Возвращение с того света - Андрей Воронин Страница 52

Станешь генералом – и тебе понадобится. В общем, забудь. О Слепом забудь и даже не вспоминай. Дела никакого нет, есть видимость расследования, только твой Сарычев об этом не знает. Все виновные давно землю парят, и Слепой в том числе.

– Жаль, – вырвалось у Малахова.

– А, – понимающе усмехнулся генерал, – размечтался? Брось, полковник. Его не вернешь.

– Жаль, – повторил Малахов. – Иногда так и подмывает…

– Бывает, – кивнул генерал, – бывает. Только учти, этот парень, как я понял, сам выбирал, за какие задания браться, а за какие не стоит. С такими агентами довольно тяжело работать.

– Да ерунда это все, товарищ генерал, – со вздохом сказал Малахов. – Все равно его уже нет…

Может, так оно и лучше.

– Возможно, – сухо согласился генерал. – У тебя все?

Вернувшись на службу, Малахов обнаружил у себя на столе странный, словно пришедший по межпланетной почте, документ, напечатанный на древней пишущей машинке с прыгающими вверх и вниз буквами и изобилующий всеми возможными видами ошибок. С минуту он тупо смотрел в эту филькину грамоту, пытаясь продраться сквозь искаженные до полной потери смысла казенные обороты. Писал какой-то поселковый милиционер, что-то о больнице и котельной, о каких-то «потерях личной численности людского состава в количестве двух сержантов при исполнении из пистолета системы ТТ».

Он вернулся к шапке этого дикого документа, составленного каким-то папуасом и по непонятной прихоти морских течений занесенного к нему в кабинет. Рапорт… Так… Он замер, увидев в тексте слово «Крапивино», и стремительно зашарил глазами по строчкам, выискивая имена собственные, чтобы хотя бы в первом приближении понять, о чем идет речь. Где-то на второй странице рапорта мелькнула фамилия Колышева с указанием звания и места службы, и полковник, грузно опустившись в кресло, принялся терпеливо анализировать этот бред, докапываясь до смысла. Его так и подмывало вызвать кого-нибудь и заставить перевести сей раритет на какой-либо из удобопонятных человеческих языков, но тут как раз до него стало понемногу доходить содержание рапорта, и он порадовался тому, что никого не позвал.

Рапорт был подписан неким лейтенантом Силаевым и представлял собой подробное и безграмотное описание того, как был убит майор Колышев, посланный полковником расследовать дело о взрыве на Тверской и исчезновении журналиста Шилова, Был этот документ страшноватым и диким как по форме, так и по содержанию. Насколько смог понять Малахов, Колышев был убит пулей в затылок, и сделал это автор рапорта из табельного автомата Калашникова после того, как майор пытался воспрепятствовать аресту опасного маньяка-террориста, с которым, как видно, находился в сговоре. В ходе возникшей перестрелки Колышев убил двоих милиционеров и был убит сам. Террорист при этом сбежал, скрывшись в неизвестном направлении. На месте преступления из тайника извлечены два с половиной килограмма пластиковой взрывчатки, коробка патронов к пистолету ТТ и сам пистолет, завладев которым майор Колышев и устроил побоище. По поводу бежавшего террориста, на жилой площади которого были обнаружены вышеупомянутые орудия уничтожения, лейтенант с ангельской кротостью сообщал, что человек этот пришел в поселок словно бы ниоткуда, прошлого своего не помнит или делает вид, что не помнит, и что на него еще месяц назад была разослана ориентировка, ответа на которую крапивинские менты ждут по сей день.

Ориентировка прилагалась.

Полковник заглянул в ориентировку, все еще недовольно бормоча что-то про недоучек и комсомольские наборы, наискосок пробежал ее глазами, скользнул взглядом по фотографии и остолбенел.

На мгновение у него возникло такое чувство, словно он незаметно для себя шагнул из реальной жизни на экран старого немого фильма, где одно ни с чем не сообразное, но энергичное действие безо всякого перехода сменяет другое, ничуть не более правдоподобное.

Фотография была дрянная. Снимал едва ли не тот же лейтенант, что с таким блеском составил рапорт. Но сомнений быть не могло: с листа дрянной газетной бумаги на полковника смотрел Слепой, похудевший и осунувшийся, похожий на беглого зека, но, несомненно, он.

Полковник встал из-за стола, подошел к двери и запер ее на задвижку.

– Не может быть, – твердил он, возвращаясь к столу, – не может быть.

Он вынул из внутреннего кармана пиджака дискету и скормил ее компьютеру. Компьютер довольно заурчал и выплюнул на монитор данные. Полковник взял в руки ориентировку и стал сравнивать. Совпадала не только фотография, все остальное тоже было идентично: рост, вес, цвет глаз, особые приметы…

Разве что добавилась пара шрамов, но при такой работе можно легко потерять голову, не то что приобрести пару шрамов.

Полковник Малахов придвинул к себе большую и просторную, приобретенную как раз в расчете на подобные случаи бронзовую пепельницу, скомкал ориентировку в кулаке, аккуратно положил ее в пепельницу и поджег. Это, в общем-то, не имело смысла, дискета была гораздо опаснее ориентировки, разосланной во все отделения милиции, но расставаться с дискетой было пока рановато. Это будет козырь при разговоре со Слепым – отличный, безотбойный козырь.

Он остановил себя, поняв, что слишком увлекся построением планов. Слепой Слепым, но что за каша заварилась в этом Крапивино? Что могло связывать Слепого и Колышева? Может быть, в последний момент майор понял, что с размаху вломился прямо в чужую операцию и, пытаясь спасти положение, наломал дров? Как, спрашивается, майор ФСБ ухитрился дать себя застрелить этому недоумку в лейтенантских погонах?

И Слепой… Если он действовал заодно с Колышевым, как это пытался представить в своем рапорте лейтенант, то почему сбежал в тот самый момент, когда из всех противников на ногах оставался только один? И вообще, где это видано, чтобы два профессионала не справились с тремя поселковыми ментами? Голыми руками должны были справиться, без всяких пистолетов… «Ох, крутит что-то лейтенант, – подумал Малахов. – Ох, привирает!»

Правда, лейтенант по недостатку образования и узости кругозора мог попросту ничего не понять в происходивших на его глазах драматических событиях, и это вплотную подвело Малахова к не слишком приятным мыслям.

Колышев… Что-то с ним было не то в последнее время, особенно с тех пор, как мы занялись этим взрывом. И журналиста он упустил… Пропал ведь журналист, единственный свидетель пропал, каким бы он ни был! Тот самый свидетель, за безопасность которого отвечал наш майор…

Неужели Колышев вел какую-то свою игру? На кого же, в таком случае, он работал? Не на этого же их гуру или как его там… Или Колышев просто жертва? Может быть, как раз лейтенант и работал в паре со Слепым? Колышев их расколол, и они его убили. Логично? Точно так же, как и все остальное…

И все-таки – что делает Слепой в Крапивино?

Этот парень не из тех, что подолгу сидят без работы. Неужели его перевербовал Федотов? Нет, вряд ли. Будь это так, Федотов не пошел бы на разговор, просто открестился бы от всего, и точка.