Охота Бешеного - Виктор Доценко Страница 58

— Честно?

— Конечно.

— Я боялся, что не застану тебя и буду… — Савелий запнулся.

— Кажется, ты ревнуешь? — Розочка счастливо засмеялась. — Боже, ты меня ревнуешь!

— Чему ты так радуешься? — буркнул Савелий.

— Как чему? Ревнуешь — значит, любишь. Разве я не права?

— Ладно, расскажи лучше, как у тебя дела. Как учеба? Как тетка поживает? — Он специально засыпал ее вопросами, чтобы скрыть смущение.

— Учеба — отлично! А Зинуля моя замуж выходит. — Девушка тяжело вздохнула.

— Замуж? Вот те на! За кого?

— За одного профессора, филолога. Влюбился в тетку с первого взгляда.

— Поздравь ее от моего имени!

— Обязательно. А у меня все нормально. Хотя было бы лучше, если бы ты был рядом.

— Роза! — строго произнес Савелий.

— Да знаю, знаю: сначала нужно окончить университет. — Кажется, Розочка его передразнивала.

— Вот именно.

— Все равно ты от меня никуда не денешься! — с вызовом заявила она.

— А я и не собираюсь никуда деваться. — Савелий улыбнулся.

— Попробовал бы только! — с деланной угрозой произнесла Розочка. — Ты не представляешь, как я рада тебя слышать! Целыми днями жду, жду, жду, а ты все не звонишь, не звонишь, не звонишь…

— Не сердись, милая, работы много было.

— Было? Значит, теперь ты будешь почаще звонить? — обрадовалась девушка.

— Нет, пока придется… — Савелий досадливо поморщился, — … набраться терпения.

— Что-то случилось? — насторожилась Розочка и тут же догадалась: — Ты куда-то уезжаешь…

— Да, Розочка, мне нужно ненадолго уехать.

— Далеко? — упавшим голосом спросила она.

— Не очень.

— Понятно. Не можешь сказать… — И с тревогой спросила: — Это опасно?

— Не больше, чем обычно, — неопределенно ответил Савелий.

— И совсем-совсем не будет возможности позвонить? — Чувствовалось, что Розочка вот-вот расплачется.

— Не знаю… Но, честное слово, при первой же возможности позвоню. Ты мне веришь?

— Верю. Только очень прошу тебя, будь поосторожнее! Если с тобой что-нибудь случится, я просто не переживу этого. — Голос у Розочки был очень серьезным, и в какой-то момент Савелий даже позабыл, что ей всего пятнадцать лет.

— Ничего со мной не случится. Все будет хорошо, — попытался успокоить ее Савелий.

— Да, забыла тебе сказать: на днях звонил Майкл Джеймс, — вспомнила Розочка.

— Майкл? — нахмурился Савелий. — Что случилось?

— Ничего, просто спрашивал об учебе, о том, как мне живется, не нужна ли какая-нибудь помощь… О тебе спрашивал: почему не звонишь? Обижается очень… Говорит, уехал и забыл своих друзей.

— Никого я не забыл. Розочка. Никого и ничего. Когда он в следующий раз позвонит, передай, что я, как только смогу, свяжусь с ним.

— Ты надолго уезжаешь?

— Трудно сказать.

— Понятно. Я очень скучаю по тебе!

— Я по тебе тоже.

— Правда?

— Правда.

— И скучай! Сильно скучай! Как я, хорошо?

— Хорошо.

— Обещаешь?»

— Обещаю.

— Поговори со мной еще немного, — тихо попросила Розочка, словно почувствовав, что он собирается закончить разговор.

Савелий взглянул на Воронова — Андрей был погружен в свои мысли. Олег демонстративно отвернулся, делая вид, что его очень интересуют проносящиеся за окном пейзажи.

— Извини, моя хорошая, но мне сейчас не совсем удобно разговаривать, — тихо сказал Савелий.

— Рядом кто-то есть?

— И не один.

— Тогда скажу я. Помни, любимый: сейчас ты у меня единственный близкий человек на всем белом свете!

— А Зинаида Александровна?

— Ей теперь придется все время посвящать своему супругу.

— Так она тебя и оставит одну, как же! — возразил Савелий.

— Не оставит, — согласилась Розочка. — Но это все равно уже будет не то. Да ты и сам все прекрасно понимаешь.

— Понимаю. — Только сейчас до Савелия дошло, что у ее тетки действительно появились свои личные заботы и племянница отойдет на второй план. Это взволновало его, но он пока не знал, что предпринять.

— Ладно, давай прощаться.

— Я люблю тебя, Са…

— Розочка! — предостерегающе напомнил он.

— Я люблю тебя, Сереженька, — чуть не плача, произнесла девушка. — Очень-очень?

— Я тоже люблю тебя. Не скучай!

— Буду.

— Хорошо.

— Целую тебя.

— Я тебя тоже. Пока! — Савелий отключил телефон и убрал в сумку.

— Ну очень содержательный разговор, — насмешливо сказал Олег.

— Не твое дело, — отрезал Савелий.

— Прости. Только хочешь один совет?

— Ну?

— Мог бы с девушкой говорить и поласковей. Или нас стеснялся?

— Никого я не стеснялся. Просто… — начал Савелий и подумал, что ничего не сможет объяснить Олегу; может, даже Андрей его не понял бы, да и сам Савелий не очень понимал, что творится у него в душе. Чтобы перевести разговор на другую тему, он спросил Олега: — Послушай, я не путаю — у «Герата» в этом году юбилей?

— Не то чтобы юбилей — шестая годовщина. Десятого октября.

— Отмечать будете?

— Конечно.

— Где?

— Наверное, в Центральном Доме армии. Надеюсь, вы с Вороновым придете?

— Посмотрим.

— Во всяком случае, считайте, что я вас пригласил.

— Договорились… Слушай, я вздремну чуток. Толкнешь?

— Толкну, — усмехнулся Олег.

В микроавтобусе «мерседес» было не менее уютно, чем в «линкольне». Даже работал небольшой телевизор.

Никифор Колосков вспоминал Рязанское воздушно-десантное училище. Там он обрел несколько новых друзей и наконец избавился от излишней закомплексованности. До этого Никифор терялся при посторонних, был уверен, что не умеет толком ни двигаться, ни говорить. Собственно, поэтому ему пришлось уйти из хоккея, которым увлекался с детства. Он все время избегал силовой игры, но не потому, что боялся за себя. Он боялся причинить боль сопернику. Тренер терпел-терпел, а потом распрощался с ним.

В училище Никифор познакомился с Романом Кочергиным. У них была какая-то странная дружба: вроде бы все вместе старались делать, но не проходило ни одного дня, чтобы они не поспорили или не поругались. Роман все время подшучивал над ним и старался вызвать в нем дух соперничества. Все это он делал неосознанно, словно интуитивно понимая, что только таким способом можно растормошить приятеля. Даже когда Никифор по-настоящему влюбился в одну девушку. Роман специально начал ухаживать за ней.