Последняя капля терпения - Кирилл Казанцев Страница 5

– Не сворачивай! Жми!

«УАЗ» ушел в сторону в самый последний момент, когда сержанту уже казалось, что столкновения не избежать, и он готовился распрощаться с жизнью. Правые колеса грузовичка несколько секунд крутились в воздухе, а потом, зацепившись за густо поросший травой откос, вновь вынесли машину на дорогу. Виляя, «УАЗ» упрямо вновь запылил к горам на полной скорости.

Сержант резко затормозил, грязно выругался, помянув близких родственников полевого командира.

– ...да как же так?! Он же перевернуться должен был.

– Эти дети гор с детства за рулем, как только до педалей дотянуться смогут. Они и не такое умеют. Не то что ты! Разворачивайся!

Милицейская машина в два приема неуклюже развернулась на узкой грунтовке. Контрактник, сидевший до этого в засаде, выскочив из кукурузы, успел добежать до своих и запрыгнуть на заднее сиденье.

– Догоним – убью, – пообещал он.

– Можешь и наоборот, – осклабился лейтенант. – Сперва убить, потом догнать. Главная задача для нас – настигнуть противника, остановить его и стрясти свои бабки. Понял?

Облако пыли, поднятое «УАЗом», приближалось, рассмотреть в нем что-либо было сложно. Милиционеры стреляли практически наугад.

– Кажется, достали, – заслышав новый звук, выкрикнул лейтенант и вскинул руку, чтобы прекратить стрельбу.

Явственно шуршало, хлюпало простреленное колесо.

– Есть. Далеко теперь не уедут.

В пылу погони милиционеры как-то упустили из вида, что никаких других машин им по пути не попадается. Местность тут была безлюдная.

Кавказцы тоже не видели своих преследователей, о тех напоминали лишь выстрелы. И напоминали постоянно. Водитель еле удерживал машину с простреленным колесом на дороге. «УАЗ» в любую минуту рисковал уйти в глубокий кювет.

– До селения не дотянем. Лезь в кузов! – приказал небритый.

Молодой кивнул, мол, понял, что от него требуется. Он вытащил из-за спинки седушки автомат и нырнул в прорезанное в задней стенке кабины окошко. Опрокинувшиеся кеги громыхали в тесном кузове, перекатывались, били в низкие борта. Задний брезентовый полог развевался на ветру. Дырки от пуль на нем складывались в замысловатую картину, напоминающую карту звездного неба. А за брезентом в пыли чуть угадывался контур подпрыгивавшей на неровностях дороги милицейской машины. Динамики на крыше правоохранители забыли отключить, из них то и дело вылетали когда проклятия в адрес беглецов, когда ругань милиционеров между собой. Парень, ухватившись левой рукой за стойку тента, принялся стрелять с правой. Силуэт машины преследователей тут же отдалился, растаял в пыли.

«УАЗ» подбросило, подлетевший на добрых полметра тяжелый кег ударил молодого кавказца по рукам. Парень вскрикнул, разжал пальцы, выронил автомат, поднять не успел. Кеги уже перекатывались по оружию. Племяшка сам еле уворачивался от «оживших» металлических бочек.

– Чего не стреляешь?! – донеслось из кабины.

В клубах пыли вновь появился приблизившийся милицейский автомобиль. Прозвучала короткая очередь. Дорога повернула, пошла в гору. Налетевший ветер увел пылевой шлейф в сторону. Теперь преследователи уже четко видели растерявшегося безоружного паренька в кузове основательно потрепанного «УАЗа».

Молодой кавказец, превозмогая боль в поврежденной руке, сумел-таки ухватить автоматный ремень и вытащить оружие из-под перекатывающихся кегов. Он с остервенением вдавил спусковой крючок, однако выстрелов не последовало – затвор заклинило.

Лейтенант, высунувшись в окно, выстрелил одиночным, зато прицельно. Пуля, срикошетив о кег, высекла искру и с урчанием пронеслась возле самой головы парня. Капот милицейской машины уже буквально подпирал «УАЗ» сзади. Последовал несильный удар. Грузовичок вильнул, выровнялся, еще раз вильнул, чуть не уйдя с дороги в нагромождение камней. Звук захлебывающегося двигателя свидетельствовал, что машине осталось жить недолго, из-под кабины валил пар.

– Догоню – убью, на хрен, – донеслось из громкоговорителя.

В окошечке перегородки мелькнуло перекошенное злобой лицо небритого, блеснули зеркальные очки. И паренек понял, что если разговор о взрывчатке в раме «УАЗа» не был дурацкой шуткой дяди, то вот и настало ей самое время бабахнуть. А дядя Руслан лишь хочет убедиться, близко ли подошли менты – унесет ли на тот свет взрывом и их.

Лейтенант медлил с выстрелом, целился, насколько это позволяла тряска, а может, просто понимал, что никуда уже беглецы не денутся и их захват всего лишь вопрос времени. К тому же очень скорого времени.

Молодой кавказец в отчаянии откинул автомат, схватил тяжелый пивной кег, поднял его над головой – откуда только сила взялась – и бросил. Серебристая бочка мелькнула, чиркнув о задний борт, перевернулась в воздухе и вошла в лобовое стекло милицейской машины, словно бы его и не существовало. Кег впечатал затылок сержанта в подголовник и мгновенно сломал, как хрупкие спички, стойки вместе с напряженной вытянутой шеей водителя. Почти не растеряв своей разрушительной силы, он ушел дальше в салон. Лейтенант даже не успел толком понять, что произошло. Разлетевшееся на мелкие кубики лобовое стекло осыпало его с ног до головы. Краем взгляда он еще заметил рядом с собой обезглавленного сержанта.

Лишенная управления машина ушла в сторону, ударилась передним колесом в торчащий за обочиной острый камень, почти стала на радиатор, а затем и перевернулась, завалившись на бок. Взвыл и захлебнулся двигатель. Еще вращались по инерции задние колеса, вытекал из-под смятого крыла то ли дым, то ли пар. Оторванный капот лежал у камня рядом со снесенными с крыши динамиками. Согнутые стойки потрескивали. Крыша прижалась к спинкам сидений.

Небритый притормозил, недоверчиво глянул назад, оценил масштаб разрушения и осторожно дал задний ход.

– Чем ты их так уделал? – спросил он у племянника.

Побледневший парень жался к окну, отделявшему его от дяди.

– Это... это... я кег в них бросил. Автомат заклинило... ну, я и...

– Молодец. Только сперва у меня спросить надо было. Автомат, говоришь? – Тангаев спрыгнул на землю, снял зеркальные очки и властно протянул руку: – Дай, гляну.

Парень проникся уверенностью старшего родственника, даже не подал, а ловко бросил ему автомат. Небритый словил его, поставил приклад на землю и каблуком ударил по рычажку затвора. Металл скрежетнул и клацнул. Вылетел заклинивший патрон.

– Порядок. Пошли, только вперед меня не лезь, люди – твари живучие. – Полевой командир осторожно приближался к перевернутой машине. Автомат он держал наготове, водя стволом из стороны в сторону. – Никто не выпрыгнул? Все были внутри, когда перевернулись?

– Все, дядя Руслан. Сам смотрел и видел.

Внутри автомобиля что-то еще шипело, щелкало, и было не понять, что именно. То ли кто-то оставался жив, пытался выбраться, то ли искореженная техника оканчивала свое существование.