Любовь Жигана - Сергей Зверев Страница 7

Стоило только сунуть нос в дела «Фаворитки», о которых Шиндлер и не вспоминал, похоже, годами, привыкнув к тому, что она на ладан дышит, как сразу стало понятно, что Серж собирается от него отколоться. Ордынскому коммерсанту наплевать было на «Фаворитку», но он не мог позволить Сержу уйти из-под своего контроля.

И Шиндлер решил не тратить время на бесполезные разговоры. Слишком ценный кадр. Понял также, что с разговорами и наездами опоздал. О чем разговаривать, если Серж, как видно, все решил и все обдумал? Тут уже не до разговоров, нужно аргументы предъявлять.

И у Шиндлера не нашлось другого аргумента, кроме четырехсот граммов тротила… Да… Стиль переговоров у него жестковатый. Мол, если останешься в живых, приходи – поговорим…

Ясно. Раз уж Серж остался в живых, Шиндлер об этом наверняка узнает.

И будет ждать. Недолго, несколько дней. Ждать, пока Серж явится к нему с повинной. А тогда он изобразит полное неведение о «беде», постигшей «Фаворитку», заявит, что давно уже хотел от нее избавиться и дать Сержу поруководить чем-нибудь помасштабнее.

И Серж в тот же день окажется руководителем какого-нибудь грандиозного проекта: что-нибудь в самом центре, внутри Бульварного кольца с оборотом в миллионы долларов в перспективе.

С Сержем подпишут контракт на очень выгодных для него условиях, но он уже никакого отношения не будет иметь к собственности. Он станет хорошо оплачиваемым, но наемным работником. Потом ему вручат огромные подотчетные суммы на раскрутку, подставят какую-нибудь «левую» фирму, хотя бы по стройматериалам, и все…

Пропала свобода Сержа. Знает Серж этот простой механизм закабаления, которым обычно пользуется Шиндлер. Очень хорошо знает.

Фирма сорвет поставки, концов не найдешь. А Шиндлер потребует отчитаться за истраченные деньги. И повесит долг на Сержа. С процентами. Такими, что годами отдавать придется и с каждым годом все сильнее увязать будешь. Кончится тем, что попадешь в полную зависимость от Шиндлера. Работать будешь на полную катушку, а получать – только то, что Шиндлер тебе разрешит. И уже не сбежишь – достанут. Сколько таких случаев Сержу было известно! Выжимали из людей последнюю энергию, до капли, а потом все, что есть, отбирали и просто выгоняли на улицу… Спиваться… Нет! Если бежать, то только сейчас. Пока коготки не увязли…

Бежать-то бежать, но куда? Сложность в том, что Шиндлер и догнать может. А уж тогда точно шею свернет. Но и ишачить на него Серж больше не собирался. Слишком он высокого о себе мнения, чтобы соглашаться таскать шиндлеровское ярмо…

Правда, с «Фавориткой» теперь все окончательно ясно стало. Ремонтировать ее у Сержа ни денег, ни желания не было. Оставалось только бросить и забыть про нее. Да и зачем ремонтировать – только для того, чтобы ее в очередной раз взорвали?

Серж сразу почувствовал облегчение, едва принял такое решение. Он только сейчас понял, что «Фаворитка» – это тупик для него.

Слишком маленький масштаб, чтобы достичь того, к чему он стремился. И удачно, что разгромил ее Шиндлер. Пусть с ней разгребается «трудовой коллектив» – уборщица, кассирша, массажистка с парикмахером. Но без него. Без директора. В гробу он видел этот коллектив вместе с «Фавориткой»…

Ему срочно нужна новая надежная и сильная крыша, которая защитит его от Шиндлера. Не может быть, чтобы в Москве невозможно было себе такую отыскать. Нужно только точно знать – где искать.

Серж знал, что на этом уровне, «уровне крыш», жизнь чаще всего устроена элементарно, по известной незамысловатой поговорке: против лома нет приема, если нет второго лома… Ладно, пара дней у него наверняка есть, чтобы найти «ломик» поувесистей шиндлеровского…

Отвязавшись от капитана Сазонова, Серж взял такси и, все еще прислушиваясь к пульсирующему волнами звону в голове, сказал водителю:

– Командир, на Малую Дмитровку. К театру имени Булгакова…

Такси сразу же влилось в поток машин, приняло его темп, и уже через несколько минут за окном мелькнул мост, затем справа показались площадь, музей, потом круто – налево, и уже помчались по Тверской.

Слева осталось здание Моссовета, и вот показался впереди бульвар. Такси круто повернуло направо, нырнуло под мост и еще через несколько десятков метров подрулило к театру. Серж расплатился и поспешил к служебному входу.

Увидев его, вахтерша театра взялась за внутренний телефон.

– Алло! Милочка? Пришли к тебе. Кто, кто… Гений твой пожаловал…

И, положив трубку, сообщила Сержу, поглядывая на него с иронией:

– Сейчас бегом прибежит твоя Милочка. Она уже несколько раз тебе сегодня звонила. У вас там телефон, что ли, не работает?

– Не работает, теть Валь, – подтвердил, хмыкнув, Серж.

Из коридора выбежала молодая женщина и, пробежав мимо вахтерши, повисла на шее у Сержа. У того потемнело в глазах.

– Милка! Ты меня угробишь… – пробормотал он, хватаясь рукой за стену.

– Что с тобой? – тут же испуганно спросила Мила. – Что с тобой случилось? Теть Валь, срочно дозвонись в «Скорую»!

– Не надо! Прекрати! – остановил ее понемногу приходящий в себя Серж. – Была уже «Скорая»… Рассмотрела со всех сторон и отпустила. Не сочла нужным меня спасать. Кое-кого соскребли с асфальта, кое-кого увезли по частям, а мне, можно сказать, – повезло!

– Да что случилось-то с тобой? – Мила уже почти кричала. – Скажешь ты или нет? Ты цел? Отвечай мне сейчас же! Ты не ранен?

– Не ори, Милка! – Серж прикрыл пальцами ее губы. – Я жив и почти здоров… Вместо меня развалилась машина…

– Ты в аварию попал!

– Да нет же! – Серж уже просто злился. – Можешь ты помолчать минуту?.. Всего минуту, чтобы я успел сказать… Пошли со мной сейчас. Ты мне нужна… У тебя спектакля вечером нет?

– А сегодня совсем отменили. – Мила понизила голос, чтобы не слышала вахтерша. – Коля Караваев… приболел немного…

– Заболел! – возмутилась вахтерша, со слухом которой могло соперничать только ее любопытство. – Да он третий день уже – никакой. Вот Жорж и обозлился на него… Сказал: если до завтра не просохнет – выгонит… Сколько лет терпит!

– Тетя Валя! Как вы любите сплетничать о ведущих актерах! – возмутилась Мила. – Лучше бы обо мне слухи распускали…

– Да что про тебя рассказывать-то, Милка? – искренне удивилась вахтерша-пенсионерка. – Бегаешь вот за этим своим… – Она кивнула на Сержа. – Как хвост. А он на тебя покрикивает… Гений твой ненаглядный…

Серж схватил Милу за руку и вытащил ее на улицу. Она нетерпеливо задергала рукой, пытаясь вырвать локоть из его ладони.

– Она права, Сережка. Ты на меня почему-то кричишь…

– Давай… Давай! – закивал головой Серж. – Давай, сцену мне устраивай. Только твоих сцен мне сегодня не хватало…

– Но мне же обидно, Сережа! Я терплю все это только потому…