Департамент "Х". Прицел бога - Сергей Самаров Страница 6

– Я пока ни с одной версией не знаком, – сдержанно сказал генерал. – Познакомьте хотя бы с той, что довел до вас Владимир Алексеевич.

Солнцев, глядя до безобразия честными глазами, уже было раскрыл рот, но в этот момент его мобильник заголосил какой-то азиатской мелодией.

– Извините, товарищ генерал, – сказал полковник, глянув на определитель. – Должно быть, поисковая бригада чего-то добилась.

И приложил трубку к уху.

– Слушаю, полковник Солнцев. Да. Молодцы, что еще сказать... И что? Понятно. Так. Так. Так. Могу только поздравить. Да. Всё, как планировали. Продолжайте в том же духе.

У трубки Солнцева был слабый голос, доходящий только до уха обладателя. Другим не дано было услышать ни одного слова.

– Поисковая бригада, товарищ генерал, обследовала участок лесопарковой зоны, откуда можно было стрелять по окнам полковника Кирпичникова. Нашли подходящую сосну. Сосен там, впрочем, много, но на этой были следы от «кошек», похожих на те, которыми пользуются монтеры электросетей, когда взбираются на деревянные столбы. Вернее, раньше пользовались, когда столбы были деревянные, а у монтеров не было никаких подъемных механизмов. Сейчас «кошки» для деревьев используются в различных подразделениях спецназа.

– Используются, – с авторитетностью эксперта подтвердил подполковник Лукошкин. – У нас полковник Денисенко большой спец по «кошачьему вопросу».

– Было дело, – согласился Денисенко. – Многократно пользовался. Удобная, доложу вам, штука, но требует определенных навыков. Рекомендую на досуге потренироваться.

– Так вот, – продолжил Солнцев, не обращая внимания на рекомендации Денисенко. – С помощью «кошек» некто взобрался на сосну и стрелял с нее. Винтовку опереть было, видимо, не на что, потому что до кроны он не добрался. Стрелял с середины ствола. Из этого наши специалисты делают вывод, что винтовка была не из самых длинных и тяжелых. Большая КСВ требует или упора, или места, на которое можно установить раскладные ножки... Нашли и гильзу. Снайпер, видимо, сам искал ее, о чем говорят следы ног в снегу. Но горячая гильза провалилась в снег, а время поджимало. Или помешал кто-то... Там неподалеку лыжня проходит; может быть, ранний лыжник пробегал. Короче говоря, снайпер удалился вместе с винтовкой. Его проследили до того места, где он встал на лыжи и ушел. Но ушел недалеко. Там поблизости незамерзающий родник есть, многие местные жители к нему за водой ходят. Целая тропа протоптана. Родник окружен камнями, среди них снайпер спрятал «кошки». Их нашли. Надеялись найти и винтовку, но ее там не оказалось. Дальше следы снайпера потерялись.

– Значит, что мы имеем из вещдоков? – спросил Апраксин.

– Имеем только пулю, гильзу «двенадцать и семь на девяносто девять», и «кошки». И знаем, что снайпер ходит на лыжах. Характерного следа на общей лыжне выделить не удалось, но выделили отметины его лыжных палок. Сфотографировали. Не совсем обычные. Это тоже след...

– Товарищ полковник, – позвал Солнцева молодой сотрудник в штатском, сидящий за принесенным с собой ноутбуком. – Я скачал материалы следствия и результат баллистической экспертизы по гильзе и по пуле из Дагестана. Они очень быстро сделали. Будете сейчас смотреть?

Солнцев глянул на вернувшегося в нанокостюме Кирпичникова.

– Нет, позже. Товарищ генерал, может быть, вы с полковником определитесь с версиями, которые можете подсказать следствию?

Виктор Евгеньевич вопросительно посмотрел на Владимира Алексеевича. Тот раскрыл дверь в соседнюю комнату, приглашая генерала удалиться. Разговор длился не больше трех-четырех минут. Вышли они вместе.

– К сожалению, товарищ полковник, – хмуро сказал генерал Солнцеву, – Владимир Алексеевич высказал вам все, что можно было. Остальное составляет государственную тайну.

– Даже для сотрудников ФСБ? – Солнцев поднял брови.

– Тем более для сотрудников ФСБ, – хохотнул полковник Денисенко.

