Оперативный захват - Сергей Соболев Страница 68

– Лола, зайдем с другого бока, – Тони продолжил объяснять вещи, которые лично ему казались понятными, а вот его собеседнице – нет. – Давай проведем историческую аналогию. Конечно, всякие аналогии хромают… Но пример этот показателен и очень иллюстративен. Давай возьмем, к примеру, большевиков!..

– Большевики? – она пригубила виски из своего стакана и закусила долькой горько-кислого лайма. – Это было давно.

– Какая разница?! Я говорю о технологиях, о методах борьбы за власть. Так вот, чтоб ты знала, вся их верхушка, начиная с Ульянова-Ленина… Все они были двойными или даже тройными агентами! На кого только они не работали: на царскую охранку…

– Ленин?

– А ты думала! И Сталин – тоже. Все они были платными агентами! Не зря же потом… еще в феврале-марте семнадцатого… архивы охранки спалили на фиг! Чтоб следы замести, потому что компра имелась на каждого! Ты думаешь, почему они так легко шастали туда-сюда через границы?! – он поднял вверх указательный палец. – Вот то-то же… Одновременно они тянули деньги то с еврейских спонсоров, через структуры «Бунда» и через европейских социал-демократов, то с немецкого генштаба, с согласия которого их перевезли в запломбированных вагонах в Скандинавию, а оттуда уже в Россию… Вот на эти бабки, немецкие и «масонские»… потом и был организован «октябрьский переворот».

– Тони, ты очень умный парень, – Лола рассеянно улыбнулась. – Но я не пойму, какое отношение имеет это все… вот то, что ты рассказываешь, к нашим с тобой делам? Я ведь у тебя о другом спросила. Не стремно ли было вам с Максом брать деньги? Вы даже толком не знаете, у к о г о именно брали бабло на раскрутку проекта?! Меня именно это интересует, а не окаменелая мумия, которую можно увидеть в Мавзолее…

– Ну а я тебе о чем толкую, – Тони говорил спокойным тоном, ему этот разговор, определенно, тоже был интересен. – Партийное строительство – это бизнес. Большевики, заметь, начинали с нуля. Им, наверное, тоже было стремно брать деньги и раздавать под них обещания. Но они раскрутились, Лола. Сами организовывали эксы, подобрали кадры, вели агитацию… и еще ждали подходящего момента. Опять же, на многих из них имелся «крючок»… Вот ты, к примеру, в курсе, на чем п р и ж а л и Макса? И почему он согласился работать в нашем проекте – да еще и в роли «вождя»? Он ведь лет семь или восемь отработал в рекламном бизнесе! У него имелись серьезные связи в этой среде! То есть, он по любому мог бы и без этого гребанного проекта заработать себе на жизнь! Он тебе рассказывал о своем прошлом?

– Он говорил, что после развода потерял все. Что в одно время упал на самое дно – из-за наркоты.

– Ну а то, что Макс просаживал огромные суммы в казино – об этом он тебе рассказывал?

– Он не очень любил касаться этой темы, – Лола вытащила из пачки сигарету и прикурила от своей зажигалки. – Но я знаю, что он… Макс – азартная личность. И что раньше у него с этим имелись проблемы. Но при мне он к игорным домам и на пушечный выстрел не подходил!

– Верно, потому что путь ему туда был заказан. Он попал в «черный список» – после того, как попытался устроить кипеш в «Паласе»… Он остался должен более двухсот тысяч баксов…

– Мне об этом ничего не известно.

– Его «долги» перекупила – у грузин, которые крышевали это заведение – какая-то структура. Потом еще один «крючок» оформили: весной прошлого года ему подбросили в съемный офис наркоту. Завели уголовное дело… и положили его на время под сукно.

– То есть… на Макса кое у кого имелась серьезная компра? Значит, на него оказывали давление? А на тебя, Тони? На тебя тоже есть – «крючок»?

Тони пожал плечами. Он мог бы рассказать о том, что его родной отец до перестройки работал в московском горисполкоме, в должности замзавотдела промышленности и строительства. Что в девяносто первом, когда в мэрию ввалились жадной гурьбой те, кто рулят там и по сию пору, он подался на вольные хлеба – возглавил созданную им из остатков одного из домостроительных комбинатов фирму. И что в девяносто седьмом, когда отец только-только начал раскручиваться, когда бизнес стал приносить серьезные деньги, его убили – расстреляли машину по дороге на дачу, где его ожидала семья.

Он также мог бы рассказать о том, как его родная мать и брат отца пытались отстоять семейный бизнес. Но начались такие наезды, такие угрозы, что не только фирму потеряли со всей стройтехникой и помещениями, но и были рады, что вообще остались живы.

Еще он мог бы поведать своей «соратнице» о том, что четыре года назад его мама вышла замуж за одного довольно возрастного «мусью», русского по национальности, но прожившего полжизни во Франции. И теперь с сестренкой Антона живет в пригороде Руана. Что этот «мусье» является владельцем небольшой сети автомастерских, что он не так уж зажиточен и богат. Что он отказался оплачивать учебу старшему сыну супруги в каком-либо платном учебном заведении Запада, сказав, что такие траты им – «не по карману». Мать выбила из этого скряги хоть что-то: ее нынешний муж согласился выплачивать пасынку ежемесячную ренту в семьсот евро (около тысячи долларов). И это при том, что Антон должен был сам поступить в высшее учебное заведение – в российское, естественно. И еще обязан за эту скромную по нынешним временам сумму сам снимать жилье, одеваться, обуваться, кормить себя, и прочая, прочая…

И о том мог бы поведать, как он сначала сам подсел на какие-то «биоэнергетики» и «транки»… А потом – «курнул»… А следом – распробовал высокоочищенный кокаин… В МГУ он поступил без напряга, потому что на соцфак был не очень большой конкурс, а во-вторых, учиться ему до поры нравилось и учился он не просто хорошо, а отлично. В принципе, можно было бы обойтись и теми деньгами, что ежемесячно переводил на его банковский счет прижимистый отчим. Но Москва – дорогой город, вокруг слишком много соблазнов. Чтобы свести концы с концами, Антон стал брать у знакомого драгдилера небольшие партии «кокса» – на реализацию. У него уже на первом курсе имелся широкий круг знакомств, ну и плюс еще остались ребята из школьной тусовки. Поначалу вроде как «перло», даже завелись деньжата. Но потом, – это случилось почти в то же время, что и у Макса – на съемную хату к Кривицкому – он тогда снимал жилье рядом с метро «Автозаводская» – вместо знакомого нарика нагрянули наркополицейские. Наручники, протокол, допрос. И в тот же вечер, спустя всего несколько часов после задержания, состоялась задушевная беседа с двумя людьми в штатском – «Кривицкий, вы ж совсем молодой… вы такой способный и талантливый… Зачем вам ломать себе жизнь? Так ли уж вам хочется топтать зону? А как насчет того, чтобы поработать на нас в одной «деликатной сфере»?..

– Антон?! – Лола, у которой уже заплетался язык, встала, подошла к нему и похлопала его по плечу. – Антон… с т-тобой все в п-порядке?

– Что? – Кривицкий встряхнул головой, чтобы избавиться от не слишком приятных воспоминаний. – Нормалек. Так… пробило немного на ностальгию.

– С-слушай… а ты не знаешь, кто такой – DET?!

– Кто-кто? – Кривицкий потянулся к заветной коробочке. – Не понял вопроса.