Я вернусь… - Андрей Воронин Страница 54

– Не только за срочность, Семен, – сказал Лузгин. – Молчание – золото, помнишь?

Теперь Зимин крякнул уже не мысленно, а вслух. Крякнул, почесал в затылке и выпил наконец свою рюмку. С деньгами было туго, да и не любил он, когда его так открыто шантажировали.

– Рвач ты, однако, Андрей Никифорович, – сказал он. – Выжига.

– Ай-яй-яй, – снова пьянея буквально на глазах, сказал Лузгин. – А кто не рвач?

Тут он вдруг загрустил, подпер щеку кулаком и пригорюнился.

– Знаю, кто не рвач, – заявил он. – Был тут у меня на днях один... Да ты его видел, кстати! Он вчера в Клуб приходил. Здоровенный такой парень, косая сажень в плечах, над левой бровью шрам... Заметил?

– Ну? – сказал Зимин, нетерпеливо дернув ртом.

По правде говоря, новенький вспоминался ему смутно, как бы в тумане. Да, был какой-то, и дрался как будто неплохо, никто его не сумел уложить, так ведь это бывало и раньше. Приходили в Клуб хорошие бойцы и даже отличные, и поначалу никто не мог с ними справиться. Вчера не положили, сегодня не положили, а назавтра пригляделись, изучили тактику, нащупали слабое место и свалили как миленького... Подумаешь, невидаль – сильный боец!

– Ну, – передразнил его адвокат. – Это знаешь кто? Динозавр!

– Не знаю, – сказал Зимин. – Мне он чересчур здоровым не показался. Силен, конечно, но в меру.

– Ты не понял. – Лузгин по-лошадиному замотал головой, отчего его зализанная прическа развалилась на отдельные слипшиеся пряди. – Просто таких теперь не делают. Вымирающий вид! Ты знаешь, что он тут учудил? Явился ко мне и говорит: у меня полтора миллиона баксов в швейцарском банке, так вот, как бы это мне их раздать на благотворительность? Но так, заметь, чтобы анонимно и деньги чтобы в чужих карманах не осели...

– Чепуха какая-то, – сказал Зимин, чувствуя, как что-то большое и горячее толкнулось изнутри в грудь. – Нет у него, наверное, никаких денег. Псих он, вот и все. Такой, знаешь, тихий, безобидный. Бродит из конторы в контору, людей от дела отрывает, строит из себя графа Монте-Кристо... Ты с ним уважительно поговорил, Зинаида твоя ему улыбнулась, вот ему и приятно, вот и день не зря прошел...

– Не знаю, – сказал Лузгин. – Мне так не показалось.

– А что? – насмешливо спросил Зимин. – Что тебе показалось? Что он действительно ищет, кому бы всучить полтора миллиона баксов?

Он изо всех сил старался контролировать свой голос, но тот все равно предательски подрагивал – совсем чуть-чуть, но подрагивал. Полтора миллиона! Этого хватило бы, чтобы поставить на ноги обе фирмы – и свою, и Адреналина. С головой хватило бы, да еще и на развитие осталось. Полтора миллиона свободных денег – это были крылья, которых так не хватало Семену Зимину, чтобы подняться до самого неба. И главное, само ведь в руки просится...

Похоже, Лузгин, этот прожженный волчара, этот крючкотвор и тонкий знаток человеческих душ, все-таки уловил в голосе Зимина предательскую дрожь. Он встряхнулся и сел ровнее.

– Какие полтора миллиона? – натурально изумился он. – Ф-фу-у, как меня развезло! Надо же, дорвался... Ты извини, Семен, со мной такое случается крайне редко. Кажется, я тебе тут чего-то наплел?

– Брось, Андрей, – сказал Зимин, решительно беря инициативу в свои руки. Вместе с инициативой он взял в руки бутылку и доверху наполнил обе рюмки. – Брось. Перед кем-нибудь другим тряси своей профессиональной этикой, а передо мной не надо. Тем более что ты уже все равно проболтался. Ну, перестань кривляться! В конце концов, это интересно. Неужели такое бывает? Не понимаю! На кой черт ему сдался адвокат? Ну, хочешь ты скинуть бабки, так сядь за компьютер, узнай номера счетов благотворительных фондов и скинь на них все до цента, не выходя из квартиры! Зачем же на адвоката-то тратиться? Да еще на такого, как ты... Давай-ка хлобыстнем, и ты мне все объяснишь. А насчет меня не волнуйся, ты же знаешь, я – могила.

