Возвращение Пираньи - Александр Бушков Страница 5

– Самим мало, – сварливо отозвался Кацуба. –Ладно, налей.

Мазур откупорил бутылку, наполнил чистый стакан и протянулзагадочному гостю, прокомментировав:

– Плиз, бир! Бир!

Негр, сияя зубами, поднес стакан ко рту – и высосал в триглотка, глядя с таким видом, словно ждал повторения.

– Еще хочет, – сказал Мазур чуть растерянно.

– Налей, – расщедрился Кацуба. – В крайнем случае,чего-нибудь раздобудем... Есть анекдот. Сидят на нарах зэки. «Хрипатый любитМамбу!» – говорит один. Второй подхватывает: «Седой любит Мамбу!» Третий неотстает: «Горбатый любит Мамбу!» А в уголке, у параши, сидит грустный негр,держится за задницу и сквозь зубы шепчет: «А Мамбу вас ненавидит, белые твари!»

– Ты поделикатнее, – тихонько посоветовал Мазур. –Кто его там знает... Огребешь потом от генерала.

– А! – беззаботно отмахнулся Кацуба. – По рожевидно, что он ни...

– А вот есть еще анекдот, – произнес негр на чистейшемрусском языке и, словно бы не замечая остолбенения двух приятелей, невозмутимопродолжал: – Вызывает как-то генерал двух спецназовцев и дает поручение: мол, уминистра обороны скоро юбилей, нужно ему смастрячить крокодильи сапоги. Ну,козырнули спецназовцы и отбыли в Африку. Возвращаются через месяц, когда их и вживых-то видеть не чаяли, оборванные, подтощавшие, разводят руками: «Облом,товарищ генерал, – мы там завалили шестьсот пятнадцать крокодилов, а сапогни на одном не было...»

Пока звучал бородатый анекдот, оба успели кое-как вернутьпрежнее самообладание.

– По пивку? – предложил негр, с исконно русскойсноровкой отщелкивая пробки. Потом снял трубку местного телефона, накрутил двецифры и произнес: – Нормально, товарищ генерал, познакомились. По-моему,подходящие мужики, веселые, анекдоты травят – заслушаешься...

– Сюрпризы, – угрюмо сказал Кацуба.

– Логика, – отпарировал негр. – Где умный человекпрячет лист, известно – в лесу. А где прячет лист коварный человек? Господаофицеры, в гербарии. Все будут думать, что он либо повернутый ботаник, либовывозит листья коки под видом гербария. А меж тем этот листик сорван вокрестностях крайне интересного завода и предназначен для скрупулезных анализов– а ну-ка, что в него из почвы попало? Примерно такая логика. Если на секретнуюбазу приехал черный в эполетах – в первую очередь сразу подумают, что речь идетоб Африке или на худой конец Индийском океане...

Бесшумно вошел генерал Глаголев, сел на диван и, покачиваяногой в ослепительно начищенном сапоге, долго разглядывал всех троих свыражением строгого, но заботливого отца-командира. Потом сказал:

– Познакомились, я вижу? Нашего гостя зовут Франсуа. Как вы,скорее всего, догадываетесь, представляет он не знойную Африку и неэкзотические острова, а смежную нашу, так сказать, контору, с каковой предстоиткооперироваться, поскольку все живем в одном царстве-государстве и должныдружить... – И тяжко вздохнул: – Знаете, что мне в столице особеннонравится? Шагать по улице генерала Глаголева. Ни с какого боку не родственники,а все равно в глубинах души возникает непонятное, однако ж определенно приятноеощущение... Одним словом, нужно вам собираться, орлы. Поскольку – дальняядорога и казенный интерес. Предстоит малость поокаянствовать... Поскулитьхотите перед дорожкой?

– Хотелось бы, – сказал Мазур, в силу своего положенияменее Кацубы стесненный субординацией. – Далеко?

– Южная Америка, – лениво поднял палец Глаголев. –Догадываюсь с ходу: сейчас скажете, что испанским не владеете. Но в этом и нетнеобходимости. Кацуба у нас мастак...

