Шах и мат - Георгий Олежанский Страница 5

И только тут Кривошеев понял, что их с Дитрихом перепалка происходит на глазах у всего отдела и сотрудники, оставив работу, с интересом за ними наблюдают. Благо, что каждого из них Константин знал уже не первый год. Дитрих оставался верен себе: консерватор. Ни одного нового человека, кроме сочной, словно зрелый персик, Ирмы Йохансен.

— Утер! — воскликнул Кривошеев, и они обнялись. — Как ты, старина?

— Работаем, — просто ответил он, — и пускаем слюнки на фрау Йохансен.

Другие одобрительно загудели.

— Понимаю, — похлопав Утера по плечу, произнес Кривошеев, — та еще штучка?

— А то! Горячая! — Утер подмигнул Константину.

— Так! — резко оборвал обоих Дитрих. — Всем работать! Константин, пройдем, нас ждут дела.

* * *

Время шло к вечеру. Здание Министерства безопасности ГДР постепенно пустело. Работа кипела только в отделе американского направления, где Дитрих Миллер и Константин Кривошеев изучали оперативные отчеты.

Дитрих снял галстук и, расстегнув две верхние пуговицы рубашки, откинулся на спинку стула, в то время как Константин листал полученные за последний год материалы.

— Я смотрю, — не отрываясь от изучения дела, сказал Кривошеев, — что на работе Штази до сих пор сказывается разоблачение Гюнтера Гийома.

— Да, — протянул Дитрих, — в Министерстве затянули гайки после этого провала. Хотя нас вроде как не сильно коснулось.

— Странно, что Эрих Мильке все еще у руля.

Дитрих ухмыльнулся.

— Он прожженный оперативник. Все подстроил так, что виновным оказался федеральный канцлер Западной Германии Вилли Брандт.

— Вот! — Кривошеев резко прервал рассуждения Дитриха, — есть какие-то подробности по данной теме?

Миллер, придвинув стул, сел по правую руку от Кривошеева, чтобы посмотреть то, что заинтриговало друга. «Конфликт в Афганистане» — это и не удивительно. Сейчас тема интересна многим.

— Хм, — протянул он, дочитав абзац, — если честно, то информация разрозненная, мало что известно достоверно.

Лицо Кривошеева сделалось серьезным.

— А что известно достоверно?

— Имеется информация, полученная из источников в правительственных кругах Соединенных Штатов, что Государственный департамент и ЦРУ активно разрабатывают проект оказания финансовой и военной помощи противникам коммунистического режима Мухаммеда Дауда. Их конечная цель — развязать вооруженное сопротивление. Картер, конечно, пока придерживается нейтралитета в этом вопросе. Но если ЦРУ убедит его в неизбежности вмешательства Советского Союза в афганский конфликт, то президент с большой долей вероятности подпишет директиву о тайной помощи противникам просоветского режима в Кабуле. Насколько мы можем судить, ветер дует от руководителя русского отдела ЦРУ США, некоего Джонатана Питерса. Знаешь такого?

Кривошеев призадумался.

— Нет, — наконец бросил он.

— Так вот, — продолжил Дитрих, — эта информация неточная, все пока на уровне неподтвержденных данных: в Пакистане отмечена активизация деятельности американцев. Говорят, в Саудовской Аравии появился некий «Араб», который активно налаживает контакты с влиятельными кругами в исламском мире. Мы полагаем, он связан с Джонатаном Питерсом. Говард Штерн, мой аналитик, считает так же.

— Да-да, — пробурчал Кривошеев, — с Арабом разберемся. Важнее то, что СССР будет втянут в военный конфликт, что даст повод США обвинить нас в эскалации напряжения в регионе. А затем, скажем так, на легальных основаниях начать оказывать помощь афганским противникам нынешнего режима: как консультативную, так и военную. — Кривошеев выглядел озабоченным. — Все это нужно срочно сообщить в Центр. Нельзя допустить, чтобы нас втянули во внутренние дела Афганистана…

— Константин, — перебил друга Дитрих, — вы, русские, ориентируясь на общую картину, упускаете детали. Я бы на твоем месте не стал сбрасывать со счетов Араба. Запомни мои слова, наворотит он еще дел.

— Где шифркомната? — не удостоив слова друга ответом, спросил Кривошеев.

г. Москва, КГБ СССР, июнь 1982 года.

Стоявшие в углу кабинета массивные часы, маятник которых, поражая величественностью медленного хода, отсчитывал время, пробили шесть часов вечера.

Капитан Кривошеев вздрогнул от гула, разнесшегося по помещению, — он и так слегка нервничал в присутствии руководителя Первого главного управления КГБ СССР генерала Потапова Владимира Анатольевича.

— Константин Сергеевич, — обратился к Кривошееву генерал, стоя у окна и рассматривая московские улицы, заполненные людьми, возвращавшимися с работы, машинами, проносившимися по кольцу, проложенному вокруг памятника Ф. Э. Дзержинскому, — всю эту спокойную суету обычной вечерней жизни столицы, отгороженную от хаоса только мощной спиной органов безопасности, — я изучил ваш последний отчет.

Генерал говорил медленно, тихим голосом, создающим атмосферу легкого волнения и напряжения.

Кривошеев ерзал на стуле, ожидая нагоняя от руководителя Управления.

— Меня впечатлили результаты вашей работы в Германии, которые вы получили во взаимодействии со Штази, — продолжил генерал, а Кривошеев облегченно выдохнул. — Особенно, — тут Потапов сделал небольшую паузу, — тот блок, в котором вы упоминаете некоего Араба.

— Информации мало, товарищ генерал, — отчеканил Кривошеев, — мы работаем в данном направлении.

Генерал Потапов прикрыл окно тяжелой портьерой и сел за рабочий стол.

— Это хорошо, Константин Сергеевич, — ответил он, — нужно продолжать работать в этом направлении.

Кривошеев кивнул.

Генерал раскрыл лежавшую на столе красную папку, где, как понял Константин Сергеевич, лежали спецдонесения.

— Из Афганистана поступают неприятные новости, — произнес генерал, — к противнику «уходят» полетные задания, маршруты движения наших снабженческих колонн, планы оперативно-боевых мероприятий спецподразделений, даже пароли. Со времени начала боевых действий советская группировка понесла значительные потери, а наибольшие — 180-й мотострелковый полк, Суворовский. Мы считаем, что у нас там завелся крот. Есть достаточные основания полагать, что кто-то в составе нашего ограниченного контингента работает на противника.

Кривошеев молча слушал генерала, уже понимая, зачем его вызвали.

— По поиску и уничтожению бандподполья талибов, — между тем говорил Потапов, — нами и ГРУ разработана разведывательно-диверсионная спецоперация. Выдвижение группы с базы, где дислоцируется именно 180-й Суворовский полк, намечено на июнь. Я вызвал вас из Германии с одной задачей — найти крота. Вы направляетесь в Афганистан под прикрытием. Все документы, а также указания, касающиеся задания, вы получите у адъютанта. Пожалуйста, внимательно их изучите.