Формула смерти - Андрей Воронин Страница 6

– Все это очень интересно, Николай Матвеевич. Давайте еще выпьем?

– А что, можно и выпить, – уже немного отрезвев, сказал Горелов. – Запросто!

Появился официант с еще одной бутылкой французского коньяка.

– И кофе, пожалуйста, – попросил Ахмедшин, глядя в лицо официанту.

Вторая бутылочка коньяка и чашечка грамотно приготовленного кофе сделали доктора наук Горелова еще более разговорчивым. Правда, говорил он уже не так связно, иногда терял нить разговора, перескакивал с темы на тему. Ахмедшин слушал своего нового знакомого внимательно, иногда подбадривал его, и речь Горелова лилась бурным потоком.

– Я профан и потому могу задать идиотский вопрос. Вы, Николай Матвеевич, последний из могикан в России, кто еще всерьез занимается вирусами?

– Что вы, есть еще люди, такие же фанаты, как я, сумасшедшие, завернутые. Мы не можем остановиться, работаем и работаем, хотя перспектив нет никаких. Но мой конек не сами вирусы, а среды их обитания. Смоленский меня «заразил» этими исследованиями.

– И кто же они – самоотверженные? – Есть доктор наук Комов – ученик Смоленского. Это, я вам скажу, большой ученый с большой буквы, с заглавной буквы. Он сделал многое и продолжает делать, ему равных, наверное, сейчас нет. – Горелову показалось, что Ахмедшину знакома фамилия «Комов», но тут же он подумал:

«Откуда?»

– Он молод?

– Для большого ученого – молод, ему за пятьдесят. Живет не в Москве, в Новосибирском отделении Академии наук. Оттуда и не выезжает.

– Я думал, секретности советского образца пришел конец.

– Кое-какие правила еще действуют. Большей частью по инерции.

– Вы сами за границей бывали? Выездной?

– О да, – радостно воскликнул ученый, – и не единожды. Симпозиумы, конференции… Но там, как правило, не совсем те вопросы, которыми я занимаюсь вплотную, там проблемы ставятся широко.

– Вас выпускали из страны без особых проблем?

– Это отдельный разговор, как нас выпускали и выпускают.

– И почему вы здесь, а не где-нибудь в Колумбийском университете?

– Стар я уже, – с грустью произнес Горелов, – куда уж мне ехать? Да и знаете, Ренат Ибрагимович, родина – как мать. Больную мать настоящий сын бросить не сможет.

– Хорошо говорите, – произнес Ахмедшин. – Давайте еще выпьем по капельке?

– С удовольствием.

Мужчины выпили. Ахмедшин взглянул на дорогие часы, затем на нового знакомого.

– Да, да, надо спешить. Мне завтра на работу, думаю, и вам.

– Конечно, работа – святое! Мужчины поднялись.

– Расплатиться же надо! – воскликнул Горелов, глядя на стол и хватаясь за бумажник.

– Не волнуйтесь, Николай Матвеевич, это моя проблема, я вас приглашал.

Появился официант, и Ренат Ибрагимович Ахмедшин извлек из портмоне кредитную карточку, подал официанту.

– Только быстро.

– Нет проблем.

Официант вернулся через две минуты, отдал кредитку, и Ренат Ахмедшин, держа под локоть изрядно выпившего ученого, покинул ресторан. Он завез доктора Горелова прямо к дому на черном «БМВ», за рулем которого сидел тот же водитель, что и первого марта за рулем «Мерседеса».

Когда Горелов скрылся в подъезде, Ахмедшин открыл изящный плоский кейс.

– Порядок, – сказал он и, тронув за плечо водителя, коротко бросил:

– А теперь, Тимур, едем домой. Устал я от этого психа.

* * *

Ровно в восемь утра мучавшегося от головной боли доктора наук Николая Горелова разбудил настойчивый звонок. Он с трудом добрел до двери, открыл. На пороге стояли двое мужчин в оранжевых форменных комбинезонах.

– Господин Горелов? – спросил молодой мужчина, глядя на помятое лицо ученого.

– Да, это я, – с трудом двигая языком во рту, ответил Горелов.

– Мы приехали забрать ваш автомобиль.

Темно-вишневые «Жигули» во дворе – ваша машина?

– Что? Автомобиль.., забрать? – с недоумением повертел головой доктор наук, с трудом припоминая вчерашний разговор.

– Нам сказали, что вы в курсе.

– Да, это моя машина, но она разбита.

– Вот, вот. Дайте документы, распишитесь вот здесь, – второй мужчина в оранжевом комбинезоне открыл папку и подал ее Горелову. Тот, ничего не понимая, дрожащей рукой поставил подпись. – Мы забираем ваш автомобиль и через три дня его вернем.

– Да, хорошо, – с трудом вспоминая вчерашний вечер, шевелил языком Николай Матвеевич.

Он подбежал к окну кухни и глянул во двор. Его «Жигули» с помятым передом, оторванным бампером и разбитой фарой уже подцепил автопогрузчик. Через пять минут оранжевая машина с мигалками покинула двор, увозя «Жигули».

– Ренат Ибрагимович, – произнес Горелов, наливая стакан воды и дрожащей рукой поднося его к губам.

– Что там, Николай? – спросила супруга.

– Все нормально, нашу машину увозят.

– Куда увозят? Кто?

– Я же тебе рассказывал вчера, или ты уже забыла?

– Ты что-то путаешь.

– Ничего я не путаю, – пробурчал Горелов, – сделай мне чай покрепче, с лимоном, а то я на работу опоздаю.

Он попил чая, безо всякого аппетита позавтракал и отправился в лабораторию.

У двери кабинета его встретила Екатерина Олеговна Маслицина.

– Доброе утро, шеф.

– Ой, не доброе утро, Екатерина. Что-то я совсем…

– Что случилось?

– Ничего особенного, вот попал, знаете ли, вчера в ресторан, а без тренировки тяжело. Что у вас?

– Графики хотела показать.

– Займемся этим после обеда.

– Как скажете, Николай Матвеевич, – молодая женщина кокетливо покачала дискетой, на безымянном пальце левой руки сверкнул бриллиантом перстень. – «Да, шеф явно не в форме». – Может, чай? – спросила женщина.

– Если вас не затруднит.

– Конечно!

Она заварила шефу большую чашку крепкого чая и покинула маленький кабинет.

Горелов включил компьютер и уставился в мигающий монитор.

Черная «Волга» с тонированными стеклами и двумя антеннами спецсвязи въехала в Арбатский переулок, узкий и пустынный. После центральных улиц, залитых светом и сияющих рекламой, генералу ФСБ Федору Филипповичу Потапчуку даже показалось, будто он попал в другой город, перенесся в иное время, что жизнь отбросила его лет на двадцать назад в дни, когда он был молод, полон сил и уверен, что завтра для него непременно наступит. В последние годы он иногда стал сомневаться в этом непреложном для молодых факте. Генерал не сразу вышел из автомобиля, огляделся. Он пока еще не мог привыкнуть, что конечная цель поездки находится именно в этом узком, темном и сыром переулке. Но работа есть работа, Потапчук знал: скоро привыкнет и к этому месту, и все действия дойдут до автоматизма, он даже выучит, сколько шагов от арки до угла, от угла до подъезда.