– Операция, конечно, силовая? – спросил Мазур.

– Не обязательно, но вполне может обернуться и хорошейдрачкой. Пятьдесят на пятьдесят...

– Есть более серьезные соображения, – сказалМазур. – Не буду говорить за майора... подполковника, – поправился онторопливо, – но мне уже не тридцать. Укатали сивку в последние годы крутыегорки.

– Интересно, – прищурился Глаголев. – Что,чувствуете себя старой развалиной?

– Нет, – сказал Мазур. – Но мне уже не тридцать идаже не сорок. Сорок шестой тикает. Для нашей работы это многовато.

– Примерно догадываюсь, – кивнул Глаголев. – Увы,никак не могу проникнуться сочувствием. Во-первых, приказ мне спустили с самыхчто ни на есть верхов, во-вторых, есть свои причины, по которым нужны именновы, в-третьих же... Мужики, я никому не собираюсь льстить, тут другое...Конечно, хватает молодых волчат, которые не хуже вас смогут переломить ногойпальму и навскидку отстрелить москиту правое яйцо. Вот только молодые – из э то г о времени, а вы, голубчики, с ранешнего. Присутствующие здесь, всечетверо, – кстати, герр Франсуа вам по боевому опыту и количеству скальповна поясе мало чем уступает, – имели честь формироваться как личности всоветскую эпоху. Когда мы были элитой. Когда мы были центурионами великойимперии. Когда все соседи по планете нас боялись и страна не стояла раком соспущенными штанами. Какой бы там ни был застой, но все мы совершенно точнознали или по крайней мере всерьез предполагали, что однажды, чем черт не шутит,пройдем по Пикадилли или Елисейским полям с засученными рукавами, поливая отпуза веером. Нас неплохо к этому готовили, и мы п р о н и к л и с ь. Вот э т ог о осознания у молодых нет. Неоткуда взяться. А посему никакая молодость неслужит преимуществом. Наконец, четвертое... Я вас предупреждаю честно: можетеотказаться. Оба. В этом случае еще до заката вылетаете в отставку – боже упаси,не по дискредитации и прочему компромату, по выслуге лет, что у того, что удругого есть законные четверть века в рядах, можете даже по нынешнему обычаюполучить на грудь пряжечку с римскими цифрами... Хотите оказаться на улице своенным пенсионом? Вы так не зыркайте, я не зверь, меня просто настропалиливести беседу именно в таком а с п е к т е. Да, а при удаче можете просить лунус неба. Я не шучу. Ну, понятно, ни маршальских орлов, ни кресла министраобороны я в виду не имею – но согласно данным мне инструкциям могу обещатьвнеочередные звезды и крупные бляхи на ваши мужские перси...

– Интересно, – тихо сказал Кацуба. – А если ягенерала захочу?

– Я бы сказал, что это в принципе возможно, – ничуть негромче, с жесткой серьезностью сказал Франсуа. – При удачном исходе дела.

В некотором смятении чувств Мазур подумал: да что же этонужно сделать, какие горы свернуть, какого дракона замочить, если в уплатутихим серьезным голосом подполковника обещают через звание кинуть в генералы?!

– Перефразируя поэтессу – и золотые эполеты, и золотыеордена... – протянул Франсуа. – Никто не шутит, мужики. Мы сгенералом не коварные ловеласы, а вы не юные жопастые блондинки. Все всерьез. Ана военном пенсионе нынче хреново, даже полковнику с подполковником. Ларькиохранять пойдете или там автостоянку...

Мазур прекрасно понимал, что этот негр отечественногорозлива прав на все сто. Конечно, насчет ларька или стоянки он отвесил радикрасного словца, и скудные накопления имеются, и квартира в Питере, в конце-токонцов с его опытом и послужным списком можно неплохо пристроиться на гражданке,еще три года назад переманивали в «Златобанк». Тут другое: человеку, отдавшемуармии столько лет, покидать ряды чертовски страшно, как ты перед самим собой ниприкидывайся. Цивилисты этого не поймут, но невыразимо жутко оказаться внерядов...