые пивные банки, бутылки и прочий мусор. Подойдя, наконец, к двери квартиры, оглянулся и потянулся к клавише звонка…

— Руки на затылок, — оглушил тихий голос сзади.

«Подловили, суки!» — пронеслась в голове шальная и быстрая как пуля мысль.

* * *