Побег обреченных - Андрей Молчанов Страница 59

Печатное слово – большая сила. Но непечатное все же сильнее, как убеждался Астатти.

Правда, и в мате существовали свои алогичные, парадоксального свойства загадки, уяснить которые рассудительный Пол, как ни старался, не мог. Действительно, ну как понять разговор о рыбалке двух парней под окнами:

– Чего там можно поймать, в пруду этом? Там же воды по колено!

– Ну. Воды по колено, а рыбы до х…!

Или же как вчера посоветовал ему Ленин сосед по лестничной клетке:

– Надень шапку на…й, а то уши отморозишь!

Такие филологические высоты были для понимания Пола пока недосягаемы.

Леночке нецензурный язык явно претил, уроки его Полу с удовольствием давал все тот же сосед-пенсионер, а дополнительные знания можно было без труда черпать из разговоров прохожих на любой улице и в любом объеме.

Иногда позванивал Кузьма, вяло обнадеживал, просил не беспокоиться – мол, работа идет, результат не за горами…

И вдруг звонок иной – решительный, даже нервный:

– Срочно. Через час спускайся вниз. Дело, кажется, тронулось!

Вот так!

Одевшись, Пол вышел из дома, прошелся в промозглой вечерней сырости по растресканному узкому тротуарчику в ожидании знакомого «Мерседеса», но, как ни странно, на сей раз Кузьма подкатил в каком-то обшарпанном «Опеле», где, помимо него, присутствовали еще два человека – один лет сорока с небольшим, плотный, хорошо одетый, с невозмутимым открытым лицом; другой – лет двадцати пяти, худощавый, несколько дерганый, в плотной шерстяной куртке и в кожаной кепочке.

– Ну, вот и свиделись. – Кузьма мрачно кивнул. – Значит, такое дело. Тебе вот это нужно? – Вытащив из кармана пальто фотографию, передал ее Астатти. – Или другое что?

У Пола оцепенели скулы. На фотографии была запечатлена одна из заветных дискет.

– В общем, – не дожидаясь ответа, продолжил бандит, – если это требуется, то должен тебя разочаровать: покуда данным предметом не располагаю! Фото сперли у клиента, а сам предмет не нашли. Теперь. Кажется, что-то клиента спугнуло. Парень уехал. Но оторваться от тех, кто за ним наблюдал, не сумел. Сейчас находится под нашим присмотром в Уральске. Есть такой городишко в Казахстане.

– Это… – наморщил лоб Астатти.

– Это теперь вроде как заграница, – поспешил уточнить Кузьма. – Но не в том дело. Там его ведут, как козла на поводке, все в порядке. Но пока мы ничего не предпринимаем… Знаешь, почему?

– В самом деле интересно… – холодно усмехнулся Астатти. – Такие обходительные сыскные манеры… Вы набрали новых людей из отставников Скотленд-Ярда?

– Типа того, – нахмурил брови Кузьма. – Так вот. Клиент собирается в Таджикистан. Уральск – всего лишь транзитный пункт.

– Когда? – спросил Астатти равнодушным тоном.

– Что? А… Поезд уходит завтра вечером.

– И?..

– Честно? – устало спросил Кузьма. – Знаешь, дорогой мистер, история эта мне надоела, занимайся теперь ею сам, коли желаешь. Вот тебе два моих надежных человека, они во всем подсобят. И фотографию можешь себе забрать. – Он замолчал.

– Хорошо, – кивнул Астатти. – Но… ваше видение плана действий?

Старший из парней внезапно протянул Полу руку. Представился:

– Николай.

– Пол.

– Вот что, Пол… Думаю, завтра утром мы можем вылететь в этот самый Уральск, а там, на месте, посмотрим, как быть дальше. Надо – поедем в Душанбе. Собственно, как вы скажете…

Собеседник говорил ровно, умиротворяюще-спокойно, на неплохом европейском английском, в глазах его блестела утомленная, но несомненная благожелательность, и Пола внезапно укололо чувство рождающегося доверия к этому человеку…

– Стоп! – Астатти поднял палец. Несколько минут на размышление. – Не затруднит?

В салоне машины воцарилась тишина. Астатти раздумывал.

То, что ему показали фотографию, – признак хороший. Если бы бандиты хотели вести собственную игру, то ни в какой Уральск или же в Душанбе приглашать его, Астатти, им явно не следовало. Сначала бы отобрали у Ракитина все имеющееся, выяснили бы суть дела и только бы после… А что – после?

С другой стороны, а если его, Пола, решили тонко использовать? Тоже вероятно.

И, наконец, третье. В дело вмешалось ЦРУ, вычислив неведомым образом Кузьму, и сейчас с ним в машине находятся американские агенты.

Ракитин направляется в Таджикистан. Почему туда? Сейсмически неблагополучная зона, дикий Восток… Или там еще какие-нибудь ключи?

А ведь это неглупая мысль!

Итак. Надо ехать. Придется. Помощнички ему, конечно, выделяются сомнительные… Непохожие на тех, в окружении которых обычно Кузьма пребывал. Породистые ребята. На лицах – ни малейшего следа дегенеративности, отличающей уголовную мразь. Но то, что они – из стана хищников, точно. Уверенных, опытных…

«О! – понял Астатти. – Они похожи на полицейских, эти мои ассистенты, точно!»

Он даже хотел высказать вслух данную мысль, но в последний момент удержался, лишь коротко спросив:

– А визы?

– Это наши проблемы, – произнес Николай безучастно. – Рейс в Уральск вылетает завтра утром. Мы за вами заедем. Только желательно твердо знать, стоит ли хлопотать об этих самых визах, билетах и вообще…

– Стоит, – сказал Астатти.

– Тогда – до завтра!

– Удач! – пробурчал Кузьма, неуютно заерзав на сиденье.

Выходя из машины, Астатти подумалось, что вел себя старый бандюга в окружении своих же подчиненных как-то необычно скованно и обозначить его боссом в этой компании можно было с натяжкой.

Действительно странно…

Впрочем, от данных раздумий Полу поневоле пришлось отмежеваться: теперь его в первую очередь заботили объяснение с Леной, временная утрата связи с американскими партнерами, грозившая недополучением дивидендов, наконец, сами сборы в какую-то дикую неизвестность…

Вновь вспомнились безмятежные Гавайи.

«Да, – подумалось обреченно, – все сложности жизни человек склонен придумывать себе сам. А зачем?..»

Пропал бумажник. С деньгами, паспортами и письмом-поручением из газеты.

После покупки билетов Градов возвратил бумажник Ракитину, взявшему на себя с самого начала путешествий ответственность за хранение финансов и документов, и теперь тот пенял на вокзальных воров, воспользовавшихся его бессознательным состоянием, и на злодейку-судьбу. Градов был более конкретен, обвиняя во всех злоключениях товарища – растеряху, авантюриста и разгильдяя.