Меченные злом - Виталий Гладкий Страница 68

– Подумай, не торопись, – настаивал майор.

– Я уверена.

– Блин! – Артем был разочарован – его предположение лопнуло, словно мыльный пузырь. – Вот незадача…

Маняша тяжело вздохнула и пригорюнилась.

– У вас, насколько мне помнится, был большой ремонт. А этот мешок почти полный.

Неужто алебастра пошло так мало? – Артем посмотрел на Маняшу с проснувшейся надеждой.

– Нет, что ты. Алебастра было много. Кажется, три… или четыре мешка. А цемента – еще больше.

– И все эти материалы складировались в квартире? – удивился майор.

– Почему в квартире? В подвале дома есть достаточно просторное помещение слесарейсантехников из жилуправления. Что-то вроде мастерской. Они там иногда работают и хранят инструменты, материалы и вообще всякую всячину. Я договорилась с ними, и они выделили нам на время каморку. А Миша закрыл ее на свой замок, так как каморка не запиралась. Сам знаешь, в подвале всякие люди бывают.

– Это уже теплее… – Артем в возбуждении быстро потер ладони. – И после окончания ремонта остатки материалов вы перенесли в квартиру. Так?

– Верно. Осталось два мешка цемента, полтора мешка алебастра, шпаклевка в пакетах, обойный клей, несколько досок, метра четыре плинтуса, гвозди… и еще что-то. Весь цемент, полмешка алебастра, клей и гвозди мы отдали Таисии Павловне. Соседке. Она тоже затеяла ремонт. А доски, шпаклевка и этот мешок остались.

Уже теплее… Затеявшие обыск, скорее всего, не обладали должным опытом и навыками в подобных делах. Видимо, они считали, что Завидонов должен был спрятать такой дорогой товар в приличное место: сейф, какой-нибудь тайник, вмонтированный в стену, или – на худой конец – в мягкую мебель. А ковыряться в мешках с цементом и алебастром сочли делом грязным и неперспективным.

– А кто именно занимался переноской стройматериалов? – спросил майор.

– Штукатуры-маляры. Ну, те, что ремонтировали квартиру, – ответила Маняша.

– Женщины?

– Нет, мужчина. Он у них бригадир.

– Как его зовут? Фамилию не помнишь? – Артем достал из кармана блокнот.

– Зовут… – Маняша задумалась. – По-моему, Славик. А вот фамилию… Увы… – Она развела руками.

– Где искать эту бригаду?

– У меня записан телефон бригадира. Минуту…

Маняша вышла и спустя некоторое время возвратилась с обычной школьной тетрадью в клетку.

– Вот, здесь. – Она полистала тетрадь и показала нужное место. – Ферапонтов Вячеслав.

Ремонт квартир. Номер телефона… Домашний адрес я не записала.

– Спасибо, Маняша. Этого достаточно. – Артем быстро переписал необходимые данные в свой блокнот. – Все, мне пора.

– А что делать… с этим? – Маняша глазами указала на пакеты, разложенные на полу.

– Нужно подумать… – Майор скривился так, будто ему наступили на мозоль.

Проблема и впрямь была сложной, почти неразрешимой. Изъятие такой большой партии героина по обычной процедуре автоматически означало информационный взрыв. Газеты, радио, телевидение, статьи ушлых журналистов, интервью больших милицейских начальников, которые будут выпендриваться перед телекамерами и красочно расписывать свои заслуги в искоренении такого социального зла как наркомания…

Короче говоря, базар-вокзал. Который тут же дойдет до ушей наркоторговцев, хозяев героина. (Артем почему-то совсем не думал, что товар принадлежал лично Завидонову; при всем том, такое предположение относилось к разряду фантастических).

Но это был выход. На первый взгляд самый простой и эффективный. И самый губительный для расследования. Узнав, что товар в руках правоохранительных органов, убийцы Михаила лягут на дно, и он вряд ли когда-нибудь сможет посмотреть им в глаза… хотя бы через прорезь прицела. (Чего ему хотелось до смерти, честно признался самому себе Артем).

Можно, конечно, уничтожить героин. Просто взять и спустить порошок в унитаз.

Спустить – и забыть о нем. Навсегда.

Но тогда на своей жизни можно будет поставить крест. Наркоторговцы не успокоятся, пока не выбьют из него признание. А потом сделают контрольный выстрел в лоб или затылок. Он на подозрении, и этого вполне достаточно, чтобы бандиты преследовали его всю оставшуюся жизнь. А в средствах и методах для достижения своей цели они не будут стеснены.

Артем принял решение. Оно попахивало голым авантюризмом, однако обстоятельства не располагали к разумному разрешению создавшейся ситуации.

Майор обязан был найти убийц друга. Он поклялся. И этим все сказано.

– Найдите мне листок бумаги, – попросил он несколько изменившимся голосом.

Артем составил протокол изъятия героина, указав дату, время, количество пакетов и примерный вес, а затем дал подписать Софье Алексеевне и жене Михаила. Затем он спрятал бумагу во внутренний карман и спросил, выглянув в окно (там шел мелкий занудливый дождь):

– У вас остался Мишин плащ?

– Да… – В глазах Маняши майор прочел недоумение.

– Тогда приступим…

Он рассказал, что нужно делать, и через десять минут стал похож на Винни-Пуха, который объелся меда в гостях у Кролика. Пакеты с героином прикрепили к его туловищу с помощью клейкой ленты и бинтов, и ему пришлось, кроме плаща, натянуть на себя еще и майку Завидонова, потому что он не мог застегнуть ни рубашку, ни пиджак. Михаил был здоровым мужиком – на четыре размера больше, чем Артем, – потому мгновенно располневшему майору одежда друга пришлась впору.

– Я пока не понимаю, что все это значит, – Артем похлопал себя по вздувшемуся животу, – но уверен в одном – Миша ни к какому криминалу не причастен. Впрочем, вы это знаете не хуже меня. И свое мнение я буду отстаивать где угодно и перед кем угодно.

– Спасибо, Артем, – тихо обронила Маняша.

– За что спасибо? – удивился майор.

– За твою веру в Мишину честность и порядочность. Если бы он этим… этим занимался, я знала бы. Миша никогда и ничего от меня не скрывал.

– У меня к вам просьба, – подумав, сказал Артем. – Будьте очень внимательны, старайтесь по вечерам не выходить на улицу и держитесь поближе к людям. Не оставляйте детей одних. Если заметите что-либо подозрительное – пусть даже самую малость – немедленно звоните мне. Я не думаю, что те, кому принадлежат наркотики, примутся за вас. И все же, если такое случится (мне это тяжело говорить, но я вынужден вас предупредить), скажете тем людям, что после смерти Михаила я забрал какой-то пакет и унес. Что в нем было, вы не знаете. Держитесь за эту версию руками и зубами. Только она может спасти вам жизнь…

Уходя, майор мысленно ругал себя на все заставки. Своим поступком он поневоле вовлекал семью погибшего друга в орбиту расследования обстоятельств его смерти. А это уже было опасно. Смертельно опасно.