– К подобной информации следует иметь соответствующий допуск, – объяснил генерал Апраксин. – Не вообще – допуск, а именно соответствующий.

– Допуск оформляется у нас в управлении.

– Нет. Он должен оформляться правительственной комиссией по вопросам вооружений. Можете сделать запрос туда. Но не советую торопиться. Сначала я попытаюсь выяснить что-то по своим каналам. Если одна из версий подтвердится, вам придется передать производство в другой отдел.

– Политикам? – Солнцев чуть не зевнул при произнесении этого слова.

– Нет. На сей раз – вполне приличным людям. В контрразведку.

Солнцев поморщился с явным неудовольствием...

* * *

В принципе, оперативной группе ФСБ было особо нечего делать в квартире. Всё, что они могли увидеть, – это дыры в двойном стекле и пуля. Пробоины они осмотрели и сфотографировали, пулю забрали с собой, пообещав к вечеру сообщить полковнику Кирпичникову результаты сравнительной баллистической экспертизы. Тем более что сравнивать было с чем. В картотеке ФСБ было немного данных аналогичной экспертизы, поскольку КСВ в практике заказных убийств в России, да и в мире, используется крайне редко. Генерал в присутствии полковника Солнцева позвонил в НЦБ Интерпола и договорился о том, чтобы провести международную сравнительную баллистическую экспертизу. После этого Солнцеву осталось только раскланяться и попрощаться с сотрудниками Департамента «Х». А потом и последним подошло время отправляться на базу, где уже накопилось немало дел.

Генерал посадил Владимира Алексеевича в свой тяжелый внедорожник «Тойота Ленд Крузер», поскольку тот была бронированным. Конечно, даже такой автомобиль не спасет от пули из КСВ, которая способна пробить лобовую броню бронетранспортера. Естественно, не простой пули, а имеющей стальной каленый сердечник. Но с КСВ по улицам никто не бегает, а дать автоматную очередь из проезжающего мимо автомобиля вполне могут. Вот от такой очереди спасет и нанокостюм, и тем более бронированный автомобиль.

Говоря по правде, Апраксин не думал, что кто-то решится стрелять во Владимира Алексеевича в Москве в открытую. Он полагал, что это сделали люди, имеющие основания быть предельно аккуратными и осторожными. И думал так же, как и сам Кирпичников, что это не кавказские бандиты, хотя и последних сбрасывать со счетов было нельзя. Те два варианта, которые генерал утаил от полковника Солнцева, казались более жизнеспособными. Согласно первому, это продолжение дела о пропавших документах убитого священника отца Викентия. В поиске документов был задействован Департамент «Z», который за применяемые им недозволенные методы находился ныне на стадии расформирования или, в другой интерпретации, реформирования. Но эти недозволенные методы остались бы скрытыми, если бы дело не выплыло на поверхность и если бы не были похищены из психиатрической больницы люди, на которых Департамент «Z» вместе с Департаментом «Y» ставил эксперименты. И в числе этих людей была жена полковника Кирпичникова. Во избежание огласки властные структуры сами решились на репрессивные меры против «Зет». Но, в действительности, как прекрасно понимали и Апраксин, и Кирпичников, такая структура, как Департамент «Z», была необходима нынешней власти. И она должна была бы вскоре появиться вновь под другим именем. Но предварительно следовало «подчистить» все концы в предыдущем деле. Этим и могло быть вызвано двойное покушение – на отца, а перед этим и на сына Кирпичниковых. При этом Апраксин надеялся выяснить, получал ли Департамент «Z» такую же крупнокалиберную снайперскую винтовку «Барретт» М82А1М, какую сам генерал получал для своего Департамента. Выяснение этого вопроса могло бы внести хотя бы небольшую ясность в ситуацию. Однако если «Зет» винтовку получал, это вовсе не значило, что использовали именно ее; а если не получал, то мог использовать и другое оружие, хотя достать «дальнобойку» высокого класса в России настолько же сложно, как купить для загородных прогулок танк последней модификации. И все же они время от времени появляются – чаще всего у боевиков на Северном Кавказе, куда попадают из-за границы от «добрых» спонсоров. Что эти спонсоры добрые и щедрые, сомнений не было: минимальная цена КСВ чуть меньше шестидесяти тысяч долларов, то есть винтовка равна по стоимости хорошей машине.