Киллер навсегда - Андрей Кивинов Страница 56

Звуки выстрелов ударили по ушам, звякнули по оконному стеклу горячие гильзы, шибануло запахом пороха. Шесть тупорылых «макаровских» пуль прочесали квадрат, где должны были находиться ноги Актера, и две нашли цель.

Упреждающий огонь, совершенно незаконный в такой ситуации.

Одна перебила колено, вторая раздробила кость голени. Актера шарахнуло спиной о стену, и первый раз он выстрелил рефлекторно, засадив в потолок, но мгновенно собрался и, хотя ноги уже не держали, сползая на пол, трижды нажал спусковой крючок, наводя свой ПСМ по вспышкам выстрелов противника.

Тяжелая столешница приняла на себя удар; по звукам, с которыми пули расщепили дерево. Актер понял, что промахнулся. Фонарь все еще оставался зажатым в левой руке; надо всего лишь поднять его высоко над головой. Сколько их здесь? Не больше трех, а пистолет, похоже, только у одного. Короткой вспышки фонаря хватит, чтобы не промахнуться, а уйти он сможет и с перебитыми ногами.

Домик у моря… Шум прибоя и песок под ногами…

Конец простой, пришел…

Выдохнув, Актер вздернул над головой руку.

И в тот момент, когда вспыхнул свет, что-то темное шарахнуло по макушке его справа…

* * *

Первый раз Актер очнулся в карете «скорой помощи» и продержался пять минут, прежде чем впасть в забытье. Второй раз – в больничной палате, спустя сутки после операции. Вместо доктора у кровати сидел Волгин. Он не улыбнулся и не поинтересовался, как здоровье, не сказал, что сегодня Актер выглядит лучше и дело идет на поправку. Покачал головой и спросил:

– Как же ты докатился до жизни такой, Федоров? Был скромным начальником производства скромного «Полюса», трудился под руководством скромняги Локтионова, рули деревянные людям прилаживал, и вдруг подался в киллеры, такую кучу народа навалил. А еще тезка… Как же так, Серега?

Федоров долго медлил с ответом, но опер не торопил. Разве только взглядом.

– Хорошо ты меня сделал, – вздохнул Актер. – Было у меня предчувствие…

– Ерунда, – отмахнулся Волгин, – Каждый третий так говорит.

– Я не каждый.

– Да, ты у нас личность. Заблудшая слегка. Душ так на пять заблудился.

– Не, командир, столько ты мне не накрутишь.

– Постараюсь. Локтионов уже арестован, идет в полную сознанку и, зуб даю, от показаний своих не откажется. Кассета, ради которой ты Варламова грохнул, тоже у нас, изъяли при осмотре места происшествия. Ты был прав, Свешников, то есть «посредник Паша», у себя ее держал. Он, кстати, железным свидетелем по делу пойдет… Нет, Федоров, ни черта ты не открутишься.

– Посмотрим, – Актер улыбнулся. – Не думаю, что задержусь в вашем департаменте надолго. Разговор у нас сейчас неофициальный, даже если пишешь его, то все равно это не доказуха, так что скажу как есть… Чего мне перед тобой кривляться? Кроме эпизода с Инной, ничего ты мне не впаяешь. Ни-че-го. Да и там будет убийство без отягчающих, а не заказное.

– Жадность тебя сгубила.

– Всех нас что-то губит. Ты, Волгин, конечно, молодец, но ничего у тебя со мной не получится. Не трать время зря. Твоя служба и опасна, и трудна, но, вообще-то, она на фиг не нужна. До конца следствия я проваляюсь в больничке, и сегодня – наш первый и последний разговор без адвоката.

– Посмотрим… Ты ж не верил, что тебя возьмут?

– Ошибся. Но к тому, что это когда-то произойдет, я готовился постоянно. Локтионов с кассетой и этот «подсвечник Паша» – все это такая фигня! Это он, кстати, меня так долбанул?

– Он.

– И чем?..

– Совком для мусора. Очень обиделся за собаку, которую ты отравил.

– Я отравил? Господь с тобой, сама, наверное, сдохла… А совком получить – обидно. Надеюсь, последний раз такое было.

Они замолчали, но еще долго смотрели друг другу в глаза.

На улицах Москвы мигалкой и сиреной, пусть даже установленными на редкой иномарке представительского класса, никого не удивишь, но этой машине послушно уступали дорогу. Почему – никто, наверное, не смог бы объяснить, кроме самого владельца машины, который такое положение дел считал совершенно естественным.

Следуя на службу, Л. смотрел в окно и был очень доволен собой. События в Новозаветинске развернулись по написанному им сценарию. Точнее, по одному из вариантов, ибо Л. никогда не работал без многосторонней подстраховки. Многосторонние подстраховки и комбинации были его слабостью – и одновременно самым сильным местом. Исключительно благодаря умению подстраховываться и комбинировать он добился того, что имел.

Он любил делать нужных ему людей должниками. Вскоре срок давности по долгам Актера должен был истечь, но допустить этого Л. не мог. По его расчетам, примерно через год ему должен был потребоваться в Новозаветинске человек, обладающий редкими способностями, и зачем искать второго специалиста, если уже есть один, проверенный в деле? Л. прекрасно знал, что ни деньгами, ни уговорами заставить Актера продлить контракт невозможно, и как-то за ужином сочинил комбинацию с убийством Инны. О проблемах Эдуарда Анатольевича Л. был осведомлен очень хорошо. Маленький, незаметный толчок – и события понеслись, разрастаясь как снежный ком. Главное, никто никогда не узнает, с чего и как все началось, каким образом добропорядочный владелец небольшой фирмы решился на убийство жены, а его старый друг проведал о двойной жизни невзрачного начальника производства… Остается вытащить Актера из тюряги, что будет совсем не сложно, и цель достигнута. Что, громоздкая получилась конструкция? Так в этом и есть особая ее прелесть. Деньги и власть нужны не для того, чтобы ставить на даче платиновые унитазы и жрать икру из бочки. Высшее наслаждение – в борьбе, в возможности строить жизнь по собственному желанию. И не только свою жизнь…

Довольный собой, Л. смотрел на мир с улыбкой. Зеркальное стекло лимузина скрывало его лицо. В далеком Новозаветинске неторопливо разворачивался следующий этап комбинации.

За тысячи верст от машины с мигалкой, летящей по Садовому кольцу, в своем кабинете Волгин с мрачным видом изучал копию приказа, выданного в канцелярии РУВД. По всем жалобам, поступившим в его адрес, проверки были закончены, и от имени начальника главка Волгин предупреждался о своем неполном служебном соответствии. Список грехов был велик и обширен, так что индульгенция в ближайшее время никак не грозила.

– Ну и черт с ним, – решил Волгин, расписываясь на обороте листа: «Ознакомлен».

Выводя подпись, свободной рукой снял телефонную трубку:

– Да.

– Сергей Сергеич?

Практически да.

– Это Хмаров беспокоит. Меня скоро выписывают.

– Поздравляю, Вадик.

– Погодите, вы меня еще с одним событием поздравьте. Помните Лену Шарову?