Судьба и воля - Борис Седов Страница 5

– Не волнуйтесь, босс, стол будет готов вовремя! – успокоил директора Артем, умышленно ввернув радующее слух хозяина русского бистро заморское словечко.

Гольданский – заядлый курильщик – надсадно откашлялся, задрал орлиный нос и, не удостоив своего шеф-повара ответом, повернул ключ в замке и скрылся за обитой дешевым кожзаменителем и на первый взгляд кажущейся куском фанеры бронированной дверью кабинета. Оказавшись в кабинете, толстяк прошаркал к столу, тяжело повалился в кожаное кресло, утер блестящую лысину носовым платком, взял со стола трубку радиотелефона и по памяти набрал номер менеджера популярного в Питере стриптиз-шоу «Медуза».

Кавалькада из трех сверкающих иномарок, сопровождаемых тремя джипами с охраной, подкатила к бистро в начале шестого. Мордатые молодцы попрыгали из внедорожников, привычно огляделись по сторонам в поисках возможных осложнений и, не заметив таковых, услужливо распахнули дверцы двух «мерседесов» и «тойоты». Пятеро вальяжных господ среднего возраста неспешно покинули просторные салоны автомобилей и, приветствуемые застывшим на входе в «Мельницу» в позе швейцара Гольданским, ленивой походкой проследовали в снятый ими на вечер зал.

Столы, накрытые на двенадцать персон, как и было заказано, уже ломились от выставленных на белоснежной скатерти всевозможных деликатесов русской кухни. Здесь было все – от нежнейшей стерляди и черной икры до маринованных грибков и зажаренного в печи поросенка с хреном, от еще теплых расстегаев и сочных краснобоких яблок до прозаической квашеной капусты с клюквой и говяжьего языка в нарезку. Ну и, конечно, целая батарея всевозможных бутылок – от отечественной водки «Смирновъ – сухарничекъ» до забугорного «Реми Мартен». У неплотно зашторенного окна, недалеко от небольшой сцены, на которой уже стояла загодя привезенная техниками рок-группы «Чиф и команда» музыкальная аппаратура, именинника уже поджидали с подарками прибывшие незадолго до назначенного времени гости – четверо солидно одетых, упитанных и надутых, как индюки, богатых мужиков, своим внешним видом мало отличающихся от виновника торжества и его спутников, а также две смазливые, длинноногие и длинноволосые куклы, упакованные в дорогие наряды, сверкающие россыпью бриллиантов и словно только что сошедшие с глянцевых страниц модных журналов для богатых бездельниц.

Артем, закончив предварительную часть работы на кухне и, как обычно, поручив обслуживание клиентов переодетым в стилизованную под русские костюмы сексуальную униформу Лене и Ольге, стоял возле плотной бордовой занавески, отделяющей подсобные помещения от главного зала и с интересом наблюдал за прибывшими. Его внимание привлек справа от виновника торжества невысокий мужчина лет сорока, позади которого топтались, озираясь по сторонам, мрачные гориллы с внешностью растлителей малолетних. Артем сразу узнал этого человека, да и как было не узнать, коли эта набившая оскомину лощеная рожа лишь недавно исчезла с голубых телеэкранов? Сомнений быть не могло – одним из «козырных тузов», приехавших на банкет, оказался скандально известный в масштабах страны Аскольд Лях. Бывший кремлевский функционер, некогда с успехом промышлявший продажей российской части собственности развалившегося Союза, один из подельников рыжего приватизатора, «сливших» достояние страны буквально задарма, по совместительству еще и «писатель», в настоящее время Лях снова был у сытной кормушки и, если верить СМИ, являлся одним из главных акционеров стоящего недалеко от границы с Эстонией транзитного нефтяного терминала. Так что присутствие московского варяга на банкете, устроенном в честь чиновника усть-озернинской администрации, выглядело отнюдь не случайным.

– Слушай, Грек, а это не тот самый ворюга, как там его?..– положив ладошку на покрытое белоснежной тканью поварского халата плечо, благоговейным полушепотом поинтересовалась возникшая за спиной Артема Оля. – Ни фига себе! Какие люди в Голливуде!

