Жиган и бывший мент - Сергей Зверев Страница 5

— Кто вы? И зачем пришли ко мне?

Константин был очень удивлен, хотя постарался скрыть свое удивление. О какой же группировке идет речь? Если Генрих Воловик ставит кому-то условие, что его человек должен работать председателем Центробанка… Это значит, что на контакт с ним выходила группа Белоцерковского, или ГБ, как его чаще называют.

С врагами такого уровня Константин еще ни разу в своей жизни не сталкивался.

Приходилось ему вступать в драку с авторитетами воровского мира, приходилось отстаивать право на жизнь с откровенными отморозками, но с олигархами жизнь его столкнула впервые.

Впрочем, какое там столкнула! Оказался он как камешек между двумя жерновами, перемалывающими российскую жизнь в доллары. Вот значит, за чьего посланца принял его Генрих Львович Воловик, за полномочного представителя своего давнего противника, не менее крупного финансового магната Глеба Абрамовича Белоцерковского. Ничего хорошего эта ситуация для Константина не обещала.

Он вспомнил, что Олег Кабанов обратился к нему с каким-то вопросом, и вновь посмотрел на своего собеседника. Но теперь уже с усмешкой.

— Кто я? — переспросил он. — Я сам часто не могу ответить на этот вопрос. Кто бы я ни был, к вам это никакого отношения не имеет.

Константин встал.

— Листочек этот со справочкой на Олега Константиновича Кабанова можете оставить себе, — сказал он. — Он теперь вряд ли пригодится кому-нибудь другому.

Кабанов тут же взял со стола лист бумаги и положил его в стоящий у него за спиной сейф.

— Я все же не совсем понимаю цель вашего визита ко мне, — сказал он, несколько растерянно глядя на Константина.

Панфилов заметил, что рука Кабанова медленно продвигается к краю стола.

Что у него там, под крышкой стола? Пистолет или кнопка вызова охраны? Какая, собственно, разница? И то, и другое обещает бестолковую «разборку» и чью-то совершенно бессмысленную смерть. Да и есть ли в смерти вообще хоть какой-нибудь смысл?

— Я советую вам не делать глупостей, — Константин кивнул на крышку стола. — Не повторяйте ошибок Генриха Львовича.

Рука Кабанова остановилась.

— Вам что-то известно о нем, — сказал он, скорее утвердительно.

Константин покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Я вам уже говорил… Но точно знаю, что Генрих Львович допустил недавно очень серьезную ошибку.

Из-за которой многое наверняка изменилось в его жизни. Впрочем, на вашей жизни это тоже скажется самым непосредственным образом. Думаю, вы никогда не станете председателем Центробанка.

Кабанов удивленно поднял на него взгляд, но промолчал. Им все больше овладевали сомнения: не сумасшедший ли этот человек? Слишком много в его словах было тумана и непонятных намеков, слишком мало здравого смысла.

Он чуть не нажал кнопку тревоги, когда Константин выходил из его кабинета. Его смутила последняя фраза Константина.

Нет, этот человек не был сумасшедшим, он что-то знал о странном исчезновении Воловика. Но вряд ли он скажет больше того, что уже сказал. Его не задерживать нужно, а проследить за ним.

Вполне возможно, что через него можно будет выйти на след исчезнувшего Генриха Львовича.

Олег Кабанов уже положил палец на кнопку, но в его голове всплыла еще одна услышанная им только что фраза: «…не повторяйте ошибок…» И еще что-то такое угрожающее…

В конце-то концов, кто заставляет его проявлять сейчас активность и разводить самодеятельность? Шефа нет, исчез, не оставив никаких инструкций.

Кабанов помнил, конечно, разговор с Воловиком, в котором тот предупредил его, что скоро, возможно, Олегу предстоит на некоторое время возглавить Центробанк.

Воловик сразу сказал тогда, что это будет очень недолгий взлет на вершину российского банковского «Олимпа» и что распорядиться возможностями, которые тогда представятся, нужно с умом и очень быстро.

Они детально разработали тогда схему обвала рубля, и Олег поразился масштабам аппетитов Воловика. Прибыль, которую тот рассчитывал положить в свой карман, показалась огромной даже Олегу, который давно уже привык к астрономическим суммам.

Но разговор этот был уже давно, пару месяцев назад, и с тех пор Генрих Львович к нему не возвращался, а Олег ни о чем не спрашивал, полагая, что в нужный момент его предупредят.

Может быть, это и было предупреждение? Только уж больно странное какое-то.

Если его сейчас и предупредили, то о чем-то другом.

И еще одна очень неприятная мысль шевельнулась в его голове.

"Хорошо, конечно, — подумал он, — если Генрих Львович сидит где-нибудь сейчас, попивает свое любимое полусладкое «Токайское» и ждет результатов очередной гениальной интриги. Хорошо, если этой интригой и объясняется его исчезновение.

Если же…"

Кабанов осторожно снял палец с кнопки, словно это была кнопка взрывателя мины, на которой он сидел, и положил руку на стол. Пальцы его слегка подрагивали, и он не мог успокоить эту дрожь.

Олег Константинович Кабанов очень не хотел повторять ошибок Генриха Львовича Воловика. Поэтому и не стал вызывать охрану, поэтому и отпустил Константина, не организовав за ним слежку.

* * *

Искать второго человека, адрес которого дал Панфилову Воловик, не имело уже никакого смысла. Что мог изменить разговор с ним? Только подтвердить информацию, полученную от Кабанова. Информацию о том, что Воловик принял Константина за представителя Белоцерковского. Принял и сдал ему своих людей. И вот этого самого Кабанова сдал, которого готовил для большой должности. Сдал, потому что это оказалось выгодным.

«Вот они — деньги, за которыми я гнался всю свою жизнь! — подумал Константин. — Они не признают ничего, кроме самих себя. Деньги рождают новые деньги и желание иметь еще большие деньги! И это желание становится самым главным для человека, постепенно, против его воли завладевает им и вытесняет все другие человеческие желания. И вся его жизнь становится подчинена только деньгам».

Разговор с Кабановым помог Константину найти последний кусочек для мозаики и сложить общую картину. Все становится совершенно ясным, если допустить, что Мошнаускас работает на ГБ. Неизвестно, в силу каких причин Мошнаускас послал Константина охранять этот злополучный особняк Воловика, когда на его место должен был отправиться другой человек — то ли ошибся, не получив вовремя инструкцию от своего шефа, то ли сам затеял какую-то игру.

В любом случае Мошнаускас должен убрать Константина, как весьма нежелательную для его собственной безопасности фигуру. А для того чтобы убрать, нужно сначала найти. Вот пусть и попробует найти в огромной Москве человека с вымышленным именем.

Константин набрал номер телефона Татьяны и долго прислушивался к длинным монотонным гудкам. Вероятно, Татьяна ушла, а Маргарита не брала трубку. Она и не должна была ее брать.