Завещание волка - Андрей Дышев Страница 6

Линчо наконец опустил чашку. Мэнгри выдохся и принялся молча раскуривать сигару. Он тоже хорош. Они приехали в Россию под видом представителей «Гринписа», занимающихся проблемами выживания морских животных, занесенных в Красную книгу. А что такое «Гринпис»? Экология, а значит – чистота. Об этом следовало помнить каждую минуту. А вчера вечером Мэнгри заказал ужин в номер, сел на балконе, выпил шесть бутылок пива, обглодал две курицы, завернул объедки вместе с тарелками в скатерть и вышвырнул с балкона. К несчастью, под балконом оказался дворник, который поливал газон. Мешок свалился ему на голову, комбинезон выпачкался в жгучем кетчупе. Дворник поднял скандал. Пришлось дать ему денег, чтобы уладить конфликт. Дальше – хуже. На теннисной площадке Мэнгри прицепился к двум юношам. Те обозвали его каким-то странным словом, похожим на распространенное испанское имя, но этого слова не оказалось даже в электронном словаре. Мэнгри, полагая, что юноши пошли на контакт, возразил, что его зовут вовсе не Педро, но те вдруг пригрозили полицией. Линчо, который боялся полиции на генетическом уровне, схватил Мэнгри за руку и уволок его в номер.

Сейчас Мэнгри был трезвым и злым. Он пытался взять реванш, поставить Линчо на свое место. Но Линчо – старый солдат. Ему приказали, и он вторую ногу позволит укоротить, а приказ выполнит. Почти всю жизнь он проработал в сельве. Сначала служил в правительственной армии, выжигал лес и охотился на наркоделов. Потом перешел на другую сторону баррикады и стал служить у Августино Карлоса. На первых порах в личной охране, а как покалечился – перешел на плантации. Думал, что так и умрет под зарослями коки с мачете в руке. Но пути господни неисповедимы. Августино поручил ему особо важное задание и приставил к нему Мэнгри. Такой шанс случается раз в жизни, и теперь Линчо должен из кожи вон вылезть, но задание выполнить.

– Ребята, привет!

Линчо вздрогнул и поднял голову. Он все еще не мог привыкнуть к тому, что здесь, в России, кто-то еще, кроме Мэнгри, может говорить по-испански, причем с прекрасным колумбийским акцентом. У стола стояла переводчица и гидесса Юля, которую они наняли в адлерском аэропорту в агентстве «Альфатур». Высокая, спортивная, пронзительная блондинка, затянутая в лазурный джинсовый костюм, она при каждом появлении временно лишала Линчо дара речи. Мэнгри в отличие от компаньона оставался равнодушен к девушке и даже немного тяготился ее обществом, нейтрализуя эмоции Линчо.

– Все в порядке, – сказала Юля, снимая с плеч маленький рюкзачок и опуская его на стол. – Я связалась с институтом ихтиофауны, и мне пообещали выловить для вас двух годовалых самочек. Осталось только получить разрешение на вывоз в представительстве Союза охраны природы… Я ужасно хочу ледяного пива!

Она отошла к стойке. Мэнгри, посасывая сигару, буркнул, едва пошевелив губами:

– Рот закрой! Она уже договорилась о самочках, причем годовалых. Скажи ей, что нам это не подходит.

– Какая разница? – спросил Линчо, выворачивая шею. Со спины Юля была не менее обворожительна.

– А такая, идиот, – ответил Мэнгри, продолжая окутывать себя дымом, и попытался ударить ногой по ноге Линчо. Он промахнулся и попал по столу. Звякнули бокалы. Юля обернулась и помахала своим подопечным рукой. – Годовалые слишком маленькие в длину, – продолжал цедить сквозь зубы Мэнгри. – К тому же это самочки. А наш клиент – самец!

Линчо не видел никаких проблем в том, что ихтиологи выловят самочек. Мэнгри просто хочет казаться умным. Он все время внушает Линчо, что тот полный кретин. Должно быть, спит и видит, как Линчо заваливает все дело.

Юля вернулась, поставила запотевший бокал с пивом на стол и села рядом с Мэнгри.

– Значит, так, – сказала она, раскрывая записную книжку. – В институт надо заплатить две тысячи долларов в качестве аванса…

Линчо понял, что не может сосредоточиться. Он смотрел на профиль девушки и судорожно сглатывал. Так нельзя. Он должен взять себя в руки. Мэнгри только и ждет, что Линчо допустит какую-нибудь ошибку. Подумаешь, смазливая девчонка. Если сравнить ее с амазонками, то Юля слишком худенькая, а ее кожа очень бледная.

– Кроме того, – продолжала Юля, очерчивая что-то в записной книжке, – этот же институт предлагает услуги по перевозке животных. Они фрахтуют самолет со специальным салоном и ванной. Но о самолете надо позаботиться уже сейчас.

Девушка вопросительно посмотрела на Мэнгри. Она вполне обоснованно считала негра главным. Мэнгри усмехнулся, пожал плечами, словно был глухонемым и ничего не понимал, и кивнул на Линчо.

– Алле, сэр! – весело произнесла Юля и постучала карандашом по руке индейца.

Линчо вздрогнул, словно проснулся. Глаза его приобрели осмысленное выражение.

– Если вы собираетесь вылетать девятого, то самолет надо заказывать уже сейчас, – повторила Юля и снова склонилась над записной книжкой. – Тридцать тысяч долларов. Я выяснила, где можно обналичить деньги с вашей кредитной карточки…

– Нет, – покрутил головой Линчо, отгоняя навязчивые мысли о Юле. – До девятого мы не успеем его выловить.

Мэнгри поперхнулся сигарой. Юля с недоумением посмотрела на Линчо и закрыла записную книжку.

– Кого – его?

– В самом деле, – язвительно усмехаясь, произнес Мэнгри. – Кого ты имел в виду?

Линчо почувствовал, как заполыхало его лицо. Был бы он таким же белым, как Юля, – неминуемо покраснел бы. Надо же, проговорился! Как назло, Юля прекрасно владела испанским, и ей не скажешь, что она неправильно поняла его слова. – Я хотел сказать, – произнес Линчо, прилепляя на лоб салфетку, – что они не успеют выловить дельфинов. А не поесть ли нам мороженого? Я никак не привыкну к вашей жаре.

– Сегодня всего двадцать два, – сказала Юля. – Разве в Колумбии прохладнее?

– Прохладнее, – мрачным голосом ответил Мэнгри. – Всего сорок в тени.

Юля рассмеялась. Эти чудаковатые мужики из «Гринписа» ей нравились.

Алхаз с опаской держал в руке маленький аэрозольный баллончик, очень похожий на дезодорант. Он внимательно рассматривал его со всех сторон.

– А точно сработает?

– Голову на отсечение даю, – небрежно ответил седой грузный мужчина, вытирая платком высокие залысины. – Не понравится – вернешь, я отдам деньги.

Они сидели в закрытом наглухо фургоне, наполовину заставленном ящиками с помидорами. Свет проникал через маленькое мутное окошко. Было очень душно. Раскаленный на солнце фургон напоминал большую микроволновую печь.

– Если не понравится, то будет уже поздно, – с сомнением произнес Алхаз и, надеясь на поддержку, посмотрел на Ваху. Тот, прижимая платок к глазу, пожал плечами.

– Главное, подойти поближе. И струю прямо в нос. Быка свалит, – заверял седой.

– Нам как раз на быка и надо, – ответил Алхаз и попытался сбросить цену: – Много просишь.