– Вот такие мы крутые, однако, – усмехнулся Артем, с легким прищуром разглядывая обнимающихся у столов, целующихся, обменивающихся нарочито громкими приветствиями и крепкими рукопожатиями чиновников и коммерсантов. – Пора Зяме на фасаде «Мельницы» медную табличку с пятью звездами вешать.

– Глянь на этих клоунов… Прямо светятся от собственного чванства, – спокойно заметила Оля. – А ведь всего несколько лет назад были задрипанными крючкотворами и мелкими взяточниками из провинциального городка. И вдруг, по взмаху волшебной «палочки Ляха», стали уважаемыми и влиятельными людьми! Вот что значит нефть…

– А биксы их, глянь, Оль, дуры силиконовые. Брюликов на себя нацепили, аж коленки подгибаются, – послышался у другого плеча Артема печальный вздох Лены. – Везет же некоторым! Вовремя ножки раздвинули – и нате, пожалуйста, все, что душа пожелает, на блюдечке с голубой каемочкой! Канны, Ницца, шмотки от кутюр. Господи!..

– Не хочу я такой жизни, – отозвалась Оля. – Лицемерие одно, все разговоры о деньгах, тряпках и разборках. По мне так лучше нормальная семья, средний… ну, может чуть выше среднего доход, любящий муж, здоровые детишки. Зимой – лыжи, санки, плед у камина. Летом – дача, солнце, травка, река.

– Ага, пеленки, распашонки, сопли и обкаканные памперсы, – усмехнулась Лена. – Плюс грядки, колодец и стирка мужниных трусов в порошке «Ариель»! Удивляюсь я тебе, Ольга, честное слово. Мне б твою внешность да грудь, я бы уже давно нашла себе богатенького Буратино в годах, завела молодого любовника и вообще делала бы все, что душа пожелает. А ты… так и загнешься на этой кухне. Ну, не на этой, так на другой, один хрен!

– Девчонки, не ссорьтесь, – обняв за талии обеих помощниц, примирительно произнес Артем. – Знаете, как говорил О’Генри?

– Это еще кто такой?! – буркнула пухленькая Лена, поправляя обильно покрытую лаком короткую прическу и плотоядно поглядывая на закончивших наконец лобызаться и усаживающихся за столы «денежных мешков» – предмет ее сладких мечтаний.

– Писатель такой, – улыбнулась Оля. – Американский. И что же он сказал, Грек?

– Замечательную фразу. Дело не в дорогах, которые мы выбираем. Просто что-то внутри нас заставляет выбирать именно эту дорогу. Красиво, да?

– В смысле? – опять не поняла Лена.

– В том смысле, что в зависимости от характера, от личных устремлений и способностей каждый из нас, за редким исключением, в конце концов получает то, чего заслуживает, – объяснила Оля. – Или, проще говоря, – рожденный ползать летать не может. Крыльями не вышел.

– И ты в это веришь, Греков?! – мягко погладив Артема по щеке, удивленно взметнула брови Лена.

– Представь себе – да, – пожал плечами Артем. – То есть стремиться, конечно, нужно, но следует реально оценивать свои возможности, а не питать бесплодные грезы.

– Ага, то-то я смотрю, ты такой умный, молодой, за что ни возьмись – сплошной бицепс-трицепс, с высшим образованием, а на ржавой «девятке» на работу ездишь, – беззлобно уколола Лена. – Только без обид, ладно? Что, я не права?!

– Грустно признаваться, но, похоже, я из тех неудачников, кто свой шанс уже упустил, – согласился Артем. – Если бы не тот досадный перелом и смещение позвоночного диска, я бы уже наверняка был чемпионом мира по самбо. Потом, по окончании карьеры, школу бы свою открыл, тренером стал. А теперь вот… вынужден сочинять котлеты по-киевски. Слава Богу, хоть что-нибудь, кроме как дураков на татами валять, делать умею.