Один в море воин - Сергей Зверев Страница 5

На этот раз взрыв был куда мощнее, чем когда взлетели на воздух автобусы. Хотя они и успели отъехать довольно далеко, машину очень ощутимо тряхнуло, а грохот был такой, словно гром прямо над головой грянул.

– Снова проклятые янки с их бомбами, – усмехнулся Хасан, пряча коробочку в карман.

«Интересно, – как-то отстраненно подумал Тигран, – а успели твои подчиненные выбраться с территории или нет? Ох, вряд ли. Очень уж мало времени прошло».

Но задавать такие бестактные вопросы вслух Митонасян, разумеется, не стал.

– Осторожнее, собачий сын! Осторожнее, кому говорят!

Громкий рык Хасана аль-Бизкека, раздававшийся над одним из причалов огромного морского порта Басры, звучал по-прежнему грозно. Точь-в-точь как в те совсем недалекие еще времена, когда его обладатель являлся полковником президентских гвардейцев и носил соответствующий мундир. Однако времена те минули и, как подозревал Тигран Митонасян, безвозвратно.

Старый армянин стоял на палубе небольшого сухогруза под иракским флагом и наблюдал за Хасаном аль-Бизкеком, командовавшим погрузкой. Наблюдал не без злорадства, что греха таить. Да и было отчего. Выглядел теперь бравый полковник уже совсем не так внушительно, как когда он заявился со своими головорезами к нему на завод. Без военной формы, автомата и знаков отличия полковника Хасан выглядел как… Даже сравнения сразу не подобрать. Вот! Как лев с обстриженной гривой, вырванными когтями и обрезанным хвостом. Тигран видел когда-то такую картинку на одной из карикатур Бидструпа, и она ему еще тогда понравилась и запомнилась.

Митонасян еще раз усмехнулся, но как раз в этот момент бывший полковник обернулся к нему и смерил тяжелым взглядом. Улыбка слетела с лица армянина мгновенно, словно ворона, сшибленная с забора метким камнем. Очень уж нехороший взгляд был у Хасана. Оценивающий. Да, лев явно оставался львом, даже без когтей и гривы. И уж на старого Тиграна, в котором, кроме имени, ничего хищного никогда не было, у него сил точно еще хватит. Тем более что, как бы плохо ни разворачивались дела в Ираке, план президента по эвакуации завода пока явно шел без сучка и задоринки.

Митонасян слегка прикусил нижнюю губу. И в который раз задумался о том, что ему теперь делать. Хотя, честно говоря, думать тут было особенно не о чем. Ведь сделать он все равно ничего не мог. Все шло так, как приказывал Хасан, и поступить наперекор армянин не мог никак. С бывшим полковником остались больше десятка гвардейцев, которые тоже переоделись в штатское, но оружие прихватили с собой, упаковав его в здоровенные спортивные сумки. Здесь, на корабле, явно поджидавшем именно их, Хасана встретил капитан, который несколько секунд о чем-то поговорил с ним шепотом, а потом стал беспрекословно подчиняться всем приказам экс-полковника. А приказы Хасан отдал простые – немедленно принять на борт груз и приготовить судно к отплытию. Сейчас как раз заканчивалась погрузка. Переодетые гвардейцы и матросы сухогруза закончили таскать по трапу цинковые ящики, в которых, как прекрасно знал Митонасян, содержались фальшивые доллары, выпущенные его заводом за последние недели.

«Да, нехилую сумму увозим, – подумал он, наблюдая за тем, как последний ящик утаскивают в трюм. – Интересно, хватит ли Хасану верности, чтобы не попытаться забрать все это себе, а про господина президента просто взять и забыть? Ох, не хотелось бы! Хусейну я еще нужен, а вот полковник наверняка решит, что связываться с печатью новых долларов не стоит, того, что есть, и так на три жизни хватит».

Митонасян тяжело вздохнул. С каждой минутой раздумий раскрывающиеся перед ним перспективы становились все безрадостнее. Здесь еще ладно, порт – место людное, убить его и избавиться от тела не так уж легко. Но вот после того, как сухогруз выйдет в море, он окажется полностью во власти Хасана и капитана корабля.

Армянин поежился. Может, еще не поздно? Закричать, привлечь к себе внимание… Ведь в порту есть полиция! Власть Хусейна пошатнулась, но еще не пала окончательно, все государственные институты пока еще работают, а уж полиция в первую очередь.

Он уже почти решился позвать на помощь. Даже рот открыл. Но так и не издал ни звука. Остановили его две вовремя пришедших в голову здравые мысли. Во-первых, Хасан хоть и не в форме, но наверняка при документах. Или своих старых, или каких-нибудь новых, но не менее авторитетных. Уж этого-то он не мог не предусмотреть. В конце концов, он же не самодеятельностью сейчас занимается, а серьезнейший приказ президента исполняет. Так что криком делу не поможешь. Махнет Хасан своими бумагами под носом у портового полицейского, и отцепится тот как миленький. А вот самому ему после этого не поздоровится. Второе соображение было более обнадеживающим. И более очевидным, кстати сказать. Митонасян знал Саддама Хусейна не один год. И тот никогда не производил впечатление человека слишком доверчивого. Он всегда контролировал своих людей, всегда держал их в строгом ошейнике. Собственно, только поэтому он и был до сих пор президентом. Так что, если уж он поручил Хасану дело такой важности, то и верность его обеспечил не только честным словом, но и чем-нибудь понадежнее. Кстати сказать, нетрудно догадаться, чем именно. На Хасане за время его службы наверняка столько преступлений скопилось, что он по законам какой угодно страны смертную казнь заслужил или как минимум пожизненное заключение. Наверняка в каком-нибудь швейцарском или американском банке уже давно лежит «дипломатик» с парой видеокассет и стопочкой документов. И держит этот «дипломатик» грозного гвардейца не хуже, чем железная цепь.

– Эй, старик, о чем думаешь?

Громкий голос Хасана вывел Митонасяна из глубокой задумчивости. Экс-полковник поднялся по трапу, подошел к армянину и остановился в шаге от него, нависая над Тиграном, как Гулливер над лилипутом.

– Ни о чем, – спокойно ответил Митонасян. – А что?

– Так подумай. Все уже погрузили, кроме твоего оборудования. Скажи, можно его открыто нести или нет? Я так думаю, что можно – кто догадается, что это за дрянь такая? Я бы в жизни не понял!

– Так то ты, – чуть усмехнувшись, сказал Тигран. – А кто другой, может, и поймет. На этом причале сейчас знаешь сколько американских шпионов?

– Сколько?! Кто?! Откуда знаешь?! – рыкнул Хасан.

«Ну, как можно быть таким прямолинейным, – мысленно вздохнул Тигран. – А ведь этот еще не из самых глупых».

– Ну откуда мне знать, сколько и кто? – вслух сказал он успокаивающим тоном. – Но я уверен, что они есть и что их немало. Сам посуди: война идет, люди бегут из страны. Конечно, янки хотят знать, кто именно уезжает и что увозит.

– И ты думаешь, эти шпионы разбираются в твоей аппаратуре? – недоверчиво спросил Хасан. – И сумеют понять, что это такое?

– Сами, может, и не разбираются. Но сфотографировать ее наверняка догадаются. А потом эксперты за полчаса разберутся. И начнется тогда за нашим корабликом большая охота.

Хасан несколько секунд молчал, слегка покачиваясь с пятки на носок – была у него такая привычка. Потом повернулся к своим подчиненным и рявкнул: