Золото Каддафи - Никита Филатов Страница 52

— А про вашу Россию ему, вы думаете, нечего рассказать? Я недавно в газете читал, что кое-кто из ваших самых-самых высоких политиков неплохо нагрелся на списании ливийских долгов. Русские ведь несколько лет назад простили Каддафи четыре с половиной миллиарда, которые он, по оценкам Всемирного банка, вполне мог заплатить при тогдашних ценах на нефть. Простили в обмен на контракты, которые были заключены с компаниями, очень близкими к этому самому высокому политику. Например, контракт с «Газпромом», контракт с Российскими железными дорогами, контракт с господином Дерипаской и с его «Русским алюминием»… — судовой электромеханик полез в карман рубашки и достал из пачки сигарету. — Вообще-то в наших литовских газетах писали даже, что семья Каддафи приобрела большой пакет акций концерна «Русский алюминий» и компании «Норильский никель». Так что если и вправду окажется, что у вашего руководства был сомнительный бизнес с Каддафи, это будет скандал перед выборами.

— Вполне возможно, — пожал плечами Иванов.

Ссориться с членами экипажа из-за политики он не собирался.

— Значит, ухлопают этого Каддафи как-нибудь по-тихому… — сделал вывод один из курящих, передавая электромеханику зажигалку.

— Или просто дадут тихо скрыться куда-нибудь.

— За его голову, между прочим, объявлена награда в два миллиона долларов, — сообщил, прикурив, электромеханик.

— И что с того? Вон, американцы за Бен-Ладена десять миллионов обещали.

— Ну, в конце концов, они его все-таки уничтожили.

— Да, но деньги никому выплачивать не стали, — напомнил моряк с зажигалкой. — Было даже, я помню, официально объявлено, что Бен-Ладена удалось обнаружить при помощи какой-то хитрой электроники. И поэтому, дескать, все деньги должны остаться правительству США.

— А как же американский спецназ?

— А та группа специального назначения, — вмешался опять в разговор Иванов, — которая непосредственно принимала участие в операции, странным образом вдруг разбилась на вертолете.

— Точно, — подтвердил кто-то со знанием дела. — По телевизору передавали.

— Чтобы денег им не платить? — удивился электромеханик.

— И чтобы не разболтали, как там все на самом-то деле произошло…

Сам собой, от политики разговор перешел к рыбной ловле.

Моряк, сидевший слева от Иванова, придерживался той точки зрения, что тунец лучше ловится на сардину или на сайру. Некоторые же из присутствующих полагали иначе.

— Не смеши! На кальмара он сразу берет. Или, скажем, на креветку.

— Смотря где. Вот мы в прошлом рейсе, к примеру, неподалеку от Чили…

Все, однако, ссылаясь на собственный опыт, сходились на том, что тунец — рыба теплолюбивая и болтается у поверхности. А потому и «дорожить» его надо вовсе без погружения, или с малым погружением насадки.

— У меня вот такая блесна есть. — Электромеханик раздвинул большой и указательный пальцы. — Меньше никак нельзя — если ход узлов шесть-семь, блесна плохо играет при выходе. Я в Тайване однажды искусственного осьминога купил. Коричневый был, силиконовый, будто живой. Утяжелил я его свинцом, двойной крючок поставил…

— Да не слушайте вы, — перебил сосед слева. — Все равно, тунец лучше на скумбрию ловится. Надо только вырезать из нижней части тушки полоску мяса, сантиметров тридцать…

— И поймаешь такую же шпротину! А я вот год назад на своего осьминога тунца зацепил, почти полтонны весом. Мы его шесть часов всей командой тянули, баграми.

— Где это было?

— Ну, там, возле Южной Америки…

— Тоже мне, удивил.

Кто-то начал художественно и со вкусом рассказывать, как ловил у кубинского побережья атлантического марлина, рыбу сильную, быструю и на редкость выносливую. Получилось у него не хуже, чем у Эрнеста Хемингуэя в повести «Старик и море» — только намного короче и с большим количеством ненормативной лексики.

Михаил Анатольевич вовремя сообразил, что его личные впечатления о том, как они с женой за собственные деньги ездили по туристической путевке ловить треску в Норвегии, вряд ли будут кому-нибудь в этой компании интересны.

Однако поддержать беседу с новыми знакомыми хотелось:

— А мы в Баренцевом море на гусей перелетных из пушки охотились…

— Это как? — удивился сосед.

— Зарядили картечью зенитку и врезали прямо по стае, как по низко летящей мишени. Потом две недели рассольником из свежего мяса объедались.

История, кажется, членам команды понравилась.

Потому что морская служба в основе своей, как утверждал капитан дальнего плавания Виктор Викторович Конецкий, однообразна и сера до посинения. И среди моряков очень ценятся люди, способные украсить ее какой-нибудь замысловатой байкой, пусть даже выдуманной или невероятной. Наверное, именно по этой причине флот подарил мировой литературе такое количество великолепных писателей.

— Вот, тоже, у меня был случай, — пожелал развить тему электромеханик. — Еще когда я срочную служил в Советской армии. При коммунистах…

Дослушать его Иванову не удалось, потому что внезапно ожившая судовая трансляция разнесла по всему теплоходу голос вахтенного помощника:

— Внимание, старшему группы сопровождения срочно подняться на мостик!

…Подполковник Иванов, прослуживший на флоте больше двадцати лет, всегда свято чтил морские традиции и ритуалы. Однако сейчас он забежал в рулевую рубку, даже не попросив разрешения войти. Впрочем, никто из собравшихся на мостике не обратил на это внимания.

— Что случилось, Петрович? Пираты?

— Да если бы, — озабоченно покачал головой Алексей. — Французский фрегат «Nivose».

— И чего им от нас надо?

— Требуют остановиться для досмотра.

Иванов повернулся к капитану судна, стоящему перед экраном локатора:

— У них что, есть такое право?

— Международные силы, мандат Евросоюза, — кивнул капитан.

— Раньше было такое?

— Честно говоря, не припоминаю.

Большие, с наклоном вперед окна рубки давали хороший обзор, однако в пределах видимости горизонт был чист. Поэтому Иванов задал следующий вопрос:

— Где они?

— Примерно в пятнадцати милях, вон, к северо-западу, — показал капитан светящуюся точку на экране. — Сокращают дистанцию.

— Что собираетесь делать?

— Придется подчиниться.

— Колю поднимать, командир? — на всякий случай уточнил Карцев.

— Всех, чувствую, придется поднимать. — Иванов посмотрел на капитана сухогруза.

— Объявляем судовую тревогу, — скомандовал Любертас вахтенному помощнику.

— По полной программе, как при нападении пиратов! — добавил Иванов. Оглядев быстрым взглядом контейнеры, выставленные на палубе, он на секунду задумался: — Сколько времени надо, чтобы привести носовой кран в рабочее положение?