Предают только свои - Сергей Самаров Страница 5

– Я из Магарамкента. Отдыхать приехал. А вы в меня стреляете. Ни за что ни про что… Я в полицию заяву напишу!

– Из Дагестана он, значит, – проявил Ласточкин знание географии.

Лейтенант Крамолов наклонился над пленником, взял его за левую руку, поднял ее и, внимательно осмотрев бицепс и плечо, произнес:

– Синяки от приклада. Бандит. Левша… Я заметил, как он левое плечо прячет. Понимает, что именно его выдает. Хотел сразу рубашку надеть.

«Волкодавам» приходилось много стрелять и при подготовке, и в боевой обстановке, поэтому они отлично знали, что приклад, несмотря ни на какой амортизатор отдачи, всегда оставляет синяки на плече и на верхней части бицепса. Эти же следы отличают боевика от мирного жителя.

– Рассказывай… – уже строго и жестко потребовал Радиолов. – Кто послал, с какой целью? Что сумел узнать? Я видел, что ты разговор подслушивал.

– Ничего не знаю. Отпустите, мне к врачу надо, ноги лечить! Вы виноваты…

– Да пристрелить его, и дело с концом, – предложил старший лейтенант Ласточкин, привычно пугая. – В стране военное положение, так что бандитов можно на месте расстреливать.

– Лучше утопить… – потирая руки, высказал свое мнение Карошко, выбирая, что страшнее для него самого, но не понимая, что страшнее для пленника.

– Нельзя утопить, – вмешался в разговор «волкодавов» переводчик Салман. – Хвала Аллаху, Господу миров! Посланник Аллаха пророк Мухаммад, слава его семейству и всем его сподвижникам, сказал, что есть пять категорий шахидов. Шахидом становится погибший от чумы, умерший от болей в животе, погибший под завалами, павший в священной войне и утопленник. Не надо делать из него шахида. Он этому только обрадуется. Давайте его на базу отвезем. Там ему в контрразведке укол поставят, и он все расскажет. А болтливых предателей и сам Аллах не привечает – отвернется от него…

– Расскажет. Как миленький, все расскажет, – согласился капитан. – Свяжите ему руки спереди, как в спецназе связывают, и посадите в машину. Все, собираемся, сегодня отдых окончен. Начинаем работать.

Спереди руки связывают в таких случаях жестко и даже, в какой-то степени, жестоко. Соединяют между собой тыльные стороны ладоней, связывают их, оставив руки в вывернутом состоянии, потом подтягивают одно к другому запястья, а затем и всю руку до самого локтя. Руки в таком вывернутом положении начинают затекать еще до того, как завершится полное связывание. Боль в локтевых суставах хорошо готовит пленника к последующему допросу. А когда веревку с рук снимают, пленнику в голову бьет эндорфин, и он часто бывает готов расцеловать того, кто снял веревку.

Капитан вытащил трубку, положил на камень, быстро оделся, подавая пример другим «волкодавам», забросил за плечо ремень автомата и только после этого позвонил полковнику Селиверстову:

– Это опять я, товарищ полковник…

– Вижу по определителю, что не начальник ГРУ. Что там у тебя произошло?

– Все к одному, товарищ полковник. В одни, как говорится по-спортивному, ворота…

– То есть…

– Поймали шпиона, который пытался подслушать мой с вами разговор. Я по его позе понял, что он подслушивает. Недалеко сидел. Послал к нему лейтенанта Карошко с переводчиком. Он переводчика ударил и попытался бежать. Рубашку в руках у лейтенанта оставил. Старший лейтенант Ласточкин ему обе ноги прострелил. Поймали мы его. Оказался дагестанцем из Магарамкента, русский язык знает, потому, видимо, его и послали. Зовут – Надир.

– Больше рядом из подозрительных никого не было?

– Было их, наверное, несколько человек. Я заметил, как Надир по сторонам посматривал, ожидал, видимо, помощи. Но все разбежались, а его бросили. Так что генерал Трофимов пусть не волнуется, его агента не заподозрят. Решат, что все Надир рассказал.

