Срок для Бешеного - Виктор Доценко Страница 51

Очутившись на улице, Савелий остановился как вкопанный и недоуменно посмотрел на Мишку, поддерживающего его за локоть.

— Чего тебе? — нахмурился Савелий.

— Да ничего; Садка, тебе плохо стало, вот я и…

— Все нормально, иди! — отстранился от него Савелий и медленно пошел в сторону деревянных ящиков для снарядов. Пройдя привычной дорогой между ровными рядами, он вдруг остановился и резко ударил кулаком в ближайший ящик. От сильного удара доска хрустнула, и этот звук подстегнул его: Савелий стал крушить ящики направо и налево, вкладывая в удары кулаков всю свою ярость… Несколько секунд продолжался этот странный «бой»… С рук закапала кровь, но он не обращал на это внимания, продолжая крушить и крушить… В какой-то момент он резко, так же как и начал, остановился и осмотрелся вокруг: несколько ящиков были буквально искрошены в щепки. Неожиданно он захохотал, истерично, навзрыд… Оборвав смех, взглянул на окровавленные кулаки и зло прошептал:

— Крови захотели? Так вы ее получите! Ждите ответа! — Он громко крикнул: — У круг, робяты! У круг! — Подпрыгнув, он ударил ногой ветошку, и несколько ящиков повалились прямо на рельсы железной дороги…

— Кто там с ума сходит? — раздался чей-то старческий голос, и Савелий вышел из-за штабеля. — Это ты, Бешеный? Что же так неаккуратно?. Прямо на рельсы… — извиняющимся тоном запричитал появившийся старик. — Вот-вот вагоны подадут под погрузку… Хоть отмашку подавай!..

— Под погрузку? — спросил вдруг Савелий. — Ящиков, что ли?

— Да нет, ящики уже днем загрузили и запломбировали… Бункере опилками пора освобождать, а то пожарники цех могут остановить! — Старик, одетый в желтую куртку, стал освобождать рельсы от ящиков и складывать в штабеля.

Немного подумав, Савелий принялся ему помогать: быстро и ловко подхватывал тяжелые ящики и забрасывал наверх.

— И когда их будут подавать? — как бы между прочим поинтересовался он.

— В два часа, думаю, будут уже под погрузкой, а что?

— Так что же ты суетишься: тут можно все ящики перекидать…

— Да мне еще в цех нужно зайти, чтобы людей на бункере оставили, а то снимут вторую смену — ищи тогда: они в третью сегодня не работают…

— Вся фабрика, что ли? — насторожился Савелий.

— Да нет — только первый цех… План слудили, вот и дали им отгул… — Старый зек быстро устал от тяжести ящиков, задохнулся.

— Черт тебя взял с этой погрузкой: поспать хотел, а теперь ищи другое место — менты понабегут, не дадут покоя…

— Не-е-е… чо им здеся делать? Опилки не ящики — куды в их спрячешься: враз на выезде пикой проткнут… Я здеся червонец добиваю и не слыхал, чтобы кто-то решился на такое, — деловито пояснил старик, забрасывая последний ящик. Удовлетворенно осмотревшись, он благодарно взглянул на Савелия. — Спасибо, земляк, за помощь! Можешь спокойно отдыхать: никто не помешает… Разве прапор какой, с обходом… так я маякну, ежели что… — Кивнув, он направился в сторону первого цеха…

Савелий долго смотрел ему вслед, подытоживая услышанное. Он сразу, едва старик заговорил о подаче вагонов, вспомнил ночной разговор двух зеков: все подтвердилось, и Савелий понял, что это его единственный шанс! Приняв решение, он почувствовал нервную дрожь, которая появлялась у него, когда предстояло испытать какую-нибудь опасность. Все нервы на пределе, мозг обостренно работает, призывая на помощь вес скрытые резервы организма. Первым делом нужно пойти к мастеру…

Когда он вошел в цех, раздалась сирена, оповещающая об окончании работы второй смены. Савелий вздрогнул и громко матернулся в адрес тех, кто придумал этот идиотский гудок, ревущий по любому поводу и заставляющий вздрагивать всякого зека. Никак к нему не привыкнешь и никуда от него не спрячешься…

Старый мастер уже выходил из кабинета, переодевшись в чистый костюм.

— А, тезка?! — с улыбкой сказал он. — Хорошо, что я тебя встретил: вот, отдашь бригадиру свое освобождение на три дня, — протянул он Савелию листок.

— Петрович, ты уж извини меня, перегрелся малость… Так, нашел что-то… — смущенно выдавил Савелий.

— Да чего там, я донимаю… — Мастер даже растрогался от слов Савелия. — Что не берешь бумагу-то?

— Да остаюсь я! И во вторую, и вообще: план-то нужно делать! — Савелий не мог смотреть в глаза мастеру, хотя и понимал, что видит его, возможно, в последний раз.

— Ну в хорошо! — облегченно вздохнул тот. — Хорошо, коли так! А то я даже переживать начал… Может, отдохнешь все-таки? План планом, а здоровье важнее!

— Потом… как-нибудь…

— Ну гляди, тебе виднее… Понадобится, скажи только… Ладно, пойду внесу в заявку на вторую смену… тьфу, черт — третью, совсем все попутал… Старею!

— Спасибо вам за все, Савелий Петрович! — сказал вдруг Савелий и крепко пожал старому мастеру руку, чем снова смутил его.

— Чего там… — Он ссутулился, словно от незаслуженной награды, и медленно пошел к выходу…

— Как ты, Сайка? — осторожно спросил подошедший Мишка.

— Нормально! — С веселой злостью Савелий хлопнул его по плечу. — Нормально!.. Пошли вкалывать: план нужно делать, план!

Приняв решение, Савелий ни о чем не хотел думать и спокойно углубился в работу, изредка бросая быстрые взгляды в электрические цеховые часы. Тот, кто не знал Савелия, мог бы подумать, что видит робота: настолько отточены были его движения, ни одного лишнего… Монотонный ритм менялся только тогда, когда включался пресс, заполненный деталями, и нужно было проследить, чтобы не съехала ни одна шпоновая «рубашка», или добавить в ведро клея, чтобы долить в станок с прижимными валиками, или намочить платочек холодной, водой, чтобы смочить слезившиеся от едких испарений глаза.

Казалось, ничего вокруг Савелия не интересовало и он ничего не видел. Но это только казалось: он даже заметил квадратную фигуру Угрюмого, сосредоточенно задумавшегося и промелькнувшего в нескольких шагах от него… Видно, тоже готовятся! Ага, вон к нему подошел какой-то щупленький зек с туберкулезным лицом и нервно бегающими глазами. Взглянув по сторонам, они пошли за штабеля деталей…

Спокойно, без суеты Савелий велел Мишке присмотреть за прессом и направился к тому месту, куда скрылись зеки: может, что-то изменилось? Подойдя с другой стороны штабеля, он стал перекладывать с места на место мебельные детали, стараясь не производить лишнего шума, чтобы прислушаться к разговору.

— Все нормально! — пробасил Угрюмый. — Что с Браконьером?

— Ништяк! Сам прибежал! — приглушая голос, отозвался второй.

— Да ты что? — Угрюмый нервно хохотнул.

— Я же говорил тебе, что подключил корейки! Он, оказывается, большой любитель рамса! Вот и залетел, а отмазаться нечем! Что делать? Хоть девочкой становись!

— Скорее бабушкой! — фыркнул Угрюмый. — Ему ж лет тридцать… до ста!