Лузгин сильно потер ладонью онемевшее, безвольно отвисшее книзу лицо, возвращая ему подвижность, подозрительно, как на чашу с отваром цикуты, покосился на рюмку, вздохнул, крякнул и не выпил, и даже не тяпнул, а вот именно хлобыстнул виски, чуть не проглотив заодно и рюмку.

– Бррр, – сказал он. – Ты, Семен, снова ничего не понял. Я же говорю, это динозавр. Валенок! Компьютер он видел только издалека и понятия не имеет, на что надо нажать, чтобы эта штука хотя бы включилась. Деньги эти на него свалились случайно, и тяготят они его безумно, и он уж не чает, как от них избавиться. Сумасшедший? Да. Но в его безумии есть своя система и даже привлекательность, как есть все это в безумии Алексея. Он не хочет просто выбросить деньги, он желает, чтобы деньги пошли на благое дело. Нет, ты понял? На благое! А где гарантия, что первый попавшийся благотворительный фонд, которому он переведет бабки, не окажется просто ширмой для предприимчивого негодяя? Нет у него такой гарантии, и гарантию такую ему может дать только грамотный адвокат.

– Вроде тебя, – сквозь зубы подсказал Зимин.

– В точности так! Вот, я ему тут списочек подготовил...

Лузгин вынул откуда-то и бросил на стол листок какой-то распечатки, сплошь покрытый длинными, как грузовые железнодорожные составы, номерами расчетных счетов. Зимин придвинул листок к себе и вчитался в жирные черные строчки. Тут были какие-то поселковые больницы, больницы в местах, пострадавших от стихийных бедствий, госпитали в зоне военных действий, в Чечне, передвижные госпитали МЧС, снова какие-то больницы, благотворительные фонды... Полтора миллиона долларов. Бред! Полтора миллиона...

– Андрей, – сказал он чужим непослушным голосом, сминая листок с номерами счетов в кулаке и даже не замечая этого, – Андрей, мне нужны эти деньги. Ты видишь, я с тобой откровенен. Мне нужны эти деньги. Я согласен разделить их с тобой, пусть даже поровну, но я не могу позволить, чтобы деньги, которые мне так нужны, были потрачены на какие-то клизмы.

– Так, – совершенно трезвым голосом сказал адвокат. – Давай-ка договоримся: ты этого не говорил, я ничего не слышал. Забудь, понял? Я в такие игры не играю. Тебе пора, Семен. Ступай домой, отдохни, опомнись. Листочек со счетами отдай и ступай. Лучше всего к врачу. У тебя, по-моему, сотрясение мозга. Совсем ошалел! Иди!

– Черта с два, – бешено прошипел Зимин. – Черта с два! Ты же умный человек, Андрей. Полтора миллиона пополам – это семьсот пятьдесят тысяч. Семьсот пятьдесят тысяч зеленых американских рублей, и все твои. Да с такими деньгами ты через месяц откроешь контору на Беверли-Хиллз, а через два заткнешь за пояс всех местных крючкотворов. Думай головой!

– У тебя белая горячка, – уверенно сказал Лузгин. Но просто так, ради спортивного интереса, объясни, как ты себе это представляешь?

Легко, – сказал Зимин. – Легко и непринужденно, Андрюша! Ты просто выбрасываешь вот эту бумажку, – он показал адвокату зажатую в кулаке распечатку, – и тут же рисуешь другую, на которой будут номера только двух счетов: твоего и моего. Рядом с этими Номерами пишешь: больница номер такой-то такого-то района или, скажем, благотворительный фонд имени Миклухо-Маклая... И говоришь своему динозавру: вот, мол, два надежных адресочка. Насчет остальных имеются некоторые сомнения, могут денежки разворовать, по ветру пустить, а вот эти два счета – железный верняк, и денежки лучше всего разделить между ними пополам... А то, понимаешь, если каждой поселковой больнице купить по кружке Эсмарха, то и денег не останется, и больным от этого никакого облегчения. И все. Этот валенок отдает тебе генератор паролей, ты прямо в его присутствии переводишь бабки с его счета на наши, он сверяет номера счетов, оплачивает твои услуги, благодарит со слезами на глазах и отваливает. Милое дело!