– Куда вы его дели? Не утопили, надеюсь?

– Утопленник, товарищ полковник, согласно исламскому вероисповеданию, автоматически становится шахидом. Мы ему такой участи не желаем и потому просто связали руки и ноги и посадили в машину. Передадим в отдел контрразведки военно-морской базы. Там начальник отдела толковый. Я с ним уже общался по прибытии. Капитан второго ранга Юшенков. Вот пусть контрразведчики и допрашивают этого дагестанца. Они это умеют. У них профессиональные дознаватели имеются. И различные психотропные препараты, по слухам, применяются.

– А что насчет снайперов надумал?

– Честно говоря, я не считаю, что после захвата Надира они свои действия обязательно продолжат. Но всякое может быть. Наглость, говорят, города берет… На всякий случай меры мы примем. Я все продумаю, потом с вами свяжусь для утверждения операции.

– Договорились. Звони в любое время. Хоть среди ночи… А пока я трубку передаю генералу Трофимову. Он тебе еще не все, кажется, рассказал…

– Да, капитан, я тебя слушаю.

– Извините, товарищ генерал, это я вас слушаю. Вы хотели еще что-то мне рассказать. Уже не такое «радостное», как первое.

– Да. А что там у вас произошло, мне полковник Селиверстов расскажет, чтобы тебе время не терять. Расскажешь, Георгий Игоревич? Ну, вот и отлично… Тогда, капитан, слушай. Но сначала попробуй ответить мне, неразумному. Как ты думаешь, с какой стати на тебя и на твоих парней снова открывается «сезон охоты»?

– Я думаю, товарищ генерал, что это ревнивая месть американских ЧВК, – ответил Радиолов. – Усилиями моей группы им и, главное, их авторитету, а это для них важная составляющая бизнеса, нанесен большой урон. Американцы потеряли в результате столкновения с «волкодавами» значительную часть своих заказчиков и теперь, по сути дела, пользуются популярностью только у самого Пентагона, который не имеет под рукой лучшего варианта.

– Есть такое, – согласился генерал. – Только добавлю: и такое тоже есть…

– Даже «темная лошадка» их спецслужб – пресловутая «Team 6», или, говоря иначе, «команда шесть» – существенно пострадала. Мы уничтожили несколько человек из этой команды, что прибыли в Сирию в качестве усиления ЧВК «Headhunter» – «охотников за головами». За нашими головами. А наш переводчик ариф Салман самолично застрелил знаменитого подполковника Лугару-Оборотня, когда тот в очередной раз бросил своих людей и попытался спастись в одиночку. Американцы, скорее всего, и выстрел переводчика причислили к нашим победам, хотя Салман представляет собой сирийскую арабскую армию. Американцы или мыслят иначе, или не владеют полной информацией о том, кто стрелял. Винтовка-то принадлежала нашему снайперу, и потому все грехи списываются на него. А с сирийскими силами они привыкли мало считаться. Но теперь вот, со второй попытки, они пытаются реабилитироваться в глазах своего общества и в глазах потенциальных заказчиков своих услуг.

– Определенная доля правды в твоих подозрениях есть. – Генерал Трофимов не сильно восхищался действиями группы «волкодавов», но его оценка мало волновала капитана Радиолова, в отличие от оценки полковника Селиверстова, которая была более сдержанной, но и более реальной. Трофимов все же представлял совсем иное ведомство и не был прямым командиром «волкодавов», перед которым необходимо отчитываться рапортом. – Но основное все же в другом. Послезавтра в Хмеймим прибывает военно-транспортный самолет. Обычный, можно сказать, рейс. Хотя он в действительности не совсем обычный. Но я начну издалека. Дело в том, что, по нашим данным, в Министерстве обороны США было проведено совещание Комитета начальников штабов. Знаешь, что такое этот Комитет?