Киллер навсегда - Андрей Кивинов Страница 52

– Сильно копает?

– Откуда я знаю? Интересовался его друзьями, женщинами. Про Жанну много спрашивал. Грозился посадить ее за наркоту.

– Сильно грозился?

– Все это уже и раньше спрашивали. Записал какое-то дурацкое объяснение, таким почерком, что ни черта не разберешь. И еще… Он рассчитывает на этого, как его… Свешникова.

– Сильно рассчитывает?

– Он собирается сделать у него обыск. Завтра. Было плохо слышно, там же дверь все-таки. Начальник на него наезжал, а он оправдывался. Говорил, что сегодня ему какого-то постановления не дали, но он договорился с прокурором… Или с судьей? В общем, с кем-то договорился, и завтра ему разрешат. Не знаю, что он хочет найти, но, как только найдет, все решится. Может, подбросить чего хочет?

– Сильно хочет?

– В таком состоянии, в каком он был, еще хотят, но уже не могут. Он кому-то звонил, диктовал адрес.

Шарова замолчала. Когда пауза затянулась, Филин опять сказал:

– Хорошая погода, тепло. Мне нравится, когда ночью тепло.

– Ты узнал, кто избил Вадика? – спросила Лена.

– Нет. Пока не получается.

– Неужели так сложно?

Вместо ответа Филин достал сотовый телефон и отправил сообщение на пейджер Валета, отиравшегося в трех метрах от машины: «Садись».

Валет плюхнулся за руль, вздохнул:

– Плохо шутите, шеф.

Филин минуту смотрел в спину водителя, потом набрал телефон пейджинговой компании и попросил оператора:

– Сестренка, повтори сообщение… Десять раз с интервалом в половину минуты.

– Прикалываетесь, шеф, – улыбнулся Валет. Они подвезли Шарову до ближайшей остановки, развернулись и направились в обратном направлении, к перекрестку, где была назначена следующая встреча.

Пейджер в кармане Валета регулярно пищал. Валет морщился, но улыбался.

Не успел запах духов Шаровой выветриться из салона, как в машину подсела Лариса.

В этот вечер Эдуард Анатольевич Локтионов находился в прекрасном расположении духа. Ничто не предвещало грозы, наоборот, впереди ждали отменный ужин и волшебная ночь. Может быть, первая с тех пор, как убили Инну.

Локтионов загнал «форд» на стоянку, поболтал со сторожем и, помахивая пакетом с продуктами, пошел к дому Кольской. В окнах ее квартиры горел свет; полчаса назад в телефонном разговоре она заверила, что очень его ждет.

Остановившись, Эдуард Анатольевич достал из кармана коробочку с небольшим, скромным на вид, но дорогим колье, полюбовался игрой камней в свете уличного фонаря, прослезился от своего благородства и продолжил путь.

От стоянки следом за ним топал долговязый парень в бейсболке козырьком назад. Парень остановился, пока директор разглядывал подарок, и возобновил движение одновременно с ним, но Эдуард Анатольевич на такие мелочи внимания не обращал.

Ничто не предвещало грозы, но она надвигалась.

Его перехватили на подходе к дому. Из чумазого «уазика» выпрыгнул необъятных габаритов мужик с короткой стрижкой, с тыла подтянулся долговязый, еще двое приоткрыли двери микроавтобуса «Газель», стоящего вслед за советским джипом. Оружием никто не угрожал, не требовалось.

– Садись, подвезем, – предложил необъятный, махнув в сторону «Газели».

– Куда?

– В одно место. – Мужик приблизился, высморкался под ноги Локтионову, будничным тоном, как будто ежедневно похищал людей, поторопил: – Садись, да? Не тяни время. Раньше сядешь – быстрее ляжешь.

Локтионов оторопел.

– Товарищи… Граждане… Господа!

– Пошли, пошли. – Мужик взял Локтионова под локоть, довел до боковой сдвижной дверцы «Газели», помог одолеть негнущимися ногами подъем.

С лязгом дверь встала на место. Эдуарду Анатольевичу показалось, что он слышал, как в крышку его гроба забили первый гвоздь.

– Но к-куда?

Ему не ответили.

Долговязый, вслед за необъятным, погрузился в УАЗ, и двигатели обеих машин заработали. В салоне «Газели» кроме Локтионова сидели два парня и рыжеволосая девушка в белом плащике самого скромного вида. Один из парней заблокировал дверь, водитель достал из-под сиденья и укрепил на лобовом стекле табличку: «Маршрут Т-58», вторую такую же выставила на боковом окне девушка. Микроавтобус, не привлекая внимания, выехал со двора.

Локтионов смотрел, как удаляются освещенные окна квартиры Кольской.

Что-то ему подсказывало, что он может никогда больше туда не вернуться.

Убедить Филина в необходимости проведения акции оказалось непросто.

– Филин, бляха муха, – развалившись на переднем сиденье, азартно говорила Лариса, – тебе звонили?

– Мне постоянно звонят.

– Ты меня понял.

Звонок был организован с самого «верха», из тех сфер, отказать которым Филин не мог, – Лариса воспользовалась своими связями.

– Хорошая погода. – Филин посмотрел в окно, на миг перестал перебирать четки; невдалеке от машины маялся Валет, и главарь мельком отметил, что охранник из помощника аховый. Да только зачем менять? Если всерьез возьмутся, то никакие лицензированные бодигарды не спасут. – Тепло. Я люблю…

– …когда ночью тепло. Без тебя знаю. Тебе звонили, все растолковали, так какие проблемы?

Филин помолчал и несколько раз наклонил голову: вправо-влево, вперед-назад, как будто проблема материализовалась и висела перед ним, а он хотел ее как следует изучить. Ответил еще медленнее, чем обычно, с такими паузами, словно ставил точку после каждого слова:

– Не люблю. Резать. Курицу. Которая. Несет. Золотые яйца. Рано.

– Резать пока никто и не предлагает. Надо просто поговорить. Эдуард уже далеко не та курица, к которой ты привык. Не сегодня, так завтра он бросит все, в том числе и вашу Жанну, и сделает ноги. Что, искать его станете? Сомневаюсь. А без него фирма лопнет. Слушай, тебе же не за просто так предлагают этим заняться! Если не ошибаюсь, у тебя в суде проблемы начались? Уголовное дело лежало, с него даже пыль сдувать перестали, забыли, глядишь, еще немного – и все сроки давности бы вышли, а тут вдруг судейские заполошились, вспомнили… Поможешь мне – не пожалеешь. К судье есть хорошие подходы.

– У тебя?

– Какая разница, у кого? Главное, что есть. Я тебе, конечно, и так всегда помогу, но, когда услуга совершается в ответ, она всегда весомее.

Легким взмахом руки Филин отогнал висевшую перед ним материализовавшуюся проблему. Только хотел достать радиотелефон, как тот сам подал голос. Немного выждав, Филин ответил; выслушав собеседника, молча отключился.

– Очень дорого стало. Однако Эдик у нас. Поехали, поговорим…