Ночь Стилета-2 - Роман Канушкин Страница 68

Такие вот выходили дела, а как к этому относиться?..

Игнат перемотал дальше. Так, народ совсем разошелся, травят анекдоты.

Просматривая пленку в первый раз, Ворон не добрался до этого места. Сейчас он что-то искал, видимо, не очень отдавая себе отчет, что именно. Смотрел видео, много курил и что-то искал.

Во, Викина очередь рассказывать анекдот. Смеется. Поправляет волосы — артистическая барышня, народ затихает.

— Пьяный Винни-Пух, — начинает Вика. Раздается хохот. Кто-то говорит:

«Уже смешно».

— Пьяный Винни-Пух, — повторяет Вика, — с «Калашниковым» наперевес врывается в мясной магазин. «У вас свинина есть?» — спрашивает. «Есть», — отвечают ему. «Рубленая?!» — «Да, рубленая…»

Вика показывает, как Винни-Пух передергивает затвор автомата и начинает стрелять:

— «За Пятачка-а-а-а!!!»

Раздается громкий хохот. Игнат тоже усмехнулся и проворчал:

— Здоровый детский смех.

Взгляд его снова упал на цифры, бегущие в углу кадра. Хронометраж и дата. Рыжий с его примочками… Игнат собирался затянуться, и сигарета в его руках на мгновение замерла.

— Вот оно, — бесцветным голосом проговорил Игнат. — Вот что мы сделаем.

И тихо-тихо, словно боясь спугнуть случайно выглянувшую удачу, Игнат произносит:

— Рыжий, у тебя везде проставлены даты?

— В смысле?

— Даты.

— Нет, конечно, — рыжий водитель удивленно пожал плечами, — но на коробках кассет почти везде.

— Это не важно, — каким-то странно-ласковым голосом произнес Игнат. — Давай мне все, что у тебя есть с Викой. У тебя много чего?

— Да нет, не особо. Мы же с ней — не особо. Пока Алексей покойный жив был…

— После! После того.

— Ну… Похороны… Может, еще чего-то…

— А самая последняя?

— Как — самая последняя?

— Рыжий, с тобой инфаркт получишь. Последняя по времени запись…

Есть что-нибудь после… — Игнат покачал головой и вдруг развел руками в стороны. — Конечно… — произнес он низким, словно грудным голосом, — именно это… Есть что-нибудь после автокатастрофы, Рыжий? После ее возвращения из больницы?

— Ну да, конечно. Именно это и есть. Первый день ее возвращения на рабочее место. Лютый в тот день не смог, я вместо него поехал. Там сплошные цветы и слезы, как в мексиканском телесериале. Ничего путевого. Они, кстати, просили не снимать. Я не понял почему, там пресса была. Я камеру тайком включил.

— Рыжий, у тебя эта кассета здесь? — тихо спросил Игнат.

— Да, здесь, — неохотно отозвался Рыжий, — говорю же, нет там ничего путевого. Если ж ты думаешь так какие-то различия найти, то это пустой номер.

— Рыжий, она там что-нибудь говорит? Вика?

— Чего говорит?

Игнат вдруг почувствовал непреодолимое желание убить рыжего водителя за тупость. Он рассмеялся. Нервный смешок:

— Чего угодно! Мама, папа, здрасти, до свидания. Говорит?

— Лопочет чего-то невразумительное. Различить можно. Я недалеко стоял. Потом заплакала, когда фотографию с Алексеем покойным и детьми у себя на столе увидела. Говорю же, слезы сплошные.

— Рыжий, золотой ты человек, обнял бы тебя!.. Давай сюда скорее свою кассету.

Рыжий водитель уставился на Игната, как на человека, не понимающего элементарных вещей.

— Хорошо, сейчас, — произнес он неохотно, — сейчас найду.

Через пять минут Игнат Воронов вставил кассету в видео магнитофон и нажал на «Play». А еще через минуту он услышал совершенно четкую фразу, произнесенную Викой.

— Все, — тихо сказал Игнат.

Он нашел то, что искал.

* * *

— Это называется «идентификация голоса».

— Я понимаю. Ты хочешь сличить голоса, — сказал Лютый, — но…

— Не сличить, Володь, немножко не так. Голос можно подделать, все эти имитаторы…

— Как в программе «Куклы»? — Лютый усмехнулся и добавил, на его взгляд, голосом президента Ельцина; — Понимашь…

— Примерно так.

— И зайца можно научить курить, — проговорил Лютый, — и голос подделать так, что не отличишь. Тем более если у нее была амнезия.

— Голос можно подделать, — согласился Игнат, — а отпечатки голоса — нет. Они так же уникальны, как и отпечатки пальцев.

— Отпечатки голоса? — Лютый посмотрел на Игната с сомнением. — Это что еще за хрень?

— Эта хрень называется эн-тэ-пэ, научно-технический прогресс, Вова.

Криминалистика эпохи компьютеров.

— По-русски скажи, — попросил Лютый, с улыбкой глядя на Игната.

— Голосовые отпечатки — такая же уникальная характеристика личности, как и отпечатки пальцев. Скажем, так — какой-нибудь средний имитатор может говорить голосом и Ельцина, и Жириновского, и Горбачева, что в общем-то не очень сложно. Более крутой имитатор может говорить голосом Ельцина, Жириновского, Горбачева, каких-нибудь Фили и Степашки из «Спокойной ночи, малыши» да еще спеть голосом Аллы Борисовны Пугачевой. Ферштейн?

— Допустим.

— Так, что не отличишь. Но во всех этих случаях остается что-то, присущее только этому голосу, голосу самого имитатора. Это что-то, как бы индивидуальные вокальные данные человека, и есть, грубо говоря, отпечатки его голоса.

— И как же их услышать?

— Никак. Их может услышать только компьютер.

— Ты хочешь сказать, что всегда можешь вычислить говорящего?

— И провести обратную операцию. Сличить, одним человеком сказаны некоторые фразы или разными людьми.

— Это действительно возможно? В каком-нибудь ЦРУ…

— У нас теперь тоже.

— Я же с ней говорил. На слух…

— Все правильно. Ты же сам сказал, что «зайца можно научить курить».

На слух — это все туфта. Компьютер синтезирует главные голосовые характеристики — тембр, высоту, тон, резонанс. Специалисты различат головной, грудной и желудочный голос, если тебе это интересно. Важно другое: эти все вещи, синтезированные компьютером, — словно линии на отпечатках пальцев, сугубо индивидуальны.

— И как все это выгладит? Потом? После компьютера?

— Надеюсь, что увидишь. Это график, волнистая линия, по которой сразу все видно.

— Типа кардиограммы?

— Почти.

— Ты возьмешь Викин голос с разных кассет? Неплохо…

— Совершенно верно. Я получу голосовые отпечатки Викиного голоса там, где они травят анекдоты…

— Новоселье, — произнес